Библейские истины

Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин в «Российской газете» (от 27.11.2021) назвал Конституцию Основным законом. Рискнем возразить, несмотря на авторитет автора и распространенность подобного отождествления. Во-первых, если заглянуть на официальный интернет-портал правовой информации России, где государственные акты публикуются только в подлиннике, увидим, что в заглавии Конституции нет дублирующей отсылки «Основной закон». Только самый дотошный исследователь найдет ее в глубинах текста (раздел 2, п. 1, 3), где она дважды мелькает в скобках как некое частное разъяснение. Но не тождество.

Сравнение с законом неверно и по сути, ибо принижает статус Конституции – единственного государственного акта, принимаемого всенародно. В устоявшихся государствах Конституция считается неприкасаемой, крайне редко вносимым в него судьбоносным поправкам навеки присваиваются имена их авторов. Например, Билль о правах – название поправки в Конституцию США, внесенной Джеймсом Мэдисоном в 1789 году. В России поправки в Конституцию вносят целыми пакетами, а законы разрешено трепать до лоскутов – в Закон «Об образовании в РФ» уже внесено около 100 поправок, число их авторов уходит за тысячу. Закон переполнен смысловыми и семантическими ошибками, оттого его без устали правят, хотя пора менять. Молодежное (включая образовательное) законодательство – самое слабое звено в правовом поле России.

Как закон напишешь, так он и будет работать. Тексты молодежных актов грешат переписыванием библейских истин, затертых от частого употребления клише. Стратегия развития воспитания в РФ до 2025 года воспроизводит древние заповеди «человеколюбия, справедливости, чести, совести, воли, веры в добро» (с. 1). Здесь же и средневековый рецепт «использования чтения, в том числе семейного, для познания мира» (с. 5), который отсылает к временам лучины и свечи, когда в целях экономии света семья собиралась вокруг обученного грамоте родственника и с придыханием слушала его чтение.

Закон «О молодежной политике» дополняет библейские заповеди длинными лозунгами советских времен об «обеспечении равных условий для духовного, культурного, интеллектуального, психического, профессионального, социального и физического развития и самореализации молодежи» (ст. 4, п. 2), в который раз напоминает о необходимости «организации досуга, отдыха, оздоровления», «формирования культуры семейных отношений». Молодежные законы сегодня – это мантры, набор сакральных фраз, лишенных нового смысла, пригодных скорее для медитации, чем для составления «дорожной карты».

Прискорбнее всего, что создатели закона не осознают звонкой пустоты сотворенного документа. Оправдывая принятие закона, председатель Комитета Совета Федерации по социальной политике Инна Святенко утверждает: «В нем определены цели, принципы молодежной политики». «Замечаний правового, юридико-технического и лингвистического характера не имеется», – написано и в заключении начальника правового управления Госдумы Екатерины Горбачевой. А какие могут быть замечания на тысячелетние библейские истины? Если к сказанному добавить безразличие региональных властей, фактически отмахнувшихся от анализа проекта закона (Волгоградская областная Дума – «поддержать», Алтайское Законодательное собрание – «считать целесообразным принятие», далее по списку), станет понятнее технология производства государственных молодежных актов в современной России. Но не до конца.

Чтобы осознать длину и мощь законодательного конвейера, надо зайти на сайт http://www.kremlin.ru/acts/news/page/3 и отлистать его на день принятия закона – 30 декабря 2020 года. В этот нагруженный предновогодними заботами день Президенту России положили на стол 64 закона, которые он подписыывал с интервалом в 5 минут каждый. Хроника впечатляет, вырвем из нее только три строки в точной копии, как они даны на кремлевском сайте:

11.30 – Закон «О вызове экстренных служб по единому номеру 112»;
11.35 – Закон «О молодежной политике в РФ»;
11.40 – Закон «О пчеловодстве в РФ».

И так далее, закон за законом.

Петербургская интернет-газета «Фонтанка» в посте «Рука бойца подписывать устала» пошутила: «Владимир Путин в последний рабочий день года повесил на елочку аж 64 законодательные игрушки».

Терпеливый читатель увидит, что в 13 часов был подписан Закон «О внесении изменений в Закон «О государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений». Хотя он вполне мог бы быть частью закона, подписанного в 11.35, но его решили принять отдельно, ведь депутаты отчитываются о работе количеством законов. 64 закона в день, в том числе два молодежных, – рекорд, и он будет побит не скоро.

К новизне в молодежном законодательстве, причем тревожной, следует отнести его наступательную идеологизацию, патриотический радикализм, перенос методов военной организации в гражданскую сферу. Исследуя программы патриотического воспитания в России, социологи НИУ ВШЭ обнаружили, что 98% из них содержат задачи милитаристского характера. Еще один сделанный учеными вывод: в экономически развитых государствах патриотизм воспитывают на реальных достижениях, в России – на истории страны. Тоже надо бы глубже осмыслить и сделать выводы.

Беда, что осмысливать некому, лидеры педагогической науки тоже зомбированы законом. Слово в слово с законодателями назначенная президентом РАО Ольга Васильева с госканала «Вести ФМ» голосом Родины-матери зовет к тем же библейским истинам: «Мы должны опять учиться добру, учиться любви». Ну прямо заповедь блаженства – «не противиться злому» (Мф. 5:39) из начала Нагорной проповеди. Не слышно голоса науки, который бы объяснил, почему мы растеряли такие качества за 30 стабильных лет и где искать образцы добра, если каждый день начинается с вопроса: что сегодня запретили? Омбудсмен Татьяна Москалькова призывает ввести учебный предмет «Права человека». Снова вопрос: что же школа делала до сих пор? Не так давно поступило общее указание вооружиться идеологией здорового консерватизма. Бывает ли склонный к застою консерватизм здоровым – уже большой вопрос. А молодежь и консерватизм в одном флаконе – это уж точно гремучая смесь, которая сразу же снесет пробку. И уже сносит.

За последние 5 лет гордость молодых людей за свою страну снизилась до 46%, а 39% и вовсе готовы эмигрировать. За 20 лет из России уехали до 5 миллионов человек в самом продуктивном возрасте – от 30 до 40 лет. Растут пассивность и неверие в будущее. Даже среди активной молодежи Санкт-Петербурга в последние 2 года указали на участие в политической деятельности: поколение Z (14-19 лет, составляющее 34%) – 9,2%, поколение Y (20-30 лет, составляющее 66%) – 6,4%. Подытожим: спустя полтора года после поправок в Конституцию гражданская активность молодежи близка к нулевой. Возможно, так и задумано: громко объявить и ничего не делать.

Уход молодежной политики от реальных интересов юношества способен обернуться ростом его протестных настроений, что уже и происходит. Поначалу все выглядело как конфликт отцов и детей, старших и молодых, в образовании шло по линии «учащийся – педагог», «студент – преподаватель». Но уже заметна другая набирающая силу тенденция – растущая поддержка старшими протестных настроений молодежи. Когда закрывали независимый студенческий журнал «ДОХА», 120 преподавателей Вышки выступили в его поддержку. О том, что будет, когда время полностью размоет эту линию, власти нужно думать уже сейчас. Думать наперед, помня тревожный опыт других стран.

Можно вспомнить «Красный май» 1968 года во Франции, начавшийся с радикальных студенческих выступлений, потянувший за собой массовые беспорядки и 10‑миллионную забастовку. Ушел в отставку популярный политик, герой французского Сопротивления президент Шарль де Голль. В 2011 году выступления тунисской молодежи положили начало «арабской весне», целью которой было заявлено стремление к демократическому правлению. Вслед за Тунисом пал диктаторский режим в Египте, молодежные волнения охватили соседние страны. В 2014 году начало учебных занятий в Гонконге отметилось крупными волнениями студентов.

В центре вызванного крайним экономическим неравенством движения «Оккупируй Уолл-стрит» в США (2011 г.), охватившего 82 страны и около тысячи городов на планете, тоже была молодежь. В России оно откликнулось акцией протеста рассерженных молодых москвичей «ОккупайАбай» на Чистопрудном бульваре. За короткое время хештег #ОккупайАбай оказался на первом месте в России и третьем месте в мировых трендах. Власть с большим трудом погасила молодежный протест. Вопрос: может ли подобное повториться в России? Ответ: да. Но с оговоркой, если молодежь будем гипнотизировать старыми лозунгами, а не реальной поддержкой ее инициатив.

Куда ведут молодежь России, показывает такое сравнение. В тексте советского Закона «Об общих началах государственной молодежной политики в СССР» (1991 г.) слово «патриотизм» отсутствовало вообще. В подписанных Хасбулатовым в 1993 году Основных направлениях государственной молодежной политики в РФ оно упоминалось только один раз. В программе правительства «Патриотическое воспитание граждан РФ на 2016-2020 годы» – 30 раз. Понятие «военно-патриотическое воспитание» ранее вообще не использовалось, теперь – 15 раз. В этой логике и произошла трансформация Министерства образования в Министерство просвещения, обязанное по новому закону следить за учащимися «вне рамок образовательных программ». Надо ждать следующего шага – смены статуса министерства на идеологический отдел правительства. Тому есть и исторический аналог, 12 декабря 1920 года Декретом Совнаркома был учрежден Главный политико-просветительный комитет Республики. Вернемся в прошлое, остановим время.

Когда подписавшего в 1993 году первый закон о молодежной политике в России Руслана Хасбулатова попросили в 2021 году оценить современную социальную политику, он поставил такой диагноз: «Бедная она, дремучая, как в какой-нибудь отсталой африканской стране».

У него есть основания говорить такое. А у нас есть основания согласиться с ним.

В следующем номере читайте статью Игоря Смирнова «У семи нянек…»

Игорь СМИРНОВ, доктор философских наук, член-корреспондент РАО