На чтение: ≈ 22 мин.Имя председателя республиканской организации Общероссийского Профсоюза образования Хизира Магомедовича Герзелиева хорошо известно в Чеченской Республике. Его большой трудовой путь включает в себя работу на комсомольской, партийной и профсоюзной стезе. Но мало кто знает о спортивных достижениях Хизира Герзелиева. А между тем он первым среди чеченских борцов греко-римского стиля более полувека назад выполнил норматив мастера спорта СССР и стал одним из основоположников данного стиля борьбы в республике. К 75‑летнему юбилею Хизира Магомедовича хочется осветить и эту сторону его яркой и многогранной жизни.
– Хизир Магомедович, всегда интересно узнать о предпосылках к занятию спортом…
– Думаю, что главные предпосылки – это характер человека и окружающая среда. Мой неуступчивый характер с самого детства склонял меня к соперничеству, а это, так или иначе, приводит в спорт. Но вначале о спорте я, естественно, не думал. Как все мальчишки, я очень любил бойкие ребячьи игры, в которых необходима была сноровка, а также занятия физкультурой. На мое становление пришлись и Олимпийские игры 1952 года, в которых впервые участвовали советские спортсмены, после чего спорт в стране начал развиваться быстрыми темпами. Повсеместно открывались различные спортивные секции. Тогда модно было быть крепким.
– А почему вы выбрали именно борьбу?
– В селе Наурзум, где мы жили, на каждый праздник устраивали народные гулянья, в которых обязательной частью развлекательной программы была казахская борьба «казакша курес». В этой борьбе не было ни возрастных, ни весовых ограничений, поэтому прежде всего акцент делали на технику. Эти состязания были очень популярны в народе. Я со старшим братом Майрбеком всегда ходил смотреть эти поединки. Потом мы друг на друге отрабатывали приемы, которые удалось запомнить. Так я незаметно влюбился в борьбу и уже не представлял себя в другом виде спорта.
– Не мешал ли спорт вашей учебе?
– Конечно, приоритетом для меня всегда была учеба, но и спорт органично вошел в мою жизнь, так что я уделял достаточно времени и урокам, и тренировкам. В Наурзуме была лишь семилетка, и мои родители переехали в районный центр Семиозерск, чтобы я смог получить среднее образование. К сожалению, там не было секции по борьбе, поэтому я вначале занимался только общеразвивающими физическими упражнениями: отжимался, подтягивался, поднимал гири. Ситуация немного изменилась, когда я купил большую иллюстрированную книгу Степанова о приемах классической борьбы. Я до сих пор помню типографский запах – настолько ею зачитывался. Чтобы перейти от теории к практике, я раздобыл два старых мата, сделал чучело, набитое опилками, и стал отрабатывать броски. На том этапе учебник по борьбе заменил мне тренера. Я внимательно изучал картинки в книге, а после до полуночи во дворе нашего дома отрабатывал на манекене броски. Когда наступили холода, я перебрался в отапливаемый склад, но тренировки ни на день не прерывал.
– У вас были единомышленники?
– Вначале я тренировался один. Потом друзья узнали о моей импровизированной секции, состоящей из одного человека, и попросили меня тренировать группу. Так к 16 годам я стал выполнять и функции тренера, хотя у меня самого его не было.
Тренировки проходили в школе после уроков. Мы раздвигали парты и раскладывали в классе маты. На них надевали чехлы, которые моя мама сшила из материи, купленной нами вскладчину.
После тренировок маты уносили в кладовую, парты ставили на место. С высоты лет эти условия кажутся смешными, но мы очень серьезно относились к тренировкам.
– Каким был следующий этап вашего спортивного становления?
– После реабилитации чеченского народа наша семья в 1957 году вернулась домой и поселилась в Гудермесе. С началом учебного года выяснилось, что в нашей школе существует секция классической борьбы, тренером которой был Урузмаг Джикаев. К 17 годам судьба впервые свела меня с дипломированным тренером. О его высоком уровне подготовки говорит тот факт, что свои борцовские навыки он получил под руководством известных осетинских специалистов – заслуженного тренера СССР по вольной борьбе Хасанбека Георгиевича Гиоева, воспитавшего среди прочих четырехкратного чемпиона СССР, серебряного призера Олимпийских игр 1956 года и вице-чемпиона мира Бориса Кулаева, и заслуженного тренера РСФСР по вольной и греко-римской борьбе Кермена Николаевича Суменова, чьим учеником был чемпион СССР, Европы и мира Юрий Гусов. Урузмаг Джанаевич передавал нам свое мастерство самозабвенно. Надо сказать, что он имел первый разряд по двум видам борьбы, так что именно под его руководством я осваивал и азы вольной борьбы. Тренировались мы много и интенсивно.
– Какие соревнования считаете важными для себя?
– Наверное, важными следует считать первые соревнования. В январе 1959 года в спортзале грозненского пединститута, выиграв четыре схватки у довольно сильных борцов, я стал победителем юношеского первенства Чечено-Ингушетии по классической борьбе в категории до 73 кг.
Отпечатались в памяти и мои первые соревнования среди взрослых. Было это в 1961 году на чемпионате Чечено-Ингушетии. Соперники у меня были очень сильные, зарекомендовавшие себя не только в республике, но и за ее пределами. Однако, к радости тренера и моих друзей, мне удалось стать чемпионом республики. После той победы в 1962 году меня включили в сборную ЧИАССР. Кстати, это было первое первенство, на котором после реабилитации принимали участие вайнахские спортсмены.
– Классическая борьба в те годы была популярна в Чечено-Ингушетии?
– На стыке 50‑х и 60‑х спорт был очень популярен. После тяжелых послевоенных лет общество стало приходить в себя. Борьба тоже была популярна, особенно в Грозном, где попасть на любые соревнования было делом непростым: залы были забиты до отказа, люди стояли даже в проходах. Правда, в других городах, тем более в селах, дела обстояли хуже: не хватало квалифицированных специалистов, соответственно и занимающихся борьбой было немного. Даже в Гудермесе – втором по величине городе республики – не было опытных тренеров. Когда наш тренер после трех лет работы в Гудермесе уехал к себе в Северную Осетию, заменить его было некем.
– И как решили эту проблему?
– В роли тренера в очередной раз попросили выступить меня, посчитав, что мой уровень мастерства позволяет им быть. Помогал мне мой друг Шамиль Вацаев. Нам, правда, пришлось подыскивать себе новое помещение для тренировок. Но в итоге нашли подвал железнодорожной гостиницы. Мы сами его вычистили, отремонтировали. Даже душевую сделали. Я нанял запряженную ишаком бричку – тогда это был актуальный транспорт для таких дел, объехал все окрестные школы и добыл двенадцать прохудившихся матов. Постелили на них старую покрышку, которую тоже где-то раздобыли, и получился борцовский ковер. В этом подвале мы тренировались до сентября, пока я не поступил в Чечено-Ингушский государственный педагогический институт. В Грозный, а конкретно в общество «Труд», я ездил и до поступления в пединститут – после того как уехал Урузмаг Джикаев. Многие тогда удивлялись моему рвению. Но ездить так далеко на тренировки меня заставляла большая любовь к борьбе.
– В пединституте были приемлемые условия для тренировок?
– Я поступил в пединститут вместе со своим другом Шамилем Вацаевым в 1960 году на факультет «Педагогика и методика начального образования», который открылся годом ранее. На наше счастье, в пединституте была секция классической борьбы, где тренировал известный в республике специалист Эдуард Оттович Лапин. Он окончил Государственный институт физической культуры им. П.Ф.Лесгафта и свои знания успешно применял на тренировках. С первых дней он серьезно взялся за меня – чем-то я ему приглянулся. По спаррингам я уже видел, как сильно выросло мое мастерство. Это давало импульс к дальнейшим интенсивным тренировкам.
– На соревнования за пределы Чечено-Ингушетии часто выезжали?
– Тогда не было больших возможностей выезжать за пределы республики. Да и турниров было намного меньше, чем сегодня. Я в составе сборной Чечено-Ингушетии ездил на всероссийский турнир в Казань и на командный чемпионат РСФСР в Липецк. Статус капитана команды обязывал меня побеждать, но, увы, в обоих случаях я становился вторым. Слабым утешением может служить то, что оба раза пришлось выступать с сильной температурой – простывал я довольно легко.
– Когда и за какие результаты вам присвоили звание «Мастер спорта СССР»?
– Чтобы выполнить норматив «Мастер спорта СССР», надо было в чемпионате СССР войти в шестерку (что позволяло стать членом сборной страны), выиграть всесоюзный турнир или два года подряд становиться финалистом всесоюзных турниров. Или же в течение года одержать 15 побед над перворазрядниками (звания «Кандидат в мастера спорта СССР» тогда еще не было). Уже к маю 1962 года мне удалось одержать побед больше годового норматива, в том числе и над мастерами спорта СССР. Мастерский значок и удостоверение, подписанное 20 августа 1962 года заместителем председателя ЦС Союза спортивных обществ и организаций СССР, заслуженным тренером СССР Леонидом Сергеевичем Хоменковым, мне вручили на торжественной линейке в пединституте, в начале сентября того же года.
– Насколько звание «Мастер спорта СССР» тогда было почетно?
– В начале 60‑х годов мастеров спорта в Чечено-Ингушетии было наперечет, поэтому обладатели этого звания были уважаемыми людьми. Об этом звании мечтал любой, кто занимался спортом. Тогда это была высокая планка, поскольку следующей ступенью было звание «Заслуженный мастер спорта СССР» (звание «международника ввели лишь в 1965 году, через год после ввода звания «Кандидат в мастера спорта СССР»). Мастера спорта в то время с нескрываемой гордостью носили свой значок на лацкане пиджака и при этом всегда ловили на себе восторженные взгляды. Спортсменов тогда воспринимали не только как физически крепких и подтянутых молодых людей, но и как благородных, смелых и мужественных героев, идущих в авангарде общества. В Чечено-Ингушетии в классическом стиле, к слову, до меня только три-четыре человека выполнили мастерский норматив, в том числе мой тренер Лапин и главный тренер сборной ЧИАССР по греко-римской борьбе Битков.
– Я слышал, что ваша фотография висела среди прочих в центре Грозного на стенде лучших спортсменов Чечено-Ингушетии.
– Да, в середине 1962 года мою фотографию поместили на Доску почета, но я ее видел только издалека.
– Почему?
– Я считал нескромным разглядывать фотографии, среди которых была и моя.
– Фотографии других вайнахских спортсменов там были?
– Была еще фотография «вольника» Супьяна Мадаева. Мы с ним практически ровесники, но мастерский норматив он выполнил на полгода раньше меня. Позже Мадаев стал мастером спорта по самбо и национальной борьбе, а после завершения карьеры борца – и заслуженным тренером СССР. Из вайнахских борцов чуть позже нас с Мадаевым мастерами спорта стали Ваха Бадаев, Салман Сулбанов, Автарби Музаев, ныне покойные Борис Пешхоев, Эльмурза Ульбиев, Дэги Багаев…
Если говорить о чеченских борцах, выступавших за пределами нашей республики, то в один год со мной мастером спорта стал Сайдахмет Абдулаев, тогда учащийся Ленинградского техникума физической культуры и спорта. Он тоже получил это звание в 1962 году за победу в чемпионате Ленинграда. Правда, Сайдахмет занял благородную позицию, утверждая, что именно я являюсь первым мастером спорта по классической борьбе среди вайнахов. Сам же Сайдахмет Абдулаев в 1970 году первым из вайнахов выполнил норматив мастера спорта СССР международного класса.
– Когда вы завершили спортивную карьеру?
– В 1965 году меня на год направили в Москву на учебу в Высшую комсомольскую школу при ЦК ВЛКСМ. И целый год я не имел возможности тренироваться. В 1966 году после окончания учебы я приехал домой и сразу, что называется, с корабля на бал, попал на чемпионат ЧИАССР. В финале я сошелся с Игорем Кондрацким. Схватка была очень упорная. Под занавес я решил сделать свой коронный бросок через левое бедро, но прием сорвался, и Кондрацкому начислили балл за перевод в партер, который оказался решающим. Через несколько лет такие действия будут трактовать как срыв атаки, и очков за это начислять не будут. У меня даже нет слов, чтобы передать, насколько я был расстроен. Сразу после того обидного поражения я на эмоциях завершил свою спортивную карьеру, посчитав, что больших перспектив в спорте у меня нет.
– Заслуженный тренер СССР и России Пазлу Умаров в одном из своих интервью упомянул, что вы внесли большой вклад в становление наурской школы греко-римской борьбы, ставшей впоследствии всемирно известной…
– В 70‑х годах, будучи секретарем Наурского райкома партии, я отвечал за идеологию, культуру, здравоохранение и спорт. И тогда же я познакомился с фанатично влюбленным в свое дело тренером по греко-римской борьбе Пазлу Умаровым. Он ездил по кошарам, убеждал ребят заниматься борьбой, устраивал в интернат и проводил с ними тренировки. Но при этом условия для тренировок были очень плохие. Я тогда посчитал, что борьба в развитии Наурского района занимает важное место. Обратился к первому секретарю райкома партии с просьбой обустроить в Науре зал борьбы, но мне, сославшись на то, что денег не хватает даже на самое необходимое, дали отказ. Возможность увлечь детей спортом важным не посчитали. Тогда я поручил директору совхоза вместо строительства дома у себя в хозяйстве построить борцовский зал по своему проекту. Понимаю, что я действовал экстремально, да и риск был большой, но иного выхода не было. Зал-то иначе не построить, а средства на строительство дома потом все равно изыскали бы. В итоге построили прекрасный зал с двумя коврами, душевыми… Средств, правда, немного не хватило, пришлось другие хозяйства привлекать к строительству. На торжественное открытие спорткомплекса я пригласил ни о чем не догадывающегося первого секретаря райкома партии. Потом, когда все прояснилось, она стала сильно возмущаться. Меня даже хотели наказать, но все обошлось: зал-то стоит, и пацаны не на улице болтаются, а тренируются под всевидящим оком опытного тренера. Было это в 1977 году. Время показало, что я был прав. О Науре сегодня благодаря греко-римской борьбе знают во всем мире. В наурской школе греко-римской борьбы подготовлены девять чемпионов и призеров первенств и чемпионатов Европы и мира, не считая многочисленных чемпионов и призеров первенств и чемпионатов СССР и России. А серебряный призер Олимпийских игр, четырехкратный чемпион мира Ислам Дугучиев был одним из лучших борцов мира своего поколения.
Три воспитанника наурской школы борьбы стали заслуженными тренерами России. Для небольшой станицы Наурская, население которой не превышает семи тысяч человек, это весомые достижения.
– Следить за новостями из мира борьбы получается?
– К сожалению, у меня не так много времени, чтобы следить за борьбой. Крупные соревнования, правда, стараюсь отслеживать. В октябре прошлого года по приглашению трехкратного олимпийского чемпиона по вольной борьбе, легендарного Бувайсара Сайтиева я побывал на Кубке главы Чеченской Республики Героя России Рамзана Кадырова. В свою очередь и сам Сайтиев живо откликнулся на мое приглашение на семинар для председателей первичных профсоюзных организаций. Мне очень приятно отметить, что Бувайсар Сайтиев уделяет большое внимание ветеранам борьбы. Ведь если не основываться на традициях чеченской школы борьбы, не перенимать опыт предыдущих поколений, то теряется преемственность, без которой успехов не будет.
– Задам вам последний вопрос: скучаете ли по спорту?
– Если раз влюбился в спорт, это на всю жизнь. Спорт – это большой труд, но при этом и большая радость. Хоть я и провел в греко-римской борьбе всего десять лет, эмоций получил на всю жизнь. Спорт закалил меня, сделал уверенным в себе, сформировал характер, благодаря которому я достиг в жизни многих поставленных целей. Так что спорту я останусь верен и благодарен всю оставшуюся жизнь.
Муслим ГАПУЕВ,
член Союза журналистов России
Выбор читателей
Комментарии