«Босоногий мальчик» из погранвойск

Леонид Агутин не любит «светиться» на страницах желтой прессы, таким нехитрым способом поднимая рейтинги своей популярности. С ней у него и так все в порядке, потому что всегда найдутся слушатели «крепких» хитов. Да и истинные ценители музыки помнят, что именно он, практически в одиночку, внедрял жгучие латиноамериканские ритмы на российскую эстраду. Заметим, это было в те времена, когда о Карлосе Сантане уже подзабыли, а о существовании Рики Мартина и Энрике Иглесиаса и не подозревали. Но нет пророков в родном Отечестве! Сейчас же, когда эта музыка лидирует в рейтингах продаж, альбомы Леонида почти не переиздаются и на том же MTV в запале латино-бума больше царствуют подражатели стиля – Киркоров, Лада Дэнс… На самом деле сам Агутин не признает музыкальных рамок и свой стиль именует заморским словом «фьюжн», что значит полное их смешение.

Но для широкой публики певец известен двумя «ключевыми» хитами: «Босоногий мальчик» и «Мы теперь солдаты». И если 99 процентам представителей отечественной мужской эстрады даже в страшном сне не услышать жесткое: «Рота, подъем!» и их «не забирали когда-то прямо из военкомата», не увозили в дали и, тем более (да и Боже сохрани!), не доверяли автомат, то Леониду доверили самое святое: охрану нашей государственной границы!

Агутин вполне мог от армии «откосить». Его отец, Николай Петрович, работал директором Аллы Пугачевой, «Цветов», «Веселых ребят» и за «закулисного» ребенка было кому похлопотать. Тем более у будущей звезды за плечами уже был джазовый колледж, институт культуры, где была получена специальность «режиссер театра». По крайней мере, ребятам с таким творческим багажом прямая дорога хотя бы в армейские ансамбли песни и пляски. Агутина же отправился аж на северо-западную границу, в Карелию.

– Я человек недисциплинированный, неорганизованный. Тем не менее от службы бегать не собирался. А хотел пойти в армию по причине эдакого любовно-романтического конфликта. Сработала и некая мужская амбициозность: если не пойду в армию, что потом буду рассказывать? Неудобно, что я там не был, большинство ведь тогда служили.

В военкомат пошел на общих основаниях: куда пошлют, туда и пошлют. Хотелось, конечно, попасть в военный оркестр, но «устраиваться» в жизни не умел и не умею. Считал, что призывная комиссия, увидев документы, сама разберется, как мной распорядиться. Решили – путь ему в погранвойска.

Армия стала для меня тяжелым испытанием, но помогла хорошая спортивная подготовка. Так что 25 км в полной боевой и чуть ли не ежедневные 38 км по границе пёхом не стали экспериментом на выживание, хотя такое и не снилось многочисленным нынешним «последним героям». Закалка была что надо. Правда, уже через два года после возвращения на «гражданку» все дисциплинарные навыки благополучно испарились.

А тогда нас, «молодых», на заставе было четверо. И 25 «дедов». Физическая работа обычно ложится на первогодков, что правильно. И мы вчетвером успевали за день выдраить всю заставу, залить все дизели, прочистить все канализационные люки, наколоть дров на баню и подоить коров. И службу на фланге несли, как и все: держали границу на замке. Шпионы как-то не попадались, а вот нарушителя, якобы «по недоразумению» оказавшегося на нашем участке, однажды с автобуса снял.

За новый поворот в службе пограничника Агутина надо благодарить ансамбль, который с военно-шефскими концертами гастролировал по заставам. Для Леонида их приезд стал настоящим праздником, он и сам сумел показать свои исполнительские и музыкальные таланты. Хотя и пальцы уже «одеревенели» – руки-то солдату-музыканту беречь не получалось…Конечно, в редкие часы досуга Агутин играл ребятам на гитаре, пел песни Окуджавы, Новикова, свои. Какие-то из них становились местными шлягерами, но в силу специфики «солдатской» темы Леонид их теперь не помнит.

А тогда через две недели после отъезда артистов пришло распоряжение об откомандировании рядового Агутина в Петербург, в Ансамбль песни и пляски погранвойск. Приключения, с которыми он и другой талант с соседней заставы – бас-гитарист Роман Могучев добирались в Северную столицу, – отдельная песня. Начальство не особо горело желанием их отпускать.

– Началась служба в ансамбле. Конечно, за год я многое забыл. Написал по поручению худрука аранжировку. Перепутал цифры, которые ставятся над нотными строчками, раздал музыкантам. Оркестр заиграл… Смеялись долго. Пианиста из меня тоже не вышло: «с листа» играть быстро уже не мог, отвык. И определили меня в первые тенора. Надо петь громко и очень высоко. Репетиции по 5 часов в день. Но когда ансамбль разделили на оркестр и малую концертную бригаду, я почувствовал себя в своей стихии. Нужны были песни про заставу, и я их начал срочно и в большом количестве сочинять. Музыка стала звучать более современно, и я пригодился как клавишник и солист.

Армейская творческая школа потом тоже пригодилась Агутину, он не только сам пишет музыку для своих песен, но и сам себе пианист, гитарист и аранжировщик. Его сольная певческая карьера по приходу из армии началась с престижных тогда конкурсов молодых эстрадных исполнителей, в народе по-настоящему популярных. В 1992 году с песней «Босоногий мальчик» он «взял» первую премию в Ялте, годом позже стал лауреатом «Юрмалы-93». Через три года пришла и первая «взрослая» награда – «Овация»: как лучшему исполнителю в жанре популярной музыки 1995 года. Тогда он сделал вместе со своей постоянной группой «Эсперанто» в СК «Олимпийский» первую сольную программу. Но Леонид не любитель таких масштабных программ и к выпуску альбомов тоже подходит вдумчиво. Если уж записывать пластинку, то с самим Алом Ди Меолой.

Как автор, он сотрудничает с коллегами по сцене: Лаймой Вайкуле, Филиппом Киркоровым, Сосо Павлиашвили. Он постоянный участник всех интересных музыкальных проектов. «Песенка шофера» в музыкально-новогодней трилогии «Старые песни о главном» стала уже «шлягером на века» именно в его исполнении. Так же как и «Путь-дорожка фронтовая» в проекте Олега Газманова «Песни нашей памяти» в ГЦКЗ «Россия», когда наши звезды вспомнили популярные песни Великой Отечественной войны.

Участие в таких акциях денежных дивидендов не приносит, но для Агутина это не главное. Он до сих пор в курсе дел своей родной 13-й заставы, подарил ей комплект аппаратуры, поддерживает отношения с сослуживцами. И от концертов в войсках, в госпиталях никогда не откажется.

– Чем больше внимания мы будем оказывать армии, тем меньше у нас будет проблем с защитой Отечества. Патриотизм должен идти «изнутри». Надо не кричать: «Родина – превыше всего!», а каждому привносить хоть маленькую, но свою лепту, чтобы Россия была великой и могучей державой.

…Леонид не любит смешивать профессию и личную жизнь. И его отношения с другой звездой российской эстрады Анжеликой Варум хоть и интересуют одиозных журналистов, но никогда не являлись поводом для некрасивых семейных «выясняловок». Они часто выступают вместе, по крайней мере, США «прочесали» вдоль и поперек: ежегодно дают в Штатах по 20-25 концертов. Такой ритм требует и отдыха – поющая семья восстанавливает силы во Флориде, где уже образовалась своеобразная русская спортивная и творческая колония.

Но заграница для Агутина никогда не станет родиной. Потому что он хоть и романтик, но реалист со своим взглядом на историю – по крайней мере, книги этого жанра востребованы в его библиотеке. Еще Леонид признается в своей с Анжеликой любви к Акунину и Улицкой. То, что музыкант и певец хорошо разбирается в литературе, свидетельствует и его оценка одиозного «Кода да Винчи»: плохой язык, никакой сюжет, обыкновенный дутый бестселлер.

…О службе мужа в армии чаще вспоминает Анжелика. Она не привыкла с детства следить за временем, за что и получила кличку «копуша». Так вот «побудка от Леонида» звучит сурово: «Рота, подъем!»

Леонид Агутин