Быть или не быть? В школе, даже самой маленькой, должна действовать психологическая служба

После страшной трагедии, случившейся в московской школе №263, по поручению Сергея Собянина Московский городской психолого-педагогический университет приступил к разработке системы дополнительной аттестации педагогов-психологов, работающих в образовательных учреждениях, дабы «выявить недостатки в квалификации и компетенциях педагогов-психологов». Кажется, виновных в школьных проблемах нашли. Какой вердикт будет вынесен школьным психологам: быть или не быть?

Странно, правда, что не обратили внимания на квалификацию психиатров. Один из показателей незрелости общества – рост психических заболеваний, и психиатры сегодня востребованы как никогда. Связь психиатров и школы проста – Министерство здравоохранения несколько лет назад приняло решение об обязательной ежегодной диспансеризации, которая распространяется на различные категории граждан, в том числе и детей, начиная с годовалого возраста. Учащиеся 9-го класса в рамках диспансеризации посещают и психиатра. По своему опыту могу сказать, что врач определяет психическое здоровье ребенка на раз, задав два вопроса – о наличии бахил и жалоб. Бахилы есть, жалоб нет – здоров. Десятиклассник Сергей Гордеев должен был ознакомиться с этой системой выявления отклонений от нормы.Впрочем, что в нашем обществе сегодня норма, вряд ли кто знает. Психологи в том числе. Но руководствуются они простым постулатом, известным всем с детства: школа – колыбель знаний. Ключевое слово здесь «знания», однако есть и «колыбель». А раз колыбель, должно быть в этой колыбели комфортно, приятно и легко. Это значит, переступая ее порог, не стискивать зубы до боли, не ждать опасности – насмешек и упреков, ярлыков и равнодушия. А ждать чуда, радости познания, сотрудничества и уважения к твоей личности, даже самой маленькой… Наверное, это мечта. Мечта многих детей, которым трудно в школе, а трудности эти создаем мы, взрослые: учителя и родители. «Учителем быть хорошо, – объяснял мне когда-то один из учеников, – командуй себе, да и все, не слушает – к директору, и дальше командуй». Ученик, конечно, был троечником и разгильдяем, и как-то не так он видел учителя. Однако не он один.Большинство конфликтов в школе объясняется неумением уважать взрослыми и умными педагогами непосредственного ученика, открытого для познания и восприятия нового, в том числе – для развития умения дружить и любить. Ведь этому тоже учатся. Только где и как? Когда я только пришла работать в школу в качестве психолога, увидела разных учителей: и уставших, недовольных, страшно занятых, и терпеливых, умеющих бесконечно прощать учеников. И при этом во всем виноватых родителей – это ведь их дети. Зато и те и другие, и даже третьи, видели в психологе обузу, которую надо терпеть. И учителя, с легкостью пускающие на свой урок кого угодно, только не психолога. И дети, не желающие общаться с психологом по одной простой причине: «Я не псих». И родители, которым страшно посмотреть на себя со стороны и проще три раза извиниться перед каждым педагогом, чем искать причины поведения своего ребенка – уж слишком они глубоки. Я помню, как оправдывалась мать тихого и спокойного ребенка, который ударил товарища, потому что тот мешал слушать урок и не понимал ни его слов, ни слов учителя. Сквозь слезы она объясняла, что ведь воспитывает, а видно было, что хочется ей оправдать сына, объяснить его поступок, но тогда будут воспитывать ее, а вот это уже страшно…Однако психологи прижились – к ним привыкли. Намного лучше относиться не стали, но увидели некую пользу. Какую, правда, мало кто из руководителей образовательных учреждений понимает. Даже на сайте Министерства образования Омской области я увидела странную статистику – психологи и социальные педагоги есть в половине школ региона. Совершенно разных специалистов «сверху» объединили, не понимая, что задачи у них разные. Впрочем, может быть, объединили просто потому, что называть количество работающих в школах психологов неловко. Их ведь оптимизировали, то есть сократили, сохранив в исключительных случаях, в основном благодаря мудрости руководителей образовательных учреждений. Так, в нашем Таврическом районе, насколько мне известно, сегодня трудятся два специалиста почти на два десятка школ.Мудрость вообще в нашем деле играет не последнюю роль. Прочитав когда-то очередного признанного школоведа о том, что психолог должен работать от заказа, я озадачила директора школы вопросом: «Какой результат работы педагога-психолога вам нужен?» Ответ был настолько же прост, насколько мудр: «В школе не должно быть конфликтов». И их почти не было. Как сейчас понимаю, мне просто повезло, я работала в маленькой школе, где каждый ребенок виден, значим и важен, а потому многих ссор и недовольств удавалось избегать, какие-то предупреждать. Каждый вечер, анализируя, я радовалась – прошел еще один мирный день, а когда неизбежное все же случалось, пыталась найти объяснения в недостатках своей работы. Наверное, не очень профессионально причины бед искать в себе, но именно тогда я поняла: в школе, даже самой маленькой, должна действовать школьная психологическая служба, грамотно и четко. Знание психологии личности и общения, умение взаимодействовать в коллективе, навыки управления своим поведением – этому должен быть подчинен весь учебно-воспитательный процесс. Здесь, на мой взгляд, важно не количество прочтенных лекций, а ненавязчивая и планомерная работа всех участников образовательного процесса, в том числе и работа над собой. Педагоги наши и правда очень заняты, родители перестали ходить в школу – на них-то у педагогов уж точно нет времени.Но один в поле не воин, даже если он психолог. Как одному психологу увидеть всех и каждого, как изучить каждого ребенка так, чтобы не пропустить что-то важное? Рекомендуемая Министерством образования и науки РФ нагрузка на одну ставку педагога-психолога – до 500 обучающихся. То есть психолог должен ежедневно наблюдать за минимальными отклонениями поведения у половины тысячи человек. Как? Встречать детей при входе в школу, пытаясь заглянуть в лицо, а может, и душу, определить настроение, состояние, уровень тревожности и агрессии? Было бы здорово иметь паранормальные способности и видеть насквозь каждого, однако ни один самый грамотный психолог с этой задачей не справится.А вот грамотная работа системы психологической службы с привлечением всех участников образовательного процесса, как мне кажется, могла бы помочь. В том числе и родителей, которых никто не учит быть родителями, они сами до всего доходят, как правило, методом проб и ошибок. Никто в школе сегодня не знает, что происходит в семьях, особенно в семьях учеников старших классов. И особенно в семьях благополучных. Статистика жестокого обращения с детьми теряется на общем фоне благополучия. Если в большинстве семей царят мир и согласие, уважение и понимание, откуда тогда суициды и правонарушения школьников, откуда Сергей Гордеев?​Юлия ЛЕЩИНСКАЯ, психолог, ведущий специалист Управления образования Таврического района Омска