Бить маленьких, конечно, плохо, но… Нет детей, с которыми можно и нужно обращаться одинаково

Все мы уважаем технику. Кухонные комбайны, автомобили, компьютеры – все они сложные, умные. И порой забываем, что в природе нет ничего более сложного и загадочного, чем человек. Что каждый человек – особый мир. И каждый ребенок. Что в воспитании детей нет абсолютов, нет готовых ответов, нет методов, гарантирующих всем успех.

Дети все больше и больше занимают место той писаной торбы, с которой, как известно, носятся по причине ее редкости и ценности.

Сегодня детоцентризм – характерная черта многих семей и общественного мнения в целом. Причем не только в нашей стране. Картина эта характерна для всего так называемого цивилизованного мира. Правда, наше государство участвует в ее написании не так активно.

Есть у детоцентризма одно явное следствие. Родители всегда соотносили своих детей с практикой (окружающими детьми) и теорией (требованиями специалистов). Классический пример – соревнование по поводу первого зуба и первого слова младенца. Как переживают молодые мамы, когда их ребенок уступает лидеру. Но сегодняшнее обилие популярной информации о психологии детства плюс общественно поощряемые детоцентристские настроения заставляют отягощенных всем этим родителей трепетно соотносить образ своего ребенка с полученными знаниями. Способности, школьные успехи, физическое развитие, свойства характера – все это более или менее напряженно анализируется не только в сравнении со сверстниками малыша, но с возрастными нормами и особенностями, предлагаемыми литературой по детскому вопросу. Результаты такого анализа становятся основой для печальных или радостных выводов. Для корректирующих действий. Для паники.

Очень часто ко мне на прием приходят мамы, по мнению которых развитие их детей не соответствует возрастным нормам. Главным образом этим озабочены мамы малышей, и поводы для беспокойства они находят самые разные: и неосвоение горшка, «немота», дерзкое непослушание… Они аргументируют свою позицию волшебным словом «все»: все дети умеют, и только мой отстает. Родители детей постарше тоже любят это замечательное слово: все хорошо учатся, все готовятся в вуз, все радуют маму и папу, а вот у нас сплошные проблемы.

А теперь вернемся к тому, с чего начали, – разнообразию теоретических походов к развитию и мечте человечества об универсальном методе воспитания.

Нет такого метода.

Потому что нет одинаковых детей. Детство – это не соревнование. Все не могут и не должны быть рекордсменами. Все не могут и не должны стремиться к рекордам. Тем более в одном виде спорта.

Нет детей, с которыми можно и нужно было бы обращаться одинаково. Одни рекомендации идеальны для одних, для других – губительны.

Бить маленьких нехорошо? Конечно. Но разве вы не встречали удальцов, которых только шлепок может привести в чувство? А кому-то для переживаний и угрызений совести хватает строгого взгляда или ледяного тона.

Ни одна программа воспитания не может быть полезной сразу всем детям, и методы каждой из них должны быть адаптированы к индивидуальным потребностям воспитуемых.

Вот что нам нужно! Индивидуальные потребности, индивидуальные особенности ребенка, его темп развития, его индивидуальный стиль поведения, ритм жизни, реагирования, взаимоотношений. Понять их, учитывать их, ориентироваться на них – самое замечательное, что мы можем сделать для ребенка в «воспитательном процессе».

Казалось бы, кому как не родителям знать своего ребенка?

Но вот пример. Хорошая семья. Любящие родители. И восьмилетний Коля – вроде бы мальчик добрый, умненький. Но с ним постоянно случаются какие-то непонятные срывы. Украл деньги, пропустил уроки, не слышит просьб. И истерику может закатить. Откуда все это? В такой замечательной дружной семье?

Колины родители считают, что воспитание самостоятельностью, доверием – единственно правильное. Мальчику дана возможность самому организовывать свой день, самому принимать решения: когда гулять, когда читать. А Коля из тех детей, которые нуждаются во внешнем упорядочении жизни, – сами они контролировать свои порывы и потребности не способны. Не потому, что плохие или невоспитанные, а потому, что с таким уж «психологическим» устройством они родились – не обладают четким механизмом саморегуляции. И без регуляции извне пребывают в состоянии более или менее сильного физического и психологического хаоса. Самостоятельно им очень трудно остановиться, переключиться, организовать свою активность. Отсюда и неприятности. Призывы, внушения, наказания за дезорганизованность их «устройства» не поменяют. Помочь им может только одно. Они нуждаются в четких задаваемых извне правилах и предписаниях, пресловутом режиме, контроле, чтобы их жизнь приобрела упорядоченность, а они сами побольше соответствовали требованиям дисциплины. Понятно, что речь идет не о казарменной муштре – идеального солдата из Коли все равно не получится, – а о помощи ему в создании системы средств для преодоления хаоса в его жизни.

Свобода выбора и решений, предоставленная Коле, дезорганизует его, порождает сумятицу чувств, неуверенность в стабильности своего положения, тревожность и беспомощность, чувство вины (ведь его постоянно ругают и обвиняют) – словом, ничего хорошего ему не дает. А казалось бы, свобода, доверие! Прекрасные воспитательные принципы!

Да, но только для детей с другим типом психологической организации, которым внешний контроль взрослых нужен в гораздо меньшей степени. Такие дети с младенчества демонстрируют приверженность к четкому внутреннему ритму: в соответствии с ним едят, спят и пачкают памперсы. Надо только подладиться под этот ритм, не пытаясь его изменить, и жить душа в душу.

Это и означает – ориентироваться на индивидуальный тип конкретного ребенка, учитывать его индивидуальные особенности. Действовать не как «надо», не как подруга учит, не как в книжке написано, не как было в вашем детстве, а так, чтобы понять и принять поступки, чувства, особенности именно того ребенка, что перед вами, и взаимодействовать с ним соответственно такому пониманию.

В результате ребенок будет более защищен от чувства одиночества и неполноценности, вы – от чувства вины и некомпетентности, от раздражения собственным чадом. К душевному комфорту, к гармонии отношений вы оба будете гораздо ближе. И жить будет радостнее – одной стрессовой ситуацией меньше!

Как облегчает жизнь мысль, что все дети разные! Одни уже малышами серьезны и ответственны. Другие сосут палец. До третьих можно достучаться только криком. Четвертые витают в облаках и регулярно забывают о «посмотреть налево – посмотреть направо» при переходе дороги. Есть отличники, есть вечные троечники…

И что же, скажете вы, умиляться этим тройкам?

Можно и умиляться, если из причин поведения ребенка, раздражающего вас и отличающегося, по-вашему, от возрастных стандартов, исключены болезнь и психологическая и педагогическая запущенность.

Темперамент, характер, темп развития не переделать. С этим рождаются. Этим ребенка наделяют родители, чтобы потом злиться или паниковать, если что-то в его поведении не соответствует их идеалам. А расплачиваются за родительское раздражение и непонимание дети, и платят они дорогой ценой – неврозами, неуверенностью, негармоничностью.

Итак. Девятилетний мальчик регулярно забывает о правилах поведения на проезжей части. Это заброшенный асоциальный ребенок, которому эти правила никто и никогда толком не объяснял? Нет, это московский гимназист. И его бизнес-папа негодует, ругает сына – в его-то годы и никакой ответственности! Раздражается сам и порождает кучу неприятных переживаний в душе ребенка. Трудно папе осознать, что у него – такого делового! – мягкий, инфантильный сын-мечтатель. Бремя взрослой ответственности и организованности для него тяжело, поэтому взваливать его он и не торопится. Не подготовлен пока для этого бремени фундамент – он еще строится. Вот и надо папе помогать его строить, т.е. мягко и без нажима интересоваться при случае, не забыл ли сын, что от него сейчас требуется. Не копить раздражение, не конфликтовать, а быть Взрослым, быть Родителем, ответственным за своего любимого ребенка. То есть согласиться с его индивидуальностью, согласиться с его вариантом взросления.

Галина ШУКОВА, научный сотрудник психологического института РАО