Человек-энциклопедия . Каким было его детство?

Всякий гений принадлежит исключительно народу. Великие дела сами сооружают себе пьедестал; статую воздвигает будущее. Виктор Гюго Наш герой пережил трех цариц и трех царей, прожив довольно мало – каких-то там 54 года. А какой след ухитрился оставить в русской истории!

Человек-громада, человек-энциклопедия! Первый русский академик! Инициатор основания в 1755 году Императорского Московского университета. Правда, формально первым попечителем учебного заведения считается граф Шувалов… Только при чем тут граф, когда Ломоносов кровью и потом выстрадал его основание?!

Александр Сергеевич Пушкин в своей замечательной статье «Путешествие из Москвы в Петербург», в главе «Ломоносов», полемизируя с Радищевым, дает принципиальную оценку роли и значению первого русского академика в истории России: «Ломоносов был великий человек. Между Петром I и Екатериной II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом. С каким жаром говорит он о науках, о просвещении. С ним шутить было накладно. Он везде был тот же: дома, где все его трепетали; во дворце, где он дирал за уши пажей; в Академии, где, по свидетельству Шлецера, не смели при нем пикнуть. Со всем тем Ломоносов был добродушен. Но зато умел за себя постоять… «Ломоносов четко понимал свое место в процессе «возобновления наук» и о целях своей жизни сказал как можно лаконичнее: «Мы живем в такое время, в которое науки после своего возобновления в Европе возрастают и к совершенству приходят».

Так кем он останется для современной России?

Первый русский национальный поэт, заложивший основы современного русского литературного языка; ученый-естествоиспытатель, развивший атомно-молекулярные представления о строении вещества, открывший физический закон сохранения материи и движения, исследователь атмосферного электричества и силы тяжести, автор руководства по металлургии; крупный историк, критиковавший «норманскую теорию» происхождения Русского государства; наконец, великий художник того времени, возродивший забытое искусство мозаики и производство смальты и создававший с учениками мозаичные картины, признанные впоследствии мировыми шедеврами…

К слову, мифов о жизни, особенно детстве и юности, Ломоносова великое множество. Одна версия наслаивается на другую, словно английский сэндвич.

Порой удивляешься, сколько копий было сломано, когда историки прошлых веков старались приблизиться к разгадке происхождения нашего героя, да и не только его. Все это не может не заставлять современных ученых продолжать исследование его жизни и творчества…

В заповедных архивах Тайной канцелярии начиная с 14 ноября 1831 года работал титулярный советник Государственной коллегии иностранных дел Александр Сергеевич Пушкин, вернее, как он сам потом иронично напишет о своих изысканиях, «рылся в архивах и ничего не делал». Только так ли было дело? Биограф Петра Великого с хорошим окладом явно лукавил: за несколько лет он полностью отработал казенные деньги, когда сумел «переварить» столько исторического материала, что хватило бы на несколько серьезных трудов о царе-реформаторе. А копать и раскручивать «дела» Александр Сергеевич ох как умел!

Не обошел писатель исторического жанра и смежные темы исследования, близкие ему, к примеру, о посадском человеке Афанасии Абрамовиче Гончарове, родоначальнике линии его жены, Наталии Николаевны. Виной тому – поздняя пушкинская любовь, которая, со слов Белинского, являла собой «редкий, прекрасный цветок, случайно выросший в расселине дикой скалы».

Семейные предания указывали на присутствие какой-то государственной тайны в самом моменте рождения основателя Полотняного завода! Об этом свидетельствовали документы библиотеки завода, с которыми писатель ознакомился во время отдыха с красавицей-женой жарким летом 1834 года в Калужской губернии. В одном из писем запечатлено редкое и ласковое петровское обращение: «дорогой сынок».

Так был ли Афанасий побочным сыном Петра или только крестником? И сколько всего было их, этих царских отпрысков, подобных Афанасию? Румянцев? Ломоносов? Не только легенды, но и явное портретное сходство указывает на их родство с царем-реформатором. Вопрос этот волновал не только биографа Петра, он еще долго будет мучить историков и, пожалуй, до сих пор остается открытым. Кто бы мог внести ясность? Этого человека звали князь-кесарь Федор Юрьевич Ромодановский. Именно он, начальник петровского Тайного приказа, по слухам, выдавал «государевы медальоны» царским отпрыскам и, во избежание смуты, осуществлял негласный надзор за каждым из них…

А был ли среди них наш герой?

Носил ли тот на своей груди серебряный медальон Тайного приказа? По легенде, с лицевой стороны медальона помещался царский портрет, а с обратной – на фоне российского державного орла – присутствовала лаконичная надпись «Да хранит Господь», имя и дата рождения царского отпрыска…

Повторюсь: портретное сходство Гончарова, Ломоносова и Румянцева с царем-реформатором в наши дни поражает. Это ли не наглядное доказательство?

Самого Петра Михайло с детских лет обожествляет. Пример царя воодушевляет его дерзостью и смелостью принятия решений! Он подражает ему в своих стремительных и целеустремленных, можно сказать молниеносных, поступках. Михайло, уже будучи академиком, не просто так назовет царя «живым богом», отчаянно и до кулаков полемизируя с теми, кто называет его дела «хаосом опрометчивых и сумасбродных поступков».

Легенды о Петре и его отпрысках не переводятся, впрочем, и потому, что русский народ любил Петра, он, со слов Герцена, «перенес его в легенды и сказки», ведь тот, живой русский человек, «сдержал свое слово и создал сильное государство, а народ любит успех и силу»…

Сама жизнь нашего героя многим представляется весьма похожей на рождественскую сказку! Архангельский мужик. Из свободных русских людей-поморов. Родился ненастным осенним днем 1711 года в глухой деревне Денисовка, расположенной на одном из островов дельты Северной Двины напротив города Холмогоры. Время его рождения – время Прутского похода царя Петра. Каким был мальчик? На редкость смышленый и весьма наблюдательный, а главное – исключительно трудолюбивый. О таких говорят: «самородок». Михайло с раннего детства безошибочно умеет отличать добро от зла и среди сверстников слывет крепким силачом и ярым правдолюбцем. Дрался ли он? А как без того? Бывало, пускал в ход и кулаки: обиды никому не спускал. Гордый!

Придет день, и он, вчерашний мальчик с Русского Севера, охваченный благородной жаждой познания, вдруг отправится – где с обозом, где пешком – в Москву, где его, помора, назвавшегося сыном помещика, почему-то доверительно примут в Славяно-греко-латинскую академию, куда представителям его «подлого» сословия вход заказан…

Не помог ли ему здесь легендарный «петровский медальон»? Кто знает!

К сожалению, большинство биографических эпизодов из жизни либо опущено, либо не детализировано. Оттого и разобраться в ранней биографии Ломоносова не так просто. К примеру, несколько авторов рассказов о нем зачем-то умалчивают о том, что на учебу Михайло отправится не подростком, «недорослем», как в те времена говорили, а уже сформировавшимся крепким девятнадцатилетним юношей, «переростком». Зачем же об этом молчать?

Верно, затем, чтобы образ гениального отрока, очищенный, как когда-то говорили, от всего наносного, служил для юных читателей школьных библиотек вдохновляющим примером…

Только нужен ли новому поколению России его отлакированный образ?

Основной упор в литературе, особенно советской, о Ломоносове делается, конечно же, на его «классовом» происхождении и родовых корнях. Формально считается, что он был чистокровным помором, сыном потомственного рыбака Василия Дорофеевича Ломоносова и Елены Ивановны, в девичестве Сивковой.

Но что в те времена значило быть помором?

А означало вот что. Историки правы, когда корни непокорного и вольного духа поморов ищут в самом отсутствии в Поморье крепостного права. Правда и в том, что жизнь тамошних крестьян и рыбаков, отличающихся редкой стойкостью духа и исключительной независимостью характера перед лицом дикой и суровой природы Русского Севера, была крайне тяжелой. Власти не делали никаких скидок жителям на суровый северный климат: что есть, то есть. Царская казна постоянно взимала с них разные подати, в том числе так называемую подушную, в реестр которой включались многочисленные крестьянские детские души. Как тут не разориться и уцелеть?

Чтобы выжить, крестьянам нужно было много и результативно работать. Оттого так и повелось среди них: едва эти дети подрастут, кое-как наберутся силенок, как вот уже они трудятся чуть ли не на равных со взрослыми членами большой поморской семьи. Семьи у поморов большие и дружные: известно, одному на Севере не прокормиться, а значит, суровую зиму не пережить!..

Тот же Михайло, к примеру, уже лет с десяти вместе с немногословным отцом месяцами участвует в плавании по Белому морю и вдоль берегов Студеного моря, как тогда называли Ледовитый океан. Море очаровывает его. Мальчик учится ориентироваться в бескрайнем море по солнцу и ночному небу, участвуя в ловле косяков рыбы и охоте на морского зверя. Но каждый такой поход мог оказаться последним для маленького помора! Сколько смертельных опасностей таила в себе морская стихия для маленького суденышка, одинокого в бескрайнем и неспокойном море!..

Испытания, кто спорит, закалят романтическую натуру мальчика, помогут ему побыстрее повзрослеть. Но с другой стороны, так ли хорошо это раннее взросление? Ведь он мало играет со сверстниками, отказывая себе в маленьких детских шалостях, он мало уделяет времени грамоте, а оттого эта самая взрослая жизнь у штурвала, рядом с отцом, полная бытовых лишений, имеет особый горьковатый, будто глоток соленой морской воды, привкус. В отсутствии его детских радостей, пожалуй, больше минусов, чем плюсов. Ведь из всех русских гениев Ломоносов позже всех остальных ступит на стезю учения…

Кажется, судьба вновь и вновь подвергает его жизнь испытаниям. Он стремится к знаниям, как к свету, яркому, как редкое полярное солнце. Первая его домашняя учительница – мать, грамотная женщина из духовного сословия, – выучит его грамоте и привьет любовь к книгам. С тех пор в нем проснется страсть к самостоятельному изучению тех или других предметов. Но несчастье скоро постучится в дверь их дома: когда мальчику не будет и десяти лет, мать скоропостижно умрет, а овдовевший отец приведет в их дом сначала одну жену, потом другую, совсем молодую. Ни та, ни другая не заменят ему родную мать.

Более того, когда сыну не будет и двадцати, по наущению третьей жены отец внезапно решится избавиться от сына, женив его на дочери соседа, крепкого крестьянина. Но не тут-то было! Женитьба никак не входит в планы молодого и честолюбивого юноши!

Казалось бы, теперь он может вздохнуть – вот она, Москва, предмет всех его прежних желаний! Однако теперь он узнает, что в приглянувшуюся ему Славяно-греко-латинскую академию крестьянских детей не принимают! Сословные ограничения для кого-либо другого стали бы непреодолимым препятствием. Но только не для него! Он ни за что не вернется домой. Попав в сложное положение, герой наш не думает падать духом. Он решается на поступок. Идет на прием к ректору академии и во время собеседования представляется ему то ли сыном холмогорского дворянина, то ли отпрыском ярославского помещика. Ректор, внимательно выслушав сообразительного, начитанного юношу, в словах того не усомнится и сразу же распорядится зачислить его в ученики академии. Складно, однако, получается.

Но больше вся эта история напоминает сказку. Известно, что сословный отбор в академию уж больно был строгий. Самозванство Ломоносова в неделю-две должно было открыться! Или же следует причислить чиновников к простакам. Однако куда же смотрит в это время Тайная канцелярия или экспедиция, спрашивается. Но эти крепкие и ловкие ребята не спят – и, поверьте, круто знают свое дело!

А может, разгадка как раз в другом: юноша просто знал или догадывался о тайне своего благородного происхождения и всего лишь предъявил в Москве ректору висящий с ранних лет у него на груди «петровский медальон»? Чиновник, безусловно, о личности юноши сообщил в Тайную канцелярию или экспедицию, а там ему все доходчиво разъяснили! Имеет ли право на жизнь эта «дворянская» версия? Какую версию предпочесть читателю, решать ему.

Но тогда вся история о восшествии на высоты науки из самых низов оборачивается мифом? Лучше, конечно же, чтобы народные низы верили в красивую легенду! В ту самую «демократическую» легенду о самородке из поморов, пробившемся благодаря своим несомненным талантам в академики? Да потом и не время, и ни к чему всем подряд государственные раскрывать тайны…

Самозванство юноши не прекращается с поступлением в Славяно-греко-латинскую академию. Факты – упрямая вещь. Как-то, желая поучаствовать в научной Киргизской экспедиции, тот объявит себя поповичем (напомним здесь: мать его из духовного сословия!). А отправляясь в Германию, на учебу в Марбургском университете, молодой человек поедет туда… как всего лишь «крестьянский сын Михайло Ломоносов». Кругом или путаница, или конъюнктурные зигзаги северянина!

В Славяно-греко-латинской академии наш герой поступает, увы, в самый низший класс, поскольку ему не знаком латинский язык. Крепкий, рослый юноша, «переросток», неуютно чувствует себя среди дворянских малолеток. В двадцать лет учить латынь ох как непросто! К весне следующего года у помора истечет срок пребывания в Москве, он попадет в разряд лиц, находящихся «в бегах», – положение по тем временам уязвимое и опасное последствиями! Наконец, Василий Дорофеевич, отец его, однажды узнав, где обретается его беглый сын, требует вернуться домой и принять хозяйство.

Но каковы условия жизни Ломоносова в Москве?

Он сам расскажет со временем о них в своих воспоминаниях: «Имея один алтын жалованья в день, нельзя было иметь пропитание в день больше как на денежку хлеба и на денежку квасу, прочее на бумагу, на обувь и другие нужды…»

Несказанная бедность, крайняя нужда!

Отец его, старый помор, так и умрет в своем доме в Денисовке, не дождавшись «взявшегося за ум» беглого сына. Он так и не осознает, какого сына он надеялся заставить ловить рыбу и растить хлеб! Михайло Ломоносов станет профессором Петербургской академии наук, совершит немало научных открытий, положит начало нескольким отраслям отечественной промышленности… и навечно останется в памяти русского народа…

Натура его сложная, противоречивая с годами только усугубится: как и в детстве, непослушным, нетерпеливым и вспыльчивым он останется и в зрелые годы. Он бывал в ссоре шумным и под горячую руку запросто мог и поколотить. Правда, был и в ссоре отходчивым и добрым. Однажды, обидно задетый кем-то из профессоров, он, сам академик, принародно покажет обидчику… кукиш.

Сам же Ломоносов, помнится, увлекался изречениями «Золотых стихов» древнего грека Пифагора, представляющими собой правила поведения юношей Эллады, и требовал от своих учеников заучивать их. Так исподволь, через превеликую мудрость, академик прививал им склонность к математике и астрономии. А как же иначе? Вы желаете сказать: «Не нарушайте справедливости», а грек сказал бы иначе: «Не проходите мимо весов»…

Он был на царя отчаянно похож: и фигурой, и ростом, и даже лицом, не говоря о взрывном характере. Был ли действительно на его шее «петровский медальон», когда он с обозом отправлялся в Москву? Это так и остается красивой легендой.