Часть целого. Дополнительное образование невозможно отделить от основного

Систему дополнительного образования нередко «выносят за скобки», считая ее неким необязательным приложением к основной школе. Насколько ошибочна эта точка зрения, рассказывает руководитель Департамента государственной политики в сфере образования Министерства образования и науки Исаак КАЛИНА.

– Исаак Иосифович, каковы, на ваш взгляд, главные проблемы основной школы на сегодняшний момент?

– Помимо низкой заработной платы учителей и плохой материальной базы школ в числе главных проблем можно назвать низкую мотивацию к учебе, свойственную детям 11 – 15 лет. Если в начальной школе ребята учатся из любопытства и из желания сделать приятное папе с мамой, а в старших классах стараются учиться хорошо, потому что они уже осознали, чем хотят заниматься, или определились, какие им важны предметы для поступления в вуз, то в 5-9-х классах наблюдается некоторый застой. Старые мотивы уже исчезли, новые еще не возникли. И не случайно, если начать расспрашивать любого взрослого человека, окажется, что период, который они помнят хуже всего, приходится именно на среднюю школу.

Стараясь обеспечить очень высокие учебные показатели детей, многие семьи все время пытаются подчинить ребенка достижению именно этой цели. Это очень опасно, поэтому я всегда восхищаюсь теми школами, директорами и учителями, которые стараются соединить традиционную классно-урочную систему с дополнительным образованием, предоставляющим детям самый широкий выбор возможностей.

– Насколько мероприятия, проведенные в рамках модернизации, изменили состояние дел в основной школе?

– Хотите узнать «среднюю температуру по больнице»? Школы-то на самом деле очень разные. Но если говорить о неких общих вещах, то действительно есть вполне материализованные результаты – те же компьютерные классы или хотя бы отдельные компьютеры, появившиеся во всех школах страны. Кроме того, произошло продвижение в обеспечении спортивным оборудованием школ, созданы мультимедийные продукты для обеспечения образовательного процесса. К сожалению, главные проблемы остаются – не происходит сущностных изменений в содержании образования, массовых изменений в технологиях образовательного процесса и, естественно, в его кадровом обеспечении. Да, коренных, ключевых изменений, на мой взгляд, не произошло. Но я не думаю, что это плохо, поскольку радикальные изменения в общеобразовательной школе – вещь опасная. Можно сказать, что изменения пока лишь накапливаются.

– Как известно, новый базисный учебный план предполагает сокращение нагрузки на 25 процентов. Значит ли это, что сокращенные проценты просто переведут на систему дополнительного образования?

– Самый последний базисный учебный план, утвержденный Владимиром Филипповым, снижения нагрузки даже не декларирует. Это делает федеральный компонент государственного стандарта. Однако разгрузка заключается не в высвобождении часов, а в новых дидактических подходах. Правда, подозреваю, вряд ли это как-то существенно отразилось на нашей школе. Поэтому какого-либо нового БУПа, предполагающего сокращение классно-урочной нагрузки, да еще на 25 процентов, к сожалению, не существует. Почему к сожалению? Потому что эта однообразная классно-урочная система у очень многих детей вызывает протест, а сопротивление ей рождает недовольство самим учебным процессом и содержанием образования. При этом ребятам тяжело различить, что именно им не нравится – учитель, предмет или то, как его преподают.

– Где заканчивается общее и начинается дополнительное образование?

– Скажу честно – не знаю. Если детям повезло с учителем, то для них это совершенно неразделимые понятия. На каждом уроке у хорошего педагога присутствует то, что в обыденном понимании можно считать дополнительным образованием, то есть материал, который он не обязан давать, выполняя школьную программу. В то же время на занятиях кружка преподаватель может так же ненавязчиво знакомить детей со школьной программой, причем сразу по нескольким предметам.

– Слово «дополнительное» подразумевает некую второстепенность, необязательность. Так ли это на самом деле?

– В математике есть очень точное определение того, что такое «дополнение» – это то, чего не хватает до целого. Я думаю, что в данном случае математика права. Дополнительное образование не может быть избыточным, поскольку без него нет целостного. Мне не раз приходилось беседовать с известными людьми, светилами науки и спрашивать, что повлияло на их выбор жизненного пути. Так вот, у многих этот выбор определялся тем, какие кружки, клубы или секции они посещали. Поэтому о «второстепенности» здесь говорить нельзя.

– Можно ли утверждать, что дополнительное образование преследует сугубо прагматические цели?

– Нет, потому что прагматизм обычно сводится к формуле «я точно знаю, что это мне обязательно пригодится в жизни». А входя в Дом детского творчества, Дворец пионеров, на станцию юных натуралистов, музыкальную или спортивную школу, ребенок зачастую руководствуется какими-то внутренними, может быть, даже и не вполне осознанными побуждениями, чувствами. Потом полученные знания и умения могут оказаться практически значимыми и полезными, стать делом всей жизни, а могут и вообще не пригодиться никогда. По крайней мере при выборе далеко не всегда срабатывает именно прагматический подход.

– В какой степени дополнительное образование может или должно быть платным?

– В законе «Об образовании», в статье 29 пункт 6.1, прямо говорится: «В ведении субъекта РФ находится обеспечение государственной гарантии прав граждан на получение общедоступного и бесплатного начального общего, основного общего и среднего полного общего образования, а также дополнительного образования в общеобразовательных учреждениях посредством выделения субвенций местным бюджетам в размере, необходимом для реализации основных общеобразовательных программ в части финансирования». То есть если дополнительное образование реализуется в школе, то оно попадает под финансирование не только из муниципального, но и из бюджета субъекта Федерации. Поэтому я бы сказал так: платным для родителей может быть то образование, которое реализует какие-то исключительные, даже экзотические запросы отдельных граждан. Например, театр моды в школе. Все остальное должно быть максимально доступным и, следовательно, бесплатным.

Конечно, разрешенные законом платные образовательные услуги у нас существуют уже не один год. Но в тех регионах, где система ДО развита очень хорошо, расходы на нее составляют не более 6 процентов от общих. А ведь пользы-то несоизмеримо больше! Поэтому я уверен, что и муниципалитеты, и шефствующие организации прекрасно понимают это и при любой возможности будут впредь сохранять все формы дополнительного образования.

– Тем не менее это лакомый кусок для тех директоров, которые считают, что какой-то минимум они могут давать бесплатно, а все остальное можно смело причислить к дополнительным, то есть, в их понимании, платным услугам.

– Это опасное заблуждение. Но есть еще одна сторона проблемы. Если подобные идеи исходят от директора и ему никто не противоречит, значит, сама система управления школой построена неправильно, а потому все, что этот директор ни делает, неверно по определению. В каждой школе должна быть выстроена система согласованных действий родительского, ученического и учительского сообщества, тогда никогда подобные решения приниматься не будут.

– Где, по-вашему, должно реализовываться дополнительное образование – в самой школе или вне ее стен?

– Везде, где можно, где это эффективно и полезно, – как в специальных учреждениях ДО, так и при каких-то других организациях. К примеру, кружок «Основы медицинских знаний» может существовать на базе медицинского колледжа или вуза, военно-патриотический клуб – на базе райвоенкомата, какие-либо предметные направления вполне реально оставить на базе школы. Примеров и вариантов масса, поэтому вряд ли имеет смысл перечислять их и закреплять какими-либо актами.

– Кто должен заниматься дополнительным образованием – учитель-предметник или привлеченный специалист?

– Я выскажу личную точку зрения: на мой взгляд, нельзя допустить педагогизации дополнительного образования. Оно ценно именно тем, что там задействовано очень много педагогов по призванию, а не по профессии или диплому, людей, свободных от стереотипов и стандартных подходов, которые надоели детям в школе. Профессионалы своего дела, пришедшие к детям «извне», интересны и полезны им, так как они являются «специалистами по реальной жизни», чего, к сожалению, нельзя сказать о большинстве педагогов, живущих в своем обособленном учительском мире. При этом я могу также привести массу примеров того, как учителя прекрасно реализовали себя на базе и общего, и дополнительного образования. Но система дополнительного образования многое потеряет, если станет закрытой для специалистов, пришедших в нее извне.

– Кто готовит и кто оценивает качество специалистов для системы дополнительного образования?

– Сегодня в педвузах и педколледжах специалистов готовят на факультетах дополнительных педагогических профессий. Создана целая система повышения квалификации и аттестации педагогов ДО. К сожалению, все это формализовано, опять же под традиции системы образования и не всегда учитывает особенности как самих этих людей, так и специфики их предмета, что нередко является поводом для обид.

Например, ты можешь быть великолепным мастером своего дела – тренером, художником, танцором, певцом, можешь готовить детей, берущих призы на международных соревнованиях, но по каким-то формальным признакам быть рангом ниже педагога, проработавшего в школе 20 лет без каких-либо особых достижений.

– Существуют ли стандарты дополнительного образования?

– Нет, не существуют, потому что по закону ДО не подлежит стандартизации. Тем не менее можно сказать, что стандартизация все-таки осуществляется, только не по чиновничьей, а по чисто профессиональной линии. То есть существует огромное количество программ по самым разным направлениям, расписывающих, как должна осуществляться деятельность педагога, какие должны быть достигнуты результаты. Специалисты Всероссийского центра туризма, Всероссийской детской спортивной школы и других организаций разрабатывают и рекомендуют программы, а Минобрнауки рассылает их по всей стране.

– Каковы, на ваш взгляд, критерии оценки качества знаний учеников, занимающихся в системе дополнительного образования?

– Я бы здесь говорил не о знаниях, а о неком наборе компетенций, которые формируются у ученика на занятиях в секциях и кружках. Здесь важно не то, что он знает, а то, что он умеет, хочет и реализует в этой жизни, какие у него появляются мотивации.

– Победители предметных олимпиад претендуют на льготы при поступлении в различные вузы. Должно ли это распространяться на тех, кто добился крупных успехов в системе дополнительного образования?

– К сожалению, попытка изменения законодательства даже в плане расширения льгот победителям предметных олимпиад идет с огромным трудом. Причем пока речь идет только о победителях всероссийского уровня, не ниже. Впрочем, я думаю, что рано или поздно мы найдем взаимопонимание и в этом вопросе, чтобы льготы предоставлялись более широкому кругу поступающих.

Но давайте задумаемся, что такое льгота? Почему-то ее многие понимают как некую фору при поступлении. На самом деле это должен быть просто уважительный учет достижений ученика в «предыдущей жизни». То, что сейчас вкладывают в понятие «портфолио». Что же касается успехов в области дополнительного образования, то в ряде регионов есть определенные гласные или негласные договоренности с вузами об учете этих достижений. Нередко для них победитель краеведческой викторины может быть так же интересен, как и победитель областной олимпиады по истории. А уж хороших спортсменов вузы всегда принимали на ура.

Нужно постоянно совершенствовать законодательную базу, отрабатывать разные механизмы. Поэтому сегодня в проект закона о ЕГЭ мы вносим все новые и новые дополнения. В частности, прописываем варианты вступительных испытаний. И одним из них должен стать учет достижений того, что удалось абитуриенту сделать в предыдущие годы в направлении, которое он выбрал для поступления.

– Исаак Иосифович, каково ваше отношение к школам полного дня, которые, надо полагать, не могут существовать без системы дополнительного образования?

– В 80-е годы была предпринята попытка сделать так называемое расписание второй половины дня. К сожалению, как и в случае со многими другими хорошими начинаниями, с этой идеей пришлось расстаться в силу отсутствия необходимых для этого условий, как материально-бытовых, так и кадровых. Но сама по себе идея была замечательная, поскольку предполагалось, что занятия по выбору должны органично вписываться в общую канву учебной деятельности ребенка. По сути это те же школы полного дня, которые сейчас возрождаются. Отношение у меня к ним самое хорошее, если только эти школы созданы для тех, кому они, так сказать, «показаны по семейным обстоятельствам». Мы, педагоги, народ немножко лукавый, когда спокойно в два часа дня отпускаем ребенка из школы. На самом деле очень немногие из детей уходят домой, где их могут встретить, накормить, пообщаться по душам, помочь с домашним заданием, а потом проводить на кружок или в секцию. Чаще всего ученик после школы предоставлен сам себе, поэтому его принимает в свои объятия улица. Или же он приходит в закрытую квартиру, пустой дом, потому что родители в это время на работе.

Поэтому школы полного дня очень нужны. И я говорил бы о необходимости их повсеместного внедрения безо всяких «но», если бы не видел примеров того, как они превращаются в то, что дети назвали метким словом «продлюга». Не создав условия, не продумав выбор занятий для каждого ребенка, не обеспечив кадрами и не создав материальную базу, мы не можем объявить обычное учебное заведение школой полного дня. И уж тем более – начать загонять туда детей. Я уверен, что эти школы должны развиваться, становясь такими, где бы детям было комфортно. Но ни в коем случае это не должно быть обязаловкой для родителей. Потому что они вправе решать, чем их дети будут заниматься после обязательных уроков.