На чтение: ≈ 10 мин.Многосерийный фильм «Из пламени и света» режиссеров Наны Джорджадзе и Ираклия Квирикадзе о событиях, предшествовавших последней дуэли Лермонтова, снятый еще в 2006 году и показанный каналом «Культура» к 195-летию поэта, заслуживает много добрых слов. Картина безукоризненна с эстетической точки зрения. Она добротно сделана, правдиво и точно воссоздает не только дух эпохи, но и сложный образ Лермонтова.
Жаль, что мало кто из школьников смотрит «Культуру» и, наверное, единицы смогли увидеть фильм, в котором российскому зрителю был явлен не сглаженный хрестоматийный образ, а живой, противоречивый герой, вызывающий столь же неоднозначную реакцию, заставляющий думать о жизни. Сценаристы (а один из них – известный российский драматург Александр Червинский) основывались на документальном материале, на воспоминаниях современников – близких друзей и непосредственных участников и очевидцев тех событий.
Хотя мемуары тоже довольно противоречивы, авторы фильма постарались найти верный тон в изображении Лермонтова и дать наиболее объективную оценку произошедшего в Пятигорске.
Однако следует сказать и о недостатках. Не знаю, чем именно было вызвано грубое шаржирование образа Николая Мартынова, но считаю необходимым внести ясность. Хочу это сделать не с целью оправдания убийцы великого поэта, а просто потому, что исторические факты заслуживают беспристрастности и точности, тем более что Мартынов не литературный персонаж и бросать тень на его память потомки не должны.
Поскольку семейство Мартыновых тесно связано с Нижним Новгородом – местом моего жительства, я, как учитель словесности и краевед-любитель, в различных источниках собирала сведения об одиозной фигуре, сыгравшей роковую роль в жизни Лермонтова. Фактам можно доверять или не доверять, но в воспоминаниях современников Николай предстает благородным и интеллигентным человеком, а не глупым и смешным, как его преподносят авторы фильма.
С Лермонтовым Мартынов был знаком с отроческих лет – они вместе жили в университетском пансионе, а потом были однокашниками по школе юнкеров, часто общались. Лермонтов нередко посещал московский дом Мартыновых и пользовался симпатией сестер Николая Соломоновича Юлии и Натальи, кстати, последней посвящено стихотворение «Когда поспорить вам придется» (1830). В 1832-1834 гг. вместе с братьями Михаилом и Николаем Мартыновыми Лермонтов обучался в Петербурге в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Общались они и в период ссылок на Кавказ. Мечтая о карьере, Мартынов добровольно поменял службу в столичной гвардии на казачий полк. Мартынов за семь лет сделал довольно успешную карьеру, получив уже в 1841 году при выходе в отставку чин майора (Лермонтов, одного с ним года выпуска, был только поручиком).
«Н.С.Мартынов получил прекрасное образование, был человек весьма начитанный и, как видно из кратких его записок, владел пером. Он писал и стихи с ранней молодости, но, кажется, не печатал их». Эти слова принадлежат Петру Бартеневу.
Отец Мартынова, Соломон Михайлович, был известным и уважаемым в Нижнем Новгороде человеком. Он отличался щедростью, много средств отдавал на благотворительные нужды. Перед переездом на постоянное жительство в Москву в 1825 году он передал свою богатую усадьбу с парком, выходящим на Волжский откос, под городскую больницу, которая, так же как и улица, долго носила его имя. Позднее в бывшем барском доме располагалась областная детская больница, а когда ее перевели в новое современное здание, – другие медицинские учреждения. Совсем недавно дом Мартыновых был разрушен.
Николай Лорер вспоминал, что в феврале 1841 года майор Мартынов неожиданно для всех вышел в отставку «по домашним обстоятельствам» и из веселого, изящного светского молодого человека сделался каким-то дикарем: отрастил огромные бакенбарды, ходил в черкесском костюме, с огромным кинжалом, вечно мрачный и молчаливый». (Обратите внимание, что совсем не таким мы видим Мартынова в фильме: перед нами болтливый, суетливый, вопиюще невежественный человек, напрочь лишенный вкуса, чувства меры и такта). Однополчанин Мартынова Яков Костенецкий считал, что «причиной такого странного образа действий было желание играть роль Печорина, героя тогдашнего времени, которого Мартынов, к несчастью, и действительно вполне олицетворял собой» (в фильме Мартынов больше напоминает Грушницкого, пародию на героя).
Сестра Наталья Соломоновна воспринималась современниками как прообраз княжны Мэри. Знавшие сестер Мартыновых непременно вспоминали красный платок Натальи, ставший важной деталью в образе княжны. Это вызывало досаду у Николая Мартынова. Но, несмотря на это и то, что Лермонтов на протяжении всей совместной службы на Кавказе изводил Николая эпиграммами и остротами, обращался к нему не иначе как «Мартышка», обидчику все прощалось. Не из-за малодушия: Мартынов более чем кто-либо другой ценил талант Лермонтова. Даже после оскорбительного для Мартынова выкрика: «Горец с большим кинжалом!» – прозвучавшего в доме Верзилиных, он сделал шаг к примирению. Однако Лермонтов сам спровоцировал вызов – в присутствии общества оскорбительно отозвался о Наталье. В этом случае кодекс дворянской чести не позволял Николаю Соломоновичу избежать дуэли. Именно оскорбление чести сестры, а не пресловутый «большой кинжал», послужило причиной трагического поединка. И это тоже подчеркивает благородство Мартынова.
В качестве оружия были выбраны пистолеты, хотя все друзья, и Лермонтов в том числе, знали, что стреляет Мартынов гораздо хуже, чем фехтует. Лермонтов дал возможность противнику стрелять первым. Не из-за благородства, опять-таки: по негласным правилам право первого выстрела предоставлялось лицу, считавшему себя оскорбленным. Кстати, у версии, что поэт разрядил свой пистолет в воздух, нет точного подтверждения; кроме того, данный поступок означал отнюдь не великодушие, а, напротив, согласно дуэльному кодексу выражал презрение к противнику.
После того как роковой выстрел все же прозвучал и поэт был сражен наповал, Мартынов подбежал к Лермонтову и поцеловал уже бездыханное тело. Этот эпизод в фильме есть.
Родственник и близкий друг Лермонтова Алексей Столыпин (Монго), считавшийся в офицерской среде воплощением чести и благородства, негласный (скрытый от следствия) его секундант, отнесся к Мартынову с большим сочувствием. Позднее он вспоминал, что в окружении Лермонтова было мало людей более порядочных и терпимых, которые бы так много ему прощали и всегда вели себя столь благородно, как Мартынов.
До конца своей жизни Николай Соломонович глубоко страдал от того, что оказался виновником смерти поэта. В 1869 году на просьбу редакции «Русской старины» рассказать правду об обстоятельствах поединка, он ответил: «Злой рок судил мне быть орудием воли Провидения в смерти Лермонтова, я же считаю себя не вправе вымолвить хотя бы единое слово в его осуждение, набросить малейшую тень на его память».
Вера АБРАМОВА, учитель литературы, Нижний Новгород
Выбор читателей
Комментарии