Без барьеров и границ

​При входе в этот детский сад посетителям бросается в глаза табличка с надписью «Детский сад для всех – безбарьерная среда».

Потом это напоминание еще не раз попадется то там, то здесь на территории детского сада, и очень скоро заинтригованный посетитель начнет понимать, о чем это. Потому что услышит, как еще с порога молодой учитель физкультуры вместе с воспитателем радостно приветствуют девочку в сложной ортопедической обуви и в такой же сложной коляске для передвижения: «Кто же это пришел! Как дела, принцесса ты наша! Как за лето выросла, похорошела!» Девочка улыбается, пытается что-то радостно сказать в ответ, но слова и не особенно важны в тот момент – ясно, что и интонации, и взгляды, полные любви и заботы, играют здесь первостепенную роль. Девочка с нарушениями опорно-двигательного аппарата, с другими осложнениями – воспитанница и выпускница этого детсада – продолжает приходить сюда как домой, навещать своих воспитателей.На соседней площадке воспитатель окликает играющих детей: «Ребятки, а Рома у нас как там на качелях? Ему не надо помочь?» И дети из гуляющей группы бегут к Роме, подают руки, вовлекают в игру.Ясно, что воспитатели и так видят, нужно ли что-то в этот момент мальчику Роме с диагнозом детский церебральный паралич или, например, девочке Марине с болезнью Дауна, но обращаются они к детям специально, вовлекая их в процесс общения с больными детьми.Вся система этого детсада комбинированного вида №288 как раз рассчитана на совместное пребывание в коллективе детей с отклонениями, с тем, что называется «диагноз», и детей обычных, здоровых. Система называется инклюзивным образованием, то есть включающим образованием, когда появляется шанс для детей с ограниченными возможностями учиться вместе с обычными детьми в детсаду, школе, вузе.Инклюзия – это принадлежность к сообществу. Если это слово пока мало кому известно, ситуацию с детьми-инвалидами в нашей стране скорее всего представляют многие. Ни условий, ни родительских сил, ни социальной воли для их реабилитации в обществе нет. Так что о принадлежности к обществу мало кому из них приходится мечтать. Таких в стране – сотни тысяч, в Москве – десятки тысяч, пока только небольшая часть из них может посещать учебные заведения, общаться с обычными людьми, чувствовать себя членами общества.Воспитанники и родители этого детсада давно привыкли – в каждой группе есть особенные дети, а дети обычные принимают это как норму, и нормой считается, когда они становятся друзьями, когда здоровый ребенок во всех играх за собой тянет более слабого друга.Есть в этом саду и очень особые дети, которые передвигаются по саду в сопровождении специальных взрослых и находятся в отдельных группах всего по несколько часов в день, но даже и для них, казалось бы навсегда выброшенных судьбой на обочину жизни, появляется здесь надежда, потому что с ними работают специальные педагоги, психологи, дефектологи и даже кинезитерапевты, их методы рассчитаны на активизацию глубоких скелетных мышц, примыкающих к позвоночнику и суставам, с помощью специальных упражнений. Через какое-то время у некоторых из них прогресс настолько явный, что появляется возможность перейти в инклюзивную группу.Специальный спортзал, гончарная мастерская, уроки ритмики, сенсорная комната с оборудованием, бассейн, специальные лифты и пандусы для инвалидных колясок – у этого детсада со стеклянным куполом под крышей, огромными окнами от пола до потолка и большими холлами с растениями и аквариумами это все видимые составляющие специального, особого строительного проекта. Составляющие другой части проекта, нравственно-педагогической, проявляются хоть и не так видимо, но ощутимо. Это и особая атмосфера домашнего уюта, приветливости, которая ощущается с первых минут пребывания в детсаду. Это и умение детей и их родителей участвовать в жизни особых сверстников так, что те и не замечают разницы ни в отношении, ни в поведении. Это и желание здоровых детей помочь более слабому, подтянуть, подтолкнуть, потащить за собой.Папа мальчика Димы Александр Сычов хорошо помнит тот момент, когда его сын поинтересовался, почему все в группе давно говорят, а его друг Степан до сих пор издает только непонятные звуки. И тогда Александр объяснил все про то, что люди могут быть разными, другими, что у одних что-то получается лучше, у других может получиться попозже и не всегда так, как хотелось бы.«Но ведь от этого ты не станешь меньше дружить и любить друга?» – спросил он Диму.«Что ты, – удивился вопросу сын. – Степан очень хороший!» Через день Александр увидел, как Дима что-то эмоционально объяснял Степану, а тот на невнятные звуки отвечал новыми эмоциональными тирадами, так этот диалог продолжался долго, но еще дольше длилось у Александра ощущение того, что его сын никогда теперь не посмотрит косо или презрительно на людей с такими вот особенными проблемами. Он и жалостливо на них не посмотрит, потому как с детсада привык к мысли, что они полноправные члены коллектива, сообщества.Такие разговоры, объяснения с детьми – неотъемлемая часть ежедневной работы в саду психологов, воспитателей, самих родителей.Мама девочки Жени Екатерина Фурцева постоянно отвечает на одни и те же вопросы, если вдруг окружающие узнают, что ее дочь ходит в детсад с инклюзивными группами.«А здоровые дети не будут перенимать у больных все их неправильности, дефекты речи, поведения?» – спрашивают знакомые.«Как же так, ежедневно видеть это горе, стресс, страдание, жалость такая», – сетуют обычно мамы малышей на детской площадке возле дома или в парке.Екатерина не устает отвечать, что в этом саду даже и речи не идет о стрессе, страдании, все настолько естественно, человечно в отношениях взрослых и детей, особых и обычных, что перестаешь замечать какие-то особенности этого дома для всех, живущего под девизом безбарьерной среды.«Говорят, дети жестоки, они могут затуркать, засмеять слабого, – делится наблюдениями Екатерина. – Но это невозможно, когда дети вот так, с маленького возраста, растут вместе, не видят разницы, когда малы, а когда подрастают, то им легко объяснить, почему их друг немного другой, и у них ни в коем случае уже не появится отторжение, они ведь уже воспринимают таких людей как обычных сверстников, просто нуждающихся в помощи, опеке, это у них появляется уже на уровне бессознательном и никуда от них по жизни не денется. Наоборот, я видела, как дети из более старших групп начинают заботиться по-настоящему о своих товарищах, как для них становится естественным подать, помочь, принести, довести того, кто нуждается в опеке. Однажды девочка из выпускной группы на вопрос педагога, какой приз она хотела бы за выигранное соревнование, ответила как в сказке: «Хорошо бы наш Петя смог бы так же быстро бегать, а не только смотреть». Когда я услышала это, то просто почувствовала, как в душе что-то расцветает. Может, вот именно так в душе наших детей в этом саду закладываются те самые зернышки будущих цветов, которые украсят их жизнь, научат быть терпимыми, толерантными, а значит, и радостными, гармоничными, успешными».Так считают все почти родители этого сада, но главнее всего, что вся эта толерантность, понимание и доброжелательность уже стали буднями их детей.Здесь у всех инклюзивных групп красивые названия: «Лебединое озеро», «Волшебная гора», «Солнечный берег», «Сказочный замок», «Чудесная радуга», «Таинственный лес», «Остров сокровищ», «Земляничная поляна». В самих группах красивые отношения людей друг к другу. И если это пока островок в море жестокости и непонимания, равнодушия и агрессии окружающей среды, то ведь никто, кроме нас самих, не поможет создать новые такие островки, чтобы потом, объединив их усилия, расширить территорию гармонии и толерантности до размеров материка.