«Белая гвардия»: перевод с булгаковского на сериальный не удался

Кто смог досмотреть сериал до конца? С этим вопросом я упорно приставала к своим родным, близким и дальним знакомым после показа в течение двух вечеров восьмисерийного фильма по роману Михаила Булгакова «Белая гвардия» (режиссер Сергей Снежкин, сценаристы – Сергей и Марина Дьяченко, генеральный продюсер Александр Роднянский).

Сразу скажу – я единственная среди родственников и знакомых, кто это испытание выдержал. И когда подруга, едва высидевшая у телевизора не более полутора часов, ехидно меня спросила: «Ну и как тебе твой любимый Булгаков?», я, тоскливо вздохнув, честно призналась,  перефразируя фразу из знаменитого фильма: «Нет,   вот это  не «Белая Гвардия», это не Булгаков, а стрихнин какой–то!». И знаете, почему стрихнин здесь вполне уместен? Потому, что после просмотра сериала возникло чувство страшной горечи и обиды за великого русского писателя Михаила Булгакова! И роман «Белая гвардия» – великий, на мой взгляд, роман. Поэтому я и смотрела сериал, преодолевая  раздражение и желание вырубить ящик немедленно. Надеясь, а вдруг случится чудо, ведь такой материал грандиозный для кинематографических фантазий и воплощений – сам роман, судьба Булгакова, пьеса «Дни Турбинных», «Театральный роман», хотя и самого романа – за глаза! Но не случилось. Эх, эх…

А не досмотрели сериал  и до половины, судя по отзывам в Интернете, очень и очень многие, назвав кино скучным, занудным и тягомотным. Увы, это правда и это ужасно. Потому что Михаил Булгаков и скука – вещи, совершенно и никогда, ни при каких условиях не совместные!! Талант Булгакова совершенно особенный – объемный, многокрасочный, фонтанирующий яркими идеями и образами, ироничный, остроумный, очень энергичный! Как же нужно не понимать и не чувствовать писателя и его роман, чтобы снять такой занудный фильм?

Жаль, что выключив телевизор, немногие (подозреваю – единицы!) решат прочитать первоисточник. Я перечитываю «Белую гвардию» как минимум раз в год, потому что этот магический текст меня завораживает, втягивает, заверчивает в своей метели, и, начав с любого места,  все равно дочитываешь до конца.  В этом романе есть колоссальный настоящий драйв, которого в сериале как раз и не чувствуется вовсе! Напротив, фильм получился какой-то вялый (это при таком–то  динамичном сюжете и на таком драматическом историческом фоне!),  клочковатый, когда после вдруг удачного энергичного эпизода (например, боя юнкеров под руководством полковника Най-Турса),  ждешь дальнейшего напряженного развития, а действие вновь проваливается в невнятицу и аморфность.

Ну не везет Михаилу Афанасьевичу просто фатально! И при том заметьте –  и при жизни он претерпел от собратьев по перу и прочих коллег по творческому цеху едва ли не больше, чем от страшной палаческой власти. Так и в 21 веке мастера культуры умудряются под видом творческого переосмысления издеваться над его произведениями, и нет Мастеру покоя!  Хотя справедливости ради, надо вспомнить великолепный, незабываемый «Бег», снятый Александром Аловым и Владимиром Наумовым (с одобрения и при консультации с Еленой Сергеевной Булгаковой). И конечно, прекрасный фильм Владимира Бортко «Собачье сердце». Кстати, посмотрев в очередной раз это кино, я задумалась о том, в чем секрет безусловной удачи этой работы, кроме изумительных виртуозных актерских работ? Перечитав «Собачье сердце», я поняла, что режиссер следовал  тексту Булгакова  практически след в след  – и получилось здорово.

Конечно, я не настолько темная, чтобы не понимать, что при постановке такого многосложного и многослойного, поэтичного романа как «Белая гвардия»,  невозможен дословный перевод текста на экран. Но в тех случаях, когда вы  используете текст,  то относитесь к нему бережно. Классика  не прощает хамского отношения и мстит  наглецу неудачей. Вот вам пример: в романе есть знаковый, ставший  хрестоматийным, текст: «Никогда. Никогда не сдергивайте абажур с лампы! Абажур священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У Абажура дремлите, читайте – пусть воет вьюга, – ждите, пока к вам придут». В фильме  же эти слова немилосердно перековеркали, начав почему-то со средины и встроив в какой-то невнятный, проходной видеоряд. Зачем? Допускаю, что авторы сериала могут не  соглашаться с автором романа в  этой сентенции, но не услышать музыку фразы положительно невозможно! Или берите ее полностью, или не берите вовсе.

И пример этот, к сожалению, не единственный. Начальные строчки романа – совершенно магические, завораживающие и запоминающиеся сразу и на всю жизнь как волшебные стихи, они задают ритм и тон всему роману: «Велик был год и страшен по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был обилен он летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская вечерняя Венера и красный дрожащий Марс». Можно было бы прочитать этот текст за кадром, уж коли все равно этот прием в сериале используется, или  вовсе его не читать, но авторы фильма придумали «интересный» режиссерский ход:  петлюровский полковник Козырь-Лешко указывает своему ординарцу нагайкой на звезды и хриплым голосом говорит: «Вот  эта красная, видишь? – Марс, а та вот – пастушья звезда Венера», причем говорит он это по-украински, а за кадром звучит перевод. Признаюсь, это вызвало у меня оторопь и недоумение – это что, пародия на булгаковский текст?

Вообще диалоги, придуманные сценаристами и звучащие на украинском с последующим переводом за кадром на русский, хотя этот бытовой язык понятен зрителю и без перевода, воспринимаются как нечто совершенно необязательное, ничего не добавляющее к пониманию основного замысла фильма, а скорее размывающие и без того едва удерживающееся в единстве полотно картины. Или это такая дань авторов фильма политкорректности?  Эх, эх…

А образы главных героев романа? Булгаков в работе свято следовал завету: «Своих героев надо любить!». Поэтому они всегда получались у него живыми – яркими, колоритными,  очень точными в своих характерах, и поэтому любая, самая вроде незначительная фраза может принадлежать только тому герою, которому ее дал сам автор. И зачем,  скажите на милость, понадобилось реплики, которые в романе Булгаков вкладывает в уста одних героев, передавать другим? Так, историю о якобы воскресшем государе императоре, который неожиданно появился в зале и сказал: «Я лично встану во главе армии и поведу ее в сердце России – в Москву», – и прослезился», мог рассказать только такой вдохновенный враль как Шервинский – красавчик, обладатель обволакивающего баритона, адъютант гетмана, а ни в коем случае  не  Карась, как сделано в фильме, и для которого это совершенно неорганично. В результате снижается весь градус сцены, уходит неповторимый булгаковский  юмор, характеры героев размываются.

Более того – в текст Булгакова авторы фильма прямо по–живому вписывают диалоги собственного сочинения, вопиющие по убогости, неуместности и   пошлые (кстати, нельзя не согласится с известным кинокритиком Юрием Богомоловым, что «в фильме слишком много отсебятины»), и тут уж никакой даже самый талантливый актер не вытянет образ на должную глубину и высоту, а про ансамбль и говорить не приходиться.

Все действие как-то расползается, не возникает столь важной в романе атмосферы турбинского дома, с его уютом, дружеством, влюбленностью, шутками и музыкой. Все вяло, нет энергии, драйва! Жаль, ведь актеры в фильме снимались талантливые (к примеру, Алексей – Константин Хабенский, Мышлаевский – Михаил Пореченков, Шполянский – Федор Бондарчук), хотя, как справедливо сетуют многие зрители, уж очень «засериаленные».

И все-таки, неужели так никогда и не осуществится мечта Михаила Афанасьевича, чтобы его любимых героев играли актеры соответствующие им по возрасту?! В романе Алексею Турбину 28 лет, Елене – 24, Николке – 17 лет. Самый старший по возрасту в семье – муж Елены капитан Тальберг, которому 31 год. Друзья семьи – Мышлаевский, Карась, Шервинский учились с Алексеем в гимназии, т.е. все они с ним одногодки. Почему так важно сохранить возраст булгаковских героев?  Потому что это рассказ о молодых людях, их мироощущении в этом страшном смутном времени, о том, как поступали именно они в той ситуации, что чувствовали, какие вели разговоры, как веселились на краю гибели. Это  роман  о молодых людях, которым «жизнь перебило на самом рассвете». Согласитесь, что в сорок лет и старше люди ведут себя иначе, говорят о другом. В этом возрасте обычно у всех семьи, дети, обязательства и проч. и проч., а эти стремятся из собственного дома к Турбиным, заигрывают с Еленой, как только выпадает минута поют под гитару, музицируют на рояле, смеются, тревожа своим весельем домовладельца Лисовича: «ни днем, ни ночью нет покоя». Да и воинские звания – поручики не очень монтируются с 40-45 летними отцами семейств, а  Шервинский мечтает поступить на сцену – не в 40 же лет  начинать! А ведь и Булгаков писал этот свой первый роман в 31-32 года, прямо по живому, не зажившему еще кровавому следу – писал о своих сверстниках, о своем поколении. И если театральная сцена допускает условность, то уж кинематограф беспощаден, и никакой самый талантливый актер сорока с лишним лет, не изобразит на крупном плане глаза двадцатипятилетнего! В общем, опять как в «Театральном романе» получается – мать Антонина вместо молодой сестры!  Ну просто какая-то заколдованная история!

Интересно, что авторы фильма решили включить в сценарий рассказ Булгакова «Я убил» –  о молодом враче, насильно мобилизованном петлюровцами, который, став свидетелем зверств командира, убивает его, самому же ему удается бежать. И он вполне органично вплетается в ткань киноромана и служит закономерным развитием образа Алексея Турбина. Тем более, что подобный факт насильственной мобилизации петлюровцами был и в биографии самого Михаила Булгакова. И хотя доподлинно не известно насчет убийства петлюровца, но скрыться от них ему каким-то чудом удалось (как тут не вспомнить похожую коллизию в  «Докторе Живаго»).

Однако другие сценарные ходы, сочиненные самими авторами фильма, сражают наповал прямо-таки воинствующей пошлостью! Выясняется, что Аннушка беременна от Мышлаевского, девушка рыдает, супостат молча сопит, Елена с Алексеем возмущаются. Но через секунду об этом все дружно забывают, и возникает другой поворот – Лариосик решает ехать… на Дон к Деникину. Вот уж поистине оригинальное прочтение образа! В романе Лариосик – кузен из Житомира,  самый трогательный и милый персонаж, он немножко не от мира сего, комичен в своей сентиментальности и абсолютной «невоенности», у которого, кстати, белый билет. Такой симпатичный неудачник, которого бросила жена, он пишет стихи и  ищет мира  за кремовыми шторами в доме Турбиных.  И кстати, это фигура вовсе не проходная  в романе и в пьесе. Для Булгакова этот образ был очень важен в общей концепции романа, и напомним, он любил всех своих героев. Но в фильме этот образ явно не получился, т.е. совсем, напрочь. Мало того, для тех, кто не читал роман или хотя бы не смотрел пьесу, вообще не понятно, что это за странный тип вдруг появляется в квартире Турбинных – кто такой? Зачем он тут нужен?  Видно, поэтому авторы сценария и решили – раз не удался у них этот персонаж, то и послать его к Деникину, чтобы не возникало дальнейших вопросов. Нечего сказать – насочиняли!

Довершает картину придуманный авторами финал. Алексей Турбин приходит к Юлии Рейс, женщине, спасшей его, затем их в постели застает Шполянский, любовник Юлии. Он  вернулся в Город вместе с большевиками и хочет застрелить Турбина, но героиня обещает уйти со Шполянским, если тот оставит Турбина в живых. Тогда Шполянский, вообще-то отличающийся жестокостью и беспринципностью, вдруг монотонным, бесстрастным голосом (фирменный знак актера Бондарчука) объявляет, что новая власть в его лице благородно дарует им жизнь и свободу. Конец фильма! Ну что тут можно сказать? Как говорил герой другого романа Булгакова: «Яду мне, яду!». Простите нас, Михаил Афанасьевич!

…А вот как звучит финал романа «Белая гвардия»: «Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?».

Почувствовали разницу? Да, фильм не получился. Но, слава Богу, есть роман «Белая гвардия», и роман этот вечен, как вечны «Капитанская дочка», «Война и мир», «Доктор Живаго», без которых нельзя понять что-то самое важное в нашем возлюбленном отечестве.