Больше всего на свете я боюсь равнодушия. Игорь КАШИНЦЕВ

Судя по всему, широкий зритель, кажется, сначала запомнил лицо этого артиста, а уже потом фамилию. Ибо редкий сюжет «Фитиля» обходился без патентованных бюрократов, которых с блеском играл Игорь Кашинцев. Часто можно было увидеть актера в детском «Ералаше». Он снялся в десятках картин, но резко прибавил ему популярности телесериал «Марш Турецкого», где он сыграл роль генерала ФСБ. По большому счету подобные роли лишь эксплуатировали характерную внешность артиста. Между тем он сыграл немало ярких ролей и в Театре Армии, и на Малой Бронной, и в Новом драматическом. Особая страница его жизни принадлежит МХАТу имени А.П.Чехова. Последние десять лет Игорь Кашинцев является актером Московского театра имени Маяковского.

– Меня порой приглашают на телевидение с просьбой рассказать какие-то актерские байки. Обычно я баек не рассказываю, а вспоминаю случаи, которые происходили в действительности. Один из них произошел на съемках фильма «Леди на день», который снимал режиссер Дмитрий Астрахан. Мне досталась роль бургомистра Нью-Йорка. С меня сняли мерки, сшили костюм, все прекрасно. Съемки проходили в Минске, и, собираясь в дорогу, я захватил с собой американский шикарный твидовый пиджак, темно-болотного цвета, в небольшую клетку. В этом пиджаке я появился в гримерной. Смотрю на Олега Павловича Табакова, который тоже снимался в картине, а у него настроение – хуже некуда. Оказалось, что ему сшили костюм, в котором он выглядел настоящим клоуном. Я ему и предложил примерить мое американское чудо. Он надел, и все увидели, что пиджак на нем сидит гораздо лучше, чем на мне. А когда Олег Павлович примерил еще и ковбойскую шляпу, то режиссер сразу решил, что в этом наряде Табаков и будет сниматься. Каждый раз, приезжая в Минск на съемки, я привозил ему свой пиджак. После съемок эпизода в публичном доме мой пиджачок оказался весь в помаде, но я его все-таки взял с собой, тем более что Олег Павлович вроде бы уже отснялся. На другой день после приезда в Москву мне из Минска позвонил Астрахан, попросил срочно привезти пиджак: понадобилось снять еще какую-то сцену. Я схватился за голову: пиджак-то уже успел отнести в химчистку. Тут же помчался туда и объяснил ситуацию. Оказалось, что мой пиджак успели отвезти на фабрику. Поехали на фабрику, и, к своему счастью, я увидел, что его готовятся отправить в барабан. Поехал я в нем в Минск, а там услышал: «Знаете, этот пиджак понадобится еще для нескольких сцен». Так и пришлось возвращаться домой в одной рубашке. Больше я своего пиджака уже не видел. Зато когда я посмотрел картину и увидел Олега Павловича в этом пиджаке, подумал: это стоило такой жертвы.

– Игорь Константинович, вы сыграли больше восьмидесяти ролей. Участие в каких фильмах наводит вас на наиболее приятные воспоминания?

– Недавно я вновь посмотрел фильм «Детство Темы» и был приятно обрадован, что он получился очень добрым и теплым, таких сейчас, к великому сожалению, не снимают. Правда, там мне довелось сыграть злого директора гимназии. Самые добрые воспоминания остались от съемок в картине «Визит дамы», которую поставил Михаил Козаков. В этом фильме у меня роль бургомистра. Кстати, эту же роль я сыграл и в одноименном спектакле, который в свое время шел в Театре на Малой Бронной. После выхода картины главный режиссер Театра имени Маяковского Андрей Александрович Гончаров, которому понравилась моя работа, пригласил меня в свою труппу. С огромной радостью всегда снимался на студии научно-популярных фильмов. Здесь я участвовал в картинах «Рысь выходит на тропу», «Потерялся слон», «Приключения Нуки». У режиссера Анатолия Александровича Бобровского с удовольствием сыграл в фильме «Черный принц». Вспоминается также работа в картинах «Крах операции «Террор», «Не будите спящую собаку». Вообще-то режиссеры использовали меня как отрицательного героя с обаятельной улыбкой.

– Вы соглашаетесь на любые роли?

– Сейчас в основном отказываюсь от предложений. Это связано с тем, что кино часто снимают непрофессионалы. Режиссеры предлагают роли, не зная моих особенностей, на что я, в общем-то, способен. Роли чаще всего абсолютно неинтересные, к тому же не хочется работать за мизерные гонорары, которые еще порой приходится буквально выпрашивать.

– Ради интересной роли вам приходилось осваивать что-то невообразимое?

– Например, для съемок надо было научиться водить машину. А я с этой техникой всю жизнь был на «вы». Словом, на съемках я перепутал педали, машина рванула и врезалась в забор, при этом едва не задавив актера Александра Вокача. После этого я окончательно понял, что по своей натуре пешеход, и теперь в машину сажусь только на место пассажира.

– Известно, что мужчинам прилюдно обнажиться психологически гораздо сложнее, чем женщинам. Как вы отважились на такой «подвиг» в фильме «Дураки умирают по пятницам»?

– Хорошо еще, что зрители видели далеко не все, что снял оператор, потому что по моему настоянию часть эпизода вырезали. А получилось все так. Позвонил мне Михаил Михайлович Козаков, с которым мы давние друзья еще со студенческих времен, и сказал: «Игорь, будет сниматься картина, где я играю главного мафиози. Для тебя там тоже есть роль – моего друга. Съемки в Ялте. Поехали туда на несколько дней, заодно проветримся». Я поинтересовался, что за сюжет, но он отмахнулся, сказав, что мне как профессионалу ничего не стоит сыграть несколько несложных эпизодов. Я и поехал. Три дня мы действительно отдыхали, наутро мне надо было уже уезжать. Вечером меня привезли на съемочную площадку, построенную в горах. Первая сцена была за столом, где я сыграл такого веселого шутника. Отсняли быстро, я собрался было уже уходить, как меня остановили, заявив, что предстоит сняться еще в одной сцене. Режиссер стал объяснять, что мне надо с девочкой лечь на постель, потом должен вбежать герой фильма, и мы с ней падаем на пол. Но при этом мы должны быть абсолютно голыми. Я к такому был как-то не готов. Меня стали уговаривать, а Козаков, я видел, довольно потирал руки. Девочек в массовке набрали совсем молоденьких, мне было не по себе обнажаться перед ними, и я стал просить оставить хотя бы плавки. Режиссер согласился сначала снять в плавках, а потом я их должен был снять. Вот без них-то я и попал в картину. Этот фильм снимали в 1992 году, я тогда был депутатом районного Совета. И картина мне помогла выйти оттуда. Меня не хотели отпускать, заявив, что, мол, «нет подобного механизма». Уйти могли только те, кто замешан в коррупции, торговле наркотиками, порнографии. Я и сказал, что вот снялся в порнографическом эпизоде, не могу больше оставаться депутатом. И меня вывели из депутатского состава.

– Как вы относитесь к современным телесериалам?

– Ну какие у нас телесериалы? Они готовят из молодежи убийц, там демонстрируют, как надо стрелять, убивать, как издеваться над беспомощными жертвами. Мы уже в этом отношении переплюнули американцев. К тому же во всех наших сериалах играют одни и те же актеры – это скучно и неинтересно.

– За столько лет работы в разных театрах не испытывали разочарования, не хотелось уйти?

– Моя «слабость» в том, что я всегда выглядел благополучным. Некоторых режиссеров это даже иногда раздражало. Они не могли понять, почему у меня на лице всегда улыбка, почему так хорошо выгляжу. Они не понимали, что внешнее благополучие – это от воспитания. Меня всегда учили, что человек не должен показывать, что ему трудно, плохо. У меня были минуты отчаяния, когда никак не складывались отношения в театре, приходилось семь раз начинать, как говорится, с нуля, идти на самую низкую зарплату и постепенно подниматься по лестнице. Но этого моего отчаяния никто не видел. Однажды я встретил знакомого актера, гораздо моложе меня, который ушел в бизнес. Я поинтересовался у него, как жизнь, на что он ответил: «У меня все в порядке, бизнес идет неплохо. Но если честно, есть одна проблема. Вот выхожу утром из подъезда, иду к «джипу», который ждет меня в нескольких метрах от дома, и не знаю, дойду до него или упаду с пулей». Как говорится, каждому свое.

– Вы очень рано, еще студентом, начали читать рассказы Чехова. Кто благословил вас на это?

– Еще мальчишкой я впервые попал во МХАТ, где посмотрел спектакль «Вишневый сад». Меня потрясли многие мастера, голоса которых я до сих пор слышу. В первую очередь это относится к Ольге Леонардовне Книппер-Чеховой, в которую я буквально влюбился, несмотря на то, что тогда она уже была очень пожилой. Именно тогда я решил стать артистом и учиться только в Школе-студии МХАТ. Ольга Леонардовна лично благословила меня на чтение рассказов Чехова в тот год, когда я только поступал. У меня сохранилась книга издательства А.Маркса, в ней она самолично подчеркнула те рассказы, которые я должен был читать с эстрады, прежде всего «Кот» и «У предводительницы». К сожалению, Ольга Леонардовна не дожила до того времени, когда состоялся мой дебют. В 1960 году на Всесоюзном конкурсе чтецов, посвященном столетию со дня рождения Чехова, я занял второе место.

– В ваши 71 вы выглядите прекрасно. Как поддерживаете форму?

– Никита Богословский на своем 90-летии сказал: «Я всю жизнь курил, пил водку и любил женщин», вот и дожил до такого возраста. Поэтому я тоже ничего не делаю для поддержания формы. Просто живу. По-моему, форма должна соответствовать содержанию и возрасту. В последнее время, например, стало модным в преклонном возрасте менять жен, заводить детей. Мне это непонятно. Всему свое время.

– Игорь Константинович, если вернуться на много лет назад, в то время, когда вы учились в театральном, каким вам представлялось ваше будущее?

– Я ведь в юности был избалован: в студии получал чеховскую стипендию и был уверен, что гениален. Потом с меня потихоньку спесь сбивали, приходилось долго и кропотливо трудиться. Каждая роль становилась экзаменом, который я старался сдать как можно лучше. Но в жизни ни от чего нет гарантии. Я всю жизнь работаю, каждый раз заново переживаю волнение, связанное с той или иной ролью. Я доволен, как у меня сложилась жизнь, доволен своей актерской судьбой. Мне не на что жаловаться.

Должен сказать, что к актерам моего амплуа, а я все-таки характерный актер, опыт приходит с годами. Когда-то зав. труппой Малого театра, приглашая меня, совсем еще молодого человека, в свой театр, сказал: «Конечно, то, что вы сейчас играете в Театре Советской Армии, у нас играть не сможете. По-настоящему вы будете востребованы лет через двадцать». Он как в воду глядел. Действительно, «разыгрался» я лишь через два десятка лет. Мхатовская школа – это школа переживания, вхождения в образ. Нас учили предполагать логику поведения своего героя в предполагаемых обстоятельствах. Поэтому я никогда не прибегал к особому гриму, не опирался на палочку, если играл пожилого человека, не картавил, а просто старался «поймать» характер. Если это удавалось, то и результат получался соответствующий.

– Ваше творческое кредо?

– Оставаться самим собой, по возможности быть честным, не вырабатывать в себе привычки к равнодушию, бояться его.