Азбука милосердия

– А у нас радость! – доносится из телефонной трубки счастливый голос моей подруги. – Дочь первую сессию сдала на пятерки. Закатываем праздничный ужин. Приезжай!
Дочь у Антонины приемная. Свой собственный ребенок у Антонины прожил в роддоме всего один день. Не выходили. Там же и умоляли они с мужем главврача отдать им отказную малютку. А потом скоропостижно скончался муж, опора и единственная любовь на всю жизнь.
Ни разу не слышала от этой женщины жалоб и сетований по поводу своей судьбы. Сколько раз в минуты отчаяния получала от Антонины поддержку.
– Ну и чего ты ноешь? – раздавался ее чуть хрипловатый голос в телефонной трубке. – Найди человека, которому хуже, чем тебе, помоги, и сразу полегчает.
Я поражалась тому, как сама Антонина умела находить тех, кто нуждался в ее утешении.
Не прошла она и мимо паренька на ступеньках в подъезде, спросила: “Чего киснешь, бедолага, пойдем чаю попьем с пирожками”. Там за чаем и расспрашивать-то особо не пришлось, мальчонка выложил всю свою правду. Дома он матери не нужен, пока очередной ухажер не уйдет. Вот и сидит у двери. Не ускользнуло от Антонины и то, как не по сезону одет ее гость. Обзвонила знакомых, нашлись и кроссовки, и курточка.
Помните, у Чехова сказано, что за дверью каждого счастливого человека должен стоять другой, менее удачливый, нуждающийся в утешении. И этот другой должен звоночек подавать, чтобы первый не зачерствел в своем благополучии.
Опекала Антонина одинокого старичка в соседнем доме. Зато от его дальних родственников получила выговор, мол, метит квартиру получить. На чужой роток не накинешь платок, и Антонина это понимает. Однако помогать людям не перестает.
Все чаще я думаю: а может, для того и даются нам испытания в жизни, чтобы мы научились по-настоящему любить людей, жалеть и прощать их за все.
…Однажды мой сын попал в милицию. Благополучный мальчик, которым я гордилась, слыша лестные отзывы соседей, учителей. И вдруг вечером этот звонок. Забрали его не одного, а вместе с компанией ровесников. Милиционер с дубинкой пытался втолковать мне тогда, что по всем приметам эти подростки ограбили и избили прохожего. В конце концов ситуация разъяснилась, оказалось, что это не те ребята. Милиционеры извинились. Детей отпустили. Но меня поразило, как по-разному вели себя в этой ситуации родители. Один отец сразу же начал обвинять сына, мол, иного не ждал от него, такого-сякого… Другой пытался доказать милиционерам, что его отпрыск – само совершенство, просто компания плохая попалась.
Да я и сама говорить с сыном в тот вечер не могла. Будто внутри что-то закаменело. Мы молча доехали до дому, легли спать. “Все объяснения утром”, – сказала я тогда. Но среди ночи меня стали душить рыдания. Рвались наружу сетования и жалобы на жизнь. От слез стало легче. Встревоженный сын прибежал из другой комнаты, и я, обняв его, сквозь рыдания выдохнула: “Я так тебя люблю и так боюсь, что с тобою что-то случится”. И услышала в ответ: “И я тоже…”
…А может, мы и приходим в этот мир, чтобы научиться жалеть близких, любить всех вокруг той самой настоящей, терпеливой любовью, которая не гордится, не ищет своего, не раздражается, а все покрывает, всему верит, на все лучшее надеется. А иначе для чего среди нас живут такие люди, как Антонина?

Надежда ТУМОВА