Бессмысленно и беспощадно. или Жесткое кино о гормональном бунте подростков

В конце октября в отечественный прокат вышла, пожалуй, самая провокационная и мощная картина нескольких последних лет – «Все умрут, а я останусь». Фильм о «первых разах» российских подростков, как определила режиссер картины 24-летняя девушка с необычным для нашего слуха именем Валерия Гай Германика. Будучи сама «девочкой-скандалом, девочкой-выстрелом», Германика смогла абсолютно жестко и честно показать некрасивые и иногда откровенно страшные будни взросления обычных старшеклассниц обычного спального района обычного города.

Одноклассницы.ру

Девятиклассницы Катя, Вика и Жанна собираются на школьную дискотеку. Девчонки дружат и делятся между собой радостями и горестями – хоронят вместе кота Жанны, собирают деньги на «бухло» (впрочем, покупают все-таки невинную газировку «Колокольчик» и леденцы-сосалки) и строят планы. Поначалу кажется, что они одна «банда» – они даже вместе уходят с урока, на котором Катя нагрубила учительнице. Потом Катя ночует у Жанны, и девчонки обмениваются сестринскими нежностями и признаниями в любви. Втроем они приносят свою клятву верности – нынешний вариант клятвы Горациев или Герцена с Огаревым звучит примерно так: «пацанов друг у друга не отбивать, любить друг друга и быть верными подругами, пока… пока не вырастем». Это «пока» длится меньше недели.

«Взрослые» девчонки из 11-го класса в туалете очень доходчиво объясняют Вике с Жанной, что, если Катя в школу не явится – а она прогуливает ее из-за конфликта на уроке, – дискотеку отменят, и тогда им всем устроят веселую жизнь. И вот уже Жанна предлагает Вике «раздружиться» с Катей – «временно», пока дискотека не пройдет. Катя, конечно же, не простит им этого. Первое предательство – кто скажет, что это лишь детская обида?

Проклятая дискотека, как лакмусовая бумажка, проявляет для героинь тот факт, что каждый сам по себе и каждый сам за себя. Жанна, избалованная эгоцентричная девочка из благополучной семьи, думает только о том, как бы «затусить» с девчонками постарше и приобщиться к запретным радостям – накуриться и напиться. Вика тоже, судя по одежде (в картине не показана ее семья), из обеспеченной семьи – самая пассивная и ведомая из троицы, мечтающая о свидании с крутым мальчиком, вообще не имеет своего мнения и готова плыть по любому течению. Обе довольно легко отступаются от Кати, которая после конфликта в школе стала, как сказали бы в инспекции по делам несовершеннолетних, слишком уж асоциальным элементом, выбилась из неприметного анонимного стада. Словом, обернулась белой вороной, готовой мишенью, жертвой, которую, дай только одно неосторожное слово или жест, погонят все остальные. Разумеется, погнали и загнали – по полной программе ада для начинающих.

Катя самый интересный, разработанный и трагический персонаж в фильме. Даже ее, как кажется поначалу, ничем не мотивированный взрыв на уроке, где она ни с того ни с сего надерзила учительнице, можно объяснить не только портящимся из-за разбушевавшихся гормонов характером, но и последующими картинками из ее жизни в семье. Родителей Кати можно было бы счесть злой карикатурой, если б это здорово не напоминало реальных людей, соседей, «предков», друзей – неопрятных опустившихся типов, которые поддают дома втихую и лучшей профилактики для чада, чем ремень или крепкий отцовский кулак, просто не признают. Отец Кати лупит ее, похоже, просто так, к примеру, застав за в общем-то невинным разглядыванием голого пупка в зеркале. А потом родители и вовсе держат ее под домашним арестом, заколотив окна досками. Неудивительно, что Катя рвется хоть куда-нибудь, лишь бы не оставаться здесь, а приползя в финале домой полуживая, открыто посылает их на заветные и ожидаемые три буквы.

Вообще взрослые в фильме показаны очень мало, и никакого влияния на ребят они не имеют. Будь то учителя – толстые аморфные тетки, которые говорят на столь далеком от жизни подопечных языке, что этот резкий контраст вызывает у зрителей только смех. Они не показаны злобными монстрами, по их лицам лишь скользнули сонным взглядом, вот и все. Просто не-ин-те-рес-но! И даже, казалось бы, симпатичная по-человечески мама Жанны не меняет ситуации. Жанна ловко манипулирует ею, делая вид, что вскрывает вены. «Она у меня в кулаке», – довольно говорит девочка. Почему так произошло? Возможно, потому, что никто из взрослых не говорит с девочками о том, что их по-настоящему волнует, – в ленте нет ни одной такой попытки. И это молчание красноречиво.

Кто вызывает и отвращение, и сострадание одновременно, так это подростки. Готовое взорваться в любой момент стадо, которым управляют гормоны и звериные инстинкты. Они моментально чувствуют, кто сильнее, кому нужно подчиниться, а кого забить. Они даже двигаются в одном ритме – под песни группы «Звери» (говорящее название, не правда ли?), как раз пропитанные этой энергетикой подростковой агрессии и секса. Им наплевать на всех, кроме себя. Они смеются и фотографируют на мобильники лежащую без сознания напившуюся Жанну, а потом подзадоривают садистски избивающую Катю девицу. И никто не зовет на помощь. И опять-таки удивительно, но никого из взрослых на дискотеке как будто просто нет!

Можно назвать это и художественным преувеличением (хотя разве в жизни мало таких примеров?), но Германике веришь, потому что детали – детали-то горько узнаваемы… А главное, ей удалось передать этот трагизм человеческого существования, когда ты понимаешь, что этот мир никуда не годится, но другого просто нет. В финале фильм вырастает просто до экзистенциального отчаяния. Когда избитая Катя встает на ноги, ощущаешь такое одиночество загнанного зверя, что просто в воздухе звенит непроизнесенное мармеладовское «понимаете ли вы, милостивый государь, что это такое, когда пойти некуда?!» (почти мистическое совпадение, но исполнительница роли Кати, Полина Филоненко, не так давно сыграла Соню Мармеладову в телевизионной экранизации «Преступления и наказания»). Тем страшнее, что она все-таки возвращается домой (как приползает в берлогу раненый зверь), к заколоченным окнам и пьяным родителям. Возвращается ожесточенным, потерявшим все сразу – детскую наивность, веру в любовь и людей – зверьком. На виноватый лепет родителей «мы тебя все равно любим» она по-взрослому цинично заявит: «А я вас ненавижу». «Ад – это невозможность любить», как говорил тот же Достоевский.

Доживем

до понедельника?

Фильм шокирует зрителя, словно хлещет пощечинами, за наше взрослое благодушие, равнодушие, слепоту куриную, именно потому что производит полное впечатление документального кино, где показана неприукрашенная жизнь. Где подростки курят в школьном туалете, выясняют свои отношения на очень нелитературном языке, лишаются невинности в вонючем подвале и избивают друга до полусмерти. Впечатление документальности, естественно, совсем не случайное – на счету девушки-режиссера уже 5 документальных картин, первая из которых – «Девочки» (и за которую, кстати, Гай Германика получила приз на «Кинотавре») стала первоисточником-толчком ее первого художественного фильма.

Кроме того, главная нутряная сила этого кино – в ощущении очень личного отношения автора к своим героям. Мир здесь увиден глазами подростка. Такого кино в России (не буду говорить за Запад – не знаю) еще точно не было. Так что все, что происходит в картине, показано «трагично» (по определению режиссера), как это было пережито самой Германикой. Девушка, конечно, сама просто неисчерпаемый кладезь для подобных историй: Валерия Гай была готом, резала вены, была выгнана из школы, угнала соседскую машину и состояла на учете в милиции. В школе чувствовала себя плохо: учителя дразнили ее «злой отметкой единицей» и уверяли, что она никем, кроме дворника, с ее знаниями не станет…

«Во всем этом есть какая-то часть меня. Я бываю такая же трагичная, как Катя, такая же тупая, как Вика, такая же радужная пофигистка, как Жанна», – не скрывает режиссер. Это чувство самоидентификации с героями настолько мощное, что захватывает и зрителя, который узнает себя в 14 лет. Чтобы так мастерски манипулировать зрительскими эмоциями, мало одного личного опыта, талант нужен! По силе воздействия в финале Германика, по-моему, не уступает великому провокатору Ларсу фон Триеру. Вместе с вечным бунтарем и недоучкой в Валерии Гай, похоже, уживается умудренный опытом взрослый, поражающий, как ни дико это прозвучит, эстетством (Германика обожает Альбера Камю, Данте и фильмы Эйзенштейна), расчетливостью и профессионализмом. «Документальность» ее кино – плод большого мастерства и работы.

Неудивительно, что исполнительницы трех главных ролей – Полина Филоненко – Катя, Агния Кузнецова – Жанна (успевшая сняться в «Грузе-200» Алексея Балабанова) и Ольга Шувалова – Вика получили награду за лучшую актерскую игру на II кинофестивале «Завтра». Операторская работа (Алишер Хамидходжаев, уже зарекомендовавший себя в фильмах «Четыре» Ильи Хржановского и «Бумажный солдат» Алексея Германа-младшего) блестяще воссоздала нервность и якобы спонтанность происходящего. Да и сценарий, пусть и основанный на идее Германики, написан двумя профессионалами – Александром Родионовым и Юрием Клавдиевым (последний – известный драматург, «специализирующийся» как раз на жестких современных пьесах для Театра. Doc). Наконец, в фильм вложила деньги солидная продюсерская фирма «Профит», поэтому ленте, в отличие от многих «авторских» картин, обещан широкий прокат по всей стране.

Стоит это того? Думаю, да. Лента Германики продолжает такой ряд российских картин, как «Чучело» Ролана Быкова и «Авария – дочь мента» Михаила Туманишвили. Как и в этих фильмах, проведя зрителя через катарсис – сильное эмоциональное потрясение, Германика оставляет нас перед тем же роем неотвязчивых вопросов: что станет с героями дальше, как воспитать своего ребенка так, чтобы он не отдавался во власть животного чувства, как нам научиться понимать своих детей? По словам режиссера, она сознательно поменяла финал на открытый – в окончательном варианте картина заканчивается не понедельником, а вечером субботы, сразу после дискотеки. И, может быть, в этой неоднозначности есть надежда, как и в той фразе, которую произносит Катя в самом конце: «Все умрут, а я останусь». Все-таки это такая детская реакция на обиды мира. Может быть, Кате все-таки встретится нормальный взрослый? Или из нее вырастет, несмотря ни на что, этот нормальный взрослый? Надежда слабая, но все-таки есть. Достаточно вспомнить опыт самой Валерии Гай Германики.

P.S.

Кроме упомянутой российской награды, фильм «Все умрут, а я останусь» был удостоен особого упоминания в категории «Золотая камера» за дебютный фильм и награды «Признание молодой критики» на 61-м Каннском фестивале. Удивительно, но Золотую пальмовую ветвь этого же каннского кинофорума получила еще одна картина про трудных подростков – «Между стен», или, как ее перевели для проката, «Класс», француза Лорана Канте. О фильме «Класс», который тоже готовится к выходу в отечественный прокат, читайте в нашем следующем номере.