Богатство выбора – это гигантская проблема. Игорь ВЕРНИК

Для одних Игорь Верник – светский лев и шоумен. Завсегдатай приемов, «прописанный» на ярких страницах глянцевых журналов. Сегодня «правит бал» на очередном конкурсе красоты, а завтра ведет развлекательную программу на телевидении. Для других он много снимающийся киноактер, одна из последних его работ – двухсерийная мелодрама «Женская дружба». Третьи следят за его экспериментами на сцене Московского художественного театра имени Чехова: здесь, под занавес только что закрывшегося сезона, вместе с Мариной Зудиной, Борисом Плотниковым и Дарьей Мороз он сыграл премьеру спектакля «Женщина с моря» по пьесе Генрика Ибсена. До этого была Гонерилья в «Короле Лире», роли в «Ундине», «Кабале святош», «Татуированной розе». Четвертые знают его как музыканта, много лет выступающего с командой «Анатомия души». Пятые… Впрочем, перечислять можно бесконечно, а до истины так и не добраться: Верник – человек разносторонне увлеченный. Тем, видимо, и интересен.

– Игорь, в сериале «9 месяцев» вы сыграли обманутого мужа, а в картине «Женская дружба» – мужа-обманщика. При этом оба героя не так просты и однозначны, как это может показаться на первый взгляд.

– Когда я впервые прочитал сценарий «Женской дружбы», мне как раз показалось, что мой будущий персонаж – стопроцентный подлец. Так во всяком случае он был выписан. Потом были долгие разговоры с режиссером Игорем Штернбергом. И мы сошлись на том, что, когда у женатого мужчины появляется еще одна любимая женщина – молодая и красивая, ситуацию эту нельзя раскрашивать лишь в черный или белый тона. Здесь вступают в силу множество факторов, целый букет нюансов. Они-то все и определяют. Я хотел поработать с Игорем – когда-то мы были очень дружны, вместе служили в команде актеров-военнослужащих Театра Советской Армии. И сценарий мне понравился. Но я был категорически против того, чтобы играть такого «плоского» героя. Я не хотел его оправдывать, здесь другое: надо, чтобы зритель понял его мотивы. Кто виноват, что мужчина, прожив пятнадцать лет с одной женщиной, внезапно полюбил другую – молодую и красивую? Никто! Разве можно его за это судить… Да, он ведет двойную жизнь. Да, нельзя вот так, с размаху перечеркивать прожитые годы. Да, ложь унижает и его, и женщин. Но в результате он заплатит за все – потеряет обеих, и новорожденного ребенка, и работу в придачу. Но при этом станет совсем другим человеком, многое переосмыслит.

Знаете, что я думаю? Чувства – это такая штука… Ими, конечно, можно управлять. Но это бессмысленно. Ведь счастье, полнота ощущений, смысл жизни – они в том и состоят, чтобы чувствовать. И другого объяснения, а если хотите, то и оправдания нашего визита на эту землю я не вижу. Конечно, работа, дела – все это очень важно. Но любой успех, любые движения, не окрашенные чувством, низводят к нулю все наши достижения. И в финале мой герой это наконец-то понимает!

– А чем вообще отличается женская дружба от мужской?

– Очень многие мои знакомые девушки утверждают, что женской дружбы нет и быть не может. Якобы это миф и фантом. Потому что женщина при первом же удобном случае предаст свою подругу ради личных интересов. Мужчина ради дружбы готов на жертвы, третий, как в песне поется, должен уйти. Женщина – никогда. Соглашаться с такими радикальными утверждениями или нет – не знаю. Никогда об этом серьезно не думал. А вот в чем я уверен наверняка, так это в невозможности дружбы между мужчиной и женщиной. Природа сотворила нас слишком разными. И нет никакой гарантии, что наше затаенное, нутряное, первобытное начало, спрятанное под слоем образования и цивилизации, однажды не сработает как магнит и не бросит друг к другу. Конечно, есть женщины, с которыми я приятельствую. Но дружить с ними так, как я дружу с мужчинами, не готов.

– Как вы относитесь к утверждению, что мужчинам на этом свете вообще живется проще?

– Конечно, на первый взгляд это так. Мужчина сам принимает решения, он имеет право на первый шаг, в то время как женщина, в силу воспитания или просто генной памяти не всегда может себе это позволить. Но в то же самое, время богатство выбора – это гигантская проблема. Чем больше у человека возможностей, тем сложнее ему принять правильное решение. Да и вкус к жизни притупляется. Вседозволенность имеет обратную, темную сторону. Я встречал множество мужчин – сильных, богатых, умных, интересных и… одиноких. И по большому счету – несчастных.

– В «Женской дружбе» вы не только актер, но еще и композитор.

– Да, это мой музыкальный дебют в кино. Когда-то давным-давно, еще все в ту же армейскую пору, мы с Игорем Штернбергом сделали несколько программ, выступали по всей Москве, получая, как сейчас помню, по 5 рублей за концерт от городской филармонии. Я пел, Игорь читал стихи и играл на гитаре. Через много лет Игорь пришел на концерт нашей группы «Анатомия души». И предложил, чтобы в его фильме звучали мои песни. За что ему, конечно, несказанно благодарен.

– Музыка – это удивительная «машина времени», способная переносить нас в прошлое и воскрешать лучшие воспоминания. Об этом – ваша телевизионная программа «Ретромания». А с какой музыкой у вас самого ассоциируются самые счастливые мгновения жизни?

– Мы никогда не бываем счастливы так, как в молодости. Для меня это 80-е годы. В то время я почему-то очень много слушал «Битлз». И Аллу Борисовну Пугачеву, естественно. А когда мне было лет 12-13, собирал пластинки Муслима Магомаева. Его голос, манера держаться на сцене – стоять, широко расставив ноги, – меня просто завораживали. Я вообще был парнем музыкальным. Мама преподавала в музыкальной школе, так что ни передо мной, ни перед моим братом Вадимом не стоял вопрос, учиться или не учиться играть на фортепьяно. Это был факт сам собой разумеющийся.

– Что, помимо пластинок Муслима Магомаева, мысленно возвращает вас в детство?

– Я коллекционировал марки. Причем не все подряд, а только с изображениями иноземных колоний. Родившись в Советском Союзе, я уже в те годы осознавал, что никогда в жизни не попаду за границу, и потому каждая марка была, как побег, полет фантазии в иную реальность, где живут короли, пираты, темнокожие рабы. Сейчас понимаю, что это был неосознанный протест против очередей за туалетной бумагой, против зеленых мандаринов и дефицитных бананов, вызревавших по два-три месяца на газете «Правда» под кроватью. Все кончилось трагически: я бездарно обменял свою роскошную коллекцию на заграничные шариковые ручки, на этот никому не нужный хлам. Обменял только потому, что на них иностранными буквами, то ли по-чешски, то ли по-венгерски, было написано «Сельхозтехн», то ли «Строймаш». До сих пор не могу себе этого простить. Это позор, который очень точно отражает время, в которое мы жили. Ведь чего ждать от мальчишки, который рос в стране, где жевательная резинка воспринималась как восьмое чудо света. Где дети играли блестящими фантиками от конфет. До слез обидно. И смешно. Потом я собирал значки, пивные банки, пачки от заграничных сигарет. Чуть позже вновь взялся за марки. Но это было уже не то. Когда ты можешь пойти и зараз купить всю коллекцию, – какой в ней смысл? Для этого надо быть либо прекрасным безумцем, либо «чахнущим над златом» Кощеем или пушкинским Скупым рыцарем. Я же лишен этого фанатизма. Теперь мне куда приятнее увидеть чужую страну воочию, чем на крошечном прямоугольнике цветной бумаги.

– А ваши знаменитые восточные чайники – разве это не коллекция?

– Коллекция, причем давняя и тоже со своей историей. Все началось с того, что одна моя добрая знакомая подарили мне очень необычный чайник. Он, кстати, до сих пор самый красивый и любимый во всем собрании. И тут меня осенило: все, начинаю «копить» чайники – должен же человек что-то копить. Причем всем мои чайники – это важно – только восточные. Никакого европейского фарфора!

Восток – это вообще отдельная тема для разговора. Я уже давно увлекаюсь буддизмом. Восточные традиции, философия, понимание сути вещей – все меня пленяет. Взрослый человек многое приобретает в жизни, но теряет главное, чем владеют дети: внимание к мелочам. А на Востоке мелочам до конца дней придают огромное значение. Мелочи во многом определяют наш путь. Они его раскрашивают. И в этих чайниках сходится все восточное мировоззрение – внимание к нюансам, к форме, к совершенству линий. Я вам, правда, не отвечу, сколько их у меня – никогда не считал. Самые красивые стоят в шкафу со специальной подсветкой. И я не пью из них чай. Я ими просто любуюсь. Другие лежат где-то, куда я уже вряд ли когда-нибудь доберусь и даже уже вряд ли вспомню, что они у меня есть.

– А уникальный рецепт приготовления чая у вас есть?

– К сожалению, я дитя своего суматошного времени. Приготовление настоящего чая требует времени, покоя, расслабленности и благодушия. А все это вместе сходится во мне не так часто. Поэтому обычно пью чай из пакетиков, хотя делать этого нельзя ни в коем случае – такой вот суррогат убивает саму идею чаепития. Но это быстро и удобно. Цивилизация научила нас быстро перемещаться из пункта А в пункт Б. И это якобы главное. А мудрость жизни в том, чтобы наслаждаться самим движением, не конечной целью, а дорогой.