Безе от шантрапы

Как жаль, что из школы уходит французский язык! Стало забываться, что он практически неотделим от русского – так много привнес. К XIX веку французский стал чуть ли не родным для большинства дворян – на нем говорили, писали и даже думали. В балете, моде, кулинарии, искусстве господствовал французский стиль, который моментально начинал считаться самобытно русским. А сколько появилось новых слов, тоже ставших абсолютно русскими! Галлицизмы проникли во все сферы жизни. Особенно пополнилась лексика, связанная с одеждой – «аксессуар», «бижутерия», «вуаль», «жабо» и едой – «безе», «пюре», «майонез».

Интересно сдвигается в русском,  очень творческом, языке значение слова. Так, французское chance  –  это «удача», в то время как наш «шанс» –  только ее возможность. Или бутик, который во французском просто «маленький магазин», а у нас стал дорогим и модным. Причем в самом французском это слово в конце концов  сменилось существительным «магазин», взятым  из арабского. В русском же бутик повысили в ранге. Бывает и так, что заимствование возвращается в  новом значении туда, откуда пришло. Такова, по-видимому, история  «бистро», возникшего после войны 1812 года, когда части русских войск оказались на территории Франции,  вероятно, как передача реплики «Быстро!».Обогатился русский язык  и крылатыми галлицизмами. «Точность – вежливость королей» –  выражение короля Людовика XVIII. «Золотая молодежь» первоначально была контрреволюционной, группировавшейся после IX Термидора. А кто не знает «бальзаковского возраста», возникшего после выхода романа Оноре де Бальзака «Тридцатилетняя женщина»? Фразеологизмы тоже меняются при «переходе». Например, «нe в своей тарелке» дословно, на французском, звучит – «быть в незавидном положении». Но французское слово «assiette» переводится и как «положение», и как «тарелка». А как изящно русский народ формулировал свое снисходительное отношение к поверженному врагу с помощью его же слов! Когда «завоеватели Европы» 1812 года превратились в голодных оборванцев, они уже не требовали, а просили у русских крестьян перекусить, обращаясь к ним «сher ami» – «любезный друг». Крестьяне так и прозвали французских попрошаек – «шаромыжники». Не последнюю роль в этих метаморфозах сыграли, видимо, и русские слова «шарить» и «мыкать». Но не все французы добрались до Франции. Многих русские дворяне устроили к себе на службу гувернерами, учителями. Их экзаменовали  и на бесталанных  махали рукой: «сhantra pas» (к пению не годен). Так родилась «шантрапа». ​Галина КУЦОБИНА, учитель французского языка Алексеевской средней школы, Омская область