Борьба за выживание

Комплекс острых проблем военной медицины был поднят на выездном заседании Комитета Госдумы по обороне, прошедшем недавно в Главном военном клиническом госпитале имени академика Н.Н. Бурденко.

Первый заместитель председателя Комитета Госдумы по обороне Алексей Сигуткин считает, что в целом в России удалось сохранить достаточно действенную систему медобеспечения военнослужащих, уволенных с военной службы, и членов их семей. Вместе с тем назрела необходимость ее законодательного обеспечения.

Основные фонды военно-медицинских учреждений изношены. Около 60% их лечебных и диагностических корпусов требуют капремонта и реконструкции. Обеспеченность современным медоборудованием – 30%, более 70% его выработало ресурс, морально и физически устарело, около половины – неисправно.

Укомплектованность военно-медицинских учреждений медперсоналом не превышает 70 – 80%, поэтому нагрузки на врачей превышают средний по России показатель на 10 – 15%.

По итогам выездного заседания парламентарии приняли ряд решений, связанных с финансированием и законодательным обеспечением военной медицины. Они планируют добиться в бюджете на 2005 г. выделения средств на реконструкцию объектов госпиталя им. Н.Н. Бурденко, а также старейших клиник – Военно-медицинской академии и Центрального военного клинического госпиталя им. А.А. Вишневского, сказал Сигуткин. Он сообщил, что изучается возможность подготовки предложений по внесению изменений в нормативно-правовые акты, связанные с медобеспечением военнослужащих.

При рассмотрении проектов законов Комитет по обороне намерен не допускать снижения уровня льгот, предоставляемых военнослужащим, уволенным с военной службы, и членам их семей, особенно в области санаторно-курортного обеспечения, отметил депутат. Кроме того, Комитет планирует предложить Правительству РФ принять решение о разработке федеральной целевой программы социальной защиты и реабилитации участников боевых действий. Предлагается включить в программу внешнего заимствования расходы на реконструкцию и оснащение современным медоборудованием Центрального военного госпиталя им. П.В. Мандрыки. «Также мы намерены обратиться к Президенту России с предложением об организации празднования 300-летия госпиталя имени Бурденко как первого и старейшего военно-медицинского учреждения России», – сказал Сигуткин.

Между тем еще в апреле прошлого года на заседании Координационного совета при председателе Совета Федерации по проблемам социальной защиты военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей парламентарии призвали Правительство РФ обеспечить финансирование военной медицины в полном объеме. Председатель Совета Федерации Сергей Миронов заявил: «Мы намерены законодательно обеспечить социальную защиту военнослужащих, с тем чтобы Россия не только уважала своих военных, но и помнила о тех, кто уходит в запас, и не считала их «отработанным материалом».

Судя по всему, за год положение дел изменилось незначительно.

Ситуацию комментирует председатель Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор ОЗЕРОВ:

– Правительство, несмотря ни на что, вынашивает идею поставить крест на ведомственной медицине, передав ее в систему общегражданского здравоохранения. Больше всего потеряют силовые министерства и ведомства. Под сомнение ставится правомерность наличия у них собственных санаториев и домов отдыха, госпиталей и поликлиник. Предполагается, что с передачей Минздраву медицинского обеспечения военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов, членов их семей и военных пенсионеров удастся решить многие проблемы.

Впрочем, далеко не все согласны с таким подходом. Военная медицина – один из видов обеспечения боевых действий, и поэтому она выступает неотъемлемой частью военной организации государства. В среднем она объективно находится на более высоком уровне, чем гражданская. И нет гарантий, что Минздраву удастся сохранить достигнутое. Как бы не произошел обратный процесс: вместо развития – деградация. А нужно обратное – улучшение системы военной медицины.

Улучшать есть что. Реалии таковы, что армейская медицина финансируется по остаточному принципу, хотя и считается официально одним из приоритетов военного строительства.

На протяжении последних 5 лет финансирование военной медицины составляет не более трети потребности. В итоге в бюджете Министерства обороны эти расходы не превышают 0,4%. Не лучше положение дел и в других силовых ведомствах.

Таким образом, ситуацию можно охарактеризовать как постоянно откладываемый государством социальный мандат. Это нетерпимо даже в мирное время. А ведь Россия втянута на Северном Кавказе в кровопролитное противостояние с международным терроризмом, и задачей особой важности является медицинское обеспечение военнослужащих, выполняющих боевые задачи.

Статистика такова: с августа 1999 г. медпомощь оказана почти 50 тысячам раненых. Эвакуировано свыше 30 тысяч солдат и офицеров, в том числе в госпитали, расположенные за пределами Северо-Кавказского военного округа, – около 6 тысяч военнослужащих. Из них более 90% раненых с боевой хирургической патологией вернулись в строй. Объем большой, и поэтому следует в первоочередном порядке обеспечить финансирование военной медицины с учетом реального объема выполняемой работы.

Еще одна актуальная проблема – необходимо создать систему комплексной реабилитации отдельных категорий военнослужащих, включая не только участников боевых действий, но и летный состав, моряков-подводников.

К сожалению, нормативными правовыми документами проведение реабилитации военнослужащих не урегулировано, а потому отсутствует продуманная организация лечения и медицинской реабилитации участников боевых действий.

Военные здравницы обеспечивают лечением и отдыхом 7% прикрепленных контингентов, а в летний период и того меньше – всего 1,7%. И это при том, что для обеспечения путевками на санаторно-курортное лечение участников контртеррористической операции только Северо-Кавказскому военному округу ежегодно выделяется дополнительно сверх плана более тысячи путевок.

А вот еще один парадокс. Количество врачей в Министерстве обороны существенно ниже, чем в целом по стране. Так, по данным Минздрава России, на 10 тысяч человек приходится 42 врача и 96 представителей среднего медицинского персонала. В Вооруженных Силах – 36 и 66 соответственно, тогда как нагрузка на военного врача объективно выше, чем на его гражданского коллегу.

Существует немало противоречий в законодательстве, регулирующем военное здравоохранение. Скажем, действующая нормативная правовая база имеет, по крайней мере, один существенный недостаток: у нас нет единого законодательного акта, регламентирующего нормы военной медицины. Отсутствует нормативный инструментарий расчета реальной потребности финансирования военно-медицинской службы. Также остается неурегулированным в правовом отношении порядок реабилитации участников и инвалидов боевых действий. Мы все озабочены вялыми, не всегда эффективными мерами профильных министерств и ведомств по формированию государственной системы комплексной реабилитации лиц, пострадавших при исполнении обязанностей военной службы. Эти недостатки вполне могли бы быть устранены при разработке проекта федерального закона о военном здравоохранении.