Август не виноват. В столице кипят страсти вокруг зарплаты

Если бы Александр Сергеевич Пушкин дожил до наших дней, он обязательно написал бы не об осени, а об августе, когда летняя жара постепенно сменяется прохладными ливнями, а в жизни общества отпускная расслабленность уступает место накалу политических страстей. Поэт обязательно сделал бы это, отметив, что нынче август стал в России неким мистическим временем, когда интерес приковывается вдруг к проблемам политическим. Но основанием для этого служит, как правило, событие, вообще не имеющее никакого отношения (на первый взгляд) к борьбе за власть, но на самом деле напрямую ее касающееся.

Бывший министр образования России Эдуард Днепров август не любил и не ждал от него ничего хорошего. Понять Эдуарда Дмитриевича можно: именно в августе случались события, сотрясавшие Россию. Однако удивительное дело: в августе Днепров читал больше не сводки с политических фронтов, где сражались власть и оппозиция, а «Учительскую газету», воспринимая, скажем, материалы об учительских зарплатах чуть ли не как призывы к всероссийским педагогическим бунтам. Зарплата педагога, все с ней связанное и в самом деле чрезвычайно важно, ибо выборы в законодательную ветвь власти проходят обычно в школах, учителя – самые главные и эффективные агитаторы и пропагандисты, поэтому чем ближе выборы, тем все активнее разворачиваются события вокруг уровня оплаты труда. В этом году события августа и вовсе стали весьма драматическими. Хроника такова: в январе 2011 года был зарегистрирован новый межрегиональный профсоюз «Учитель». Характерно, что возник он именно в то время, когда заместитель руководителя Департамента образования Москвы Наталья Шерри объезжала округа столицы, встречаясь с директорами школ, родителями и председателями первичных профсоюзных организаций, объясняя им, что вся Россия перешла на нормативное финансирование и новую систему оплаты труда, а Москва в этом отношении живет по-старому, по-прежнему цепляясь за Единую тарифную сетку. Тогда возникла первая волна домыслов относительно того, что зарплата московских учителей рухнет с высот, занимаемых в стране, и наступит для них время ужасающей бедности. Волна, окрепшая почему-то именно в августе, – может быть, это связано с грядущими августовскими педсоветами или с декабрьскими выборами в Госдуму РФ? Тезис о грядущем снижении зарплат до сих пор весьма активно использует новый профсоюз. В ответ руководитель Департамента образования Исаак Калина на одном из совещаний директоров довольно резко ответил критикам: «НСОТ будем вводить в последнюю очередь, сначала займемся нормативным финансированием, затем созданием управляющих советов и только после этого созданием новой системы оплаты труда». Председатель Московской городской организации Общероссийского профсоюза образования, объединяющего основную массу учителей, Сергей Кузин дал комментарий газете «Солидарность»: «Снижения учительских зарплат не будет». Но, несмотря на все разъяснения, страсти по этому поводу кипят. У тех, кто считает, будто с приходом новой московской управленческой команды мэра Сергея Собянина в столице вдруг возникла идея о новой системе оплаты труда, легкий склероз. Еще при первом руководителе Департамента образования Москвы Любови Кезиной была составлена программа развития системы образования, направленная на конкурс в рамках приоритетного нацпроекта «Образование». В программе был одним из пунктов обозначен переход на НСОТ, это было основным необходимым условием участия в конкурсе, как и пункт о нормативном финансировании. Тогда этому никто не придал никакого значения, ибо не все, что пишут в программах, потом реализуется на практике. Между тем в конкурсе Москва стала регионом-консультантом, и негоже ей было забывать о собственных обязательствах. Реализовывать обещанное пришлось следующему руководителю Департамента – Ольге Ларионовой, которая год назад именно в августе создала комиссию, в задачи которой входила разработка новой системы оплаты труда. Решение об этом было принято на уровне правительства Москвы, возглавляемого тогдашним мэром Юрием Лужковым. У Лужкова не было иного выхода: во-первых, вышестоящие инстанции, оценивающие эффективность деятельности губернаторов, считали минусом в работе столичного градоначальника то, что все регионы уже перешли на НСОТ, а Москва с этим медлит; во-вторых, нужно было что-то делать с неуклонно снижающимся уровнем образования, это уже бросалось в глаза. Тезис «Деньги не влияют на качество образования» родился в столице, где было несколько десятков самых различных видов надбавок и доплат, зарплата – самой высокой в стране, а истинное столичное образование наблюдалось едва ли не в пятой части московских школ. Почему это произошло, понял, но не сразу, новый руководитель Департамента образования Исаак Калина, который думал, что будет-то руководить блестящей системой образования, у которой если и есть проблемы, то весьма незначительные. То, что придется столкнуться с проблемами чисто финансовыми, думаю, Исаак Иосифович поначалу даже и не подозревал. Между тем именно финансовые проблемы стали самыми главными для нового руководителя. Картина, открывшаяся новой команде департамента, была достаточно странной. Судя по отчетам, в Москве уже давно введено нормативное финансирование. Я сама писала о постановлениях правительства Москвы, которыми была утверждена иерархия нормативов – от 53 тысяч рублей для простой школы без изысков до 240 тысяч для санаторно-лесных школ. Однако сегодня выяснилось, что многие школы не получали в полном объеме даже свои 53 тысячи в год на ученика, в таком же положении были и гимназии с лицеями, которым должны были платить за учеников по 120 тысяч рублей – недоплаты доходили до 40 процентов. Зато ту самую пятую часть элитных школ финансировали на 150 процентов. Так получалось потому, что ответственность за содеянное не была четко прописана в соответствующих документах и чиновники творили что хотели и как хотели. Их можно осуждать самым серьезным образом, но почему они так поступали, сегодня понятно: при замечательных разговорах о высоком финансировании на самом деле денег в системе образования остро не хватало. Городские программы «Столичное образование» денег на свою реализацию не получали – системе предлагали обходиться внутренними ресурсами. Этим всем, кстати, и объясняется, почему в школах процветали поборы – нехватку финансирования покрывали с помощью родительских кошельков. В результате налицо было расслоение: в одних школах у педагогов надбавки, премии и доплаты, в других – работа на две ставки, чтобы дотянуться до той самой средней зарплаты, которой так гордилась Москва, – 39 тысяч рублей. В самом худшем положении были молодые учителя и учителя-ветераны, у тех и других часов было мало, поэтому им так нужны были лужковские доплаты, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. В принципе все эти доплаты на протяжении многих лет предотвращали в столице возможные социальные катаклизмы. Ситуация была такой, что в конце концов и в самом деле грянул бы бунт: жизнь в Москве дороже, чем в других регионах, и выживать в ней учителю с зарплатой в тысячу долларов так же трудно, как его коллеге в регионах с гораздо меньшей. У нового правительства Москвы не было иного выхода, как наводить порядок с нормативным финансированием, а затем с повышением зарплаты учителей. Помню, как меня поразили слова Сергея Собянина, когда тот еще только занял должность мэра: «Зарплата московского учителя должна быть не меньше 50 тысяч рублей». Судя по всему, уже тогда повышение зарплаты педагогов было одной из главных задач. Тогда это прозвучало немного странно, ведь московские учителя считались в стране самыми высокооплачиваемыми, но, видимо, к тому времени Собянин уже знал истинное положение вещей. Не случайно сегодня в бюджете Москвы колоссальные деньги выделены на самые разные работы в сфере образования, причем не только на ремонт фасадов, приведение в порядок пришкольных территорий, но и на развитие системы образования. В частности, на пилотный проект, в котором участвуют ныне 125 школ, а к ним уже присоединяются еще 134. Цель проекта, как говорит Исаак Калина, педагогическая – повышение качества образования, а механизмы реализации – экономические, школам предстоит научиться жить и работать в условиях нового нормативного финансирования. Смысл происходящего в том, что прежняя иерархия всех школьных нормативов плавно перемещается в одну школу: в первых классах норматив будет 63-73 тысячи рублей, в старших – доходить до 120 тысяч рублей. Причем все эти средства школа получит единой суммой, и уже никто не посмеет отнять от положенного 40 процентов или даже один рубль, потому что ему так захочется. Новая система финансирования ставит чиновников на подобающее им место и не дает им возможности давать кому-то больше, а кому-то меньше. Все будет по закону и справедливости. А вот дальше справедливость должна прийти и в школьные коллективы. Не секрет, что многие директора нынче берут пример с вышестоящих чиновников: те диктуют директорам и держат их в страхе, директора диктуют учителям, распределяют часы и деньги как хотят, поэтому учителя практически никогда не спорят с руководителями, не желая лишаться заработка. Если и возникает несогласный, то его, как правило, в своем же коллективе и «душат», а то и вообще отторгают. Новое финансирование во многом должно изменить отношения в коллективах, не случайно сегодня в московских школах учителя массово переизбирают председателей первичных профсоюзных организаций – им нужны не соглашатели, а истинные защитники прав. Многие годы столица отказывалась создавать управляющие советы, в условиях чиновничьего диктата сильные общественные организации ей были не нужны. Иное дело сейчас, ведь вслед за наведением порядка с нормативным финансированием последует переход на новую систему оплаты труда, а тут главную роль должно сыграть государственно-общественное управление, иначе директор сам будет распределять деньги и ничего хорошего из этого не выйдет. Многие регионы уже переходили на новую систему оплаты труда в образовании, но нужного результата практически нигде достигнуто не было, потому что деньги на ее введение редко кто выделял в том объеме, который требовался, чтобы сделать все по уму. Практически все шли по одному пути – сокращали пенсионеров, выдавливали молодых, увольняли психологов, логопедов, педагогов дополнительного образования, набивали в классы по 40 человек, интенсифицировали труд учителя, а потом радостно рапортовали: зарплата учителя возросла на 10-15 процентов. И Собянин, и Калина с таким опытом знакомы, именно поэтому московский пилотный проект по развитию образования начался с того, что школам выделили 15 млрд рублей. У них сохранится прежний объем финансирования, но они получат и немалую прибавку к нему, чтобы отработать все новые механизмы оплаты труда учителя. Но теперь центр тяжести перемещается в школу, там должны выстраивать систему оплаты труда, адекватную процессу роста качества образования. Деньги дают не просто так, с директора спросят, во что он их вложил, а вкладывать их он должен прежде всего в педагогов. Он должен материально поддерживать лучших, мотивировать других на улучшение работы, используя для этого стимулирующий фонд, который должен быть создан в каждой школе. Смысл пилотного проекта в том, что учителя сами должны решать судьбу школы, оценивать свою работу и работу коллег. Пожалуй, никогда еще московские школы и московские педагоги не решали более трудной задачи. Но решать ее придется, не случайно все 125 пилотных школ в течение нескольких месяцев напряженно работали над положениями и об оплате труда, и о стимулировании, и о многом другом, причем работали не администраторы, как это часто бывает, а коллективы. Беда в том, что обо всей этой колоссальной работе широкие массы не знают буквально ничего. Не осведомлены об этом и широкие журналистские круги, именно поэтому в последнее время с подачи нового учительского профсоюза появилось так много самых различных публикаций, основная мысль которых – «Не дадим отменить лужковские надбавки». Про собянинские миллиарды никто не говорит, хотя по справедливости нужно было бы о них хотя бы упомянуть. Между тем в столице становится актуальным вопрос: а нужны ли в нынешних условиях былые надбавки и доплаты? Например, молодые учителя готовы отказаться от надбавок «за молодость», потому что уже посчитали – при НСОТ их зарплата может возрасти чуть ли не в два раза. Чем же закончатся в столице страсти по зарплате? Мы будем внимательно за этим следить и рассказывать нашим читателям. **Не секрет, что многие директора нынче берут пример с вышестоящих чиновников: те диктуют директорам и держат их в страхе, директора диктуют учителям, распределяют часы и деньги как хотят, поэтому учителя практически никогда не спорят с руководителями, не желая лишаться заработка.**Многие регионы уже переходили на новую систему оплаты труда в образовании, но нужного результата практически нигде достигнуто не было, потому что деньги на ее введение редко кто выделял в том объеме, который требовался, чтобы сделать все по уму.