На чтение: ≈ 11 мин.Фестиваль-семинар детской театральной педагогики «Пролог-Весна» проводится с 2003 года. Организаторы фестиваля – автономная некоммерческая организация культуры и образования «Пролог» и Московский институт открытого образования. Участники фестиваля – детские и юношеские театральные коллективы из разных городов России. В 2016 году фестиваль-семинар прошел в начале мая на территории московского театра «Театральный особняк». Слово школьникам – сотрудникам детской редакции «Пролога-Весны».
Чем же занимаются участники фестиваля-семинара «Пролог-Весна»? Если кратко – общаются. Знакомятся, сближаются, обмениваются опытом и впечатлениями. Основными в программе фестиваля являются два типа мероприятий – спектакли и (назовем их условно) мастер-классы. По мастер-классам приходится делать выбор, ибо минимум два занятия проходят одновременно. «Пролог» издавна славится своей изобретательностью, веселостью, общей непредсказуемостью и просто тонной сюрпризов и неожиданностей.Новым форматом фестиваля стали так называемые лаборатории. Суть данной формы, на мой взгляд, – сочетание урока, тренинга, лекции и мастер-класса. В основном все занятия концентрировались на определенной теме, например роли звука в создании атмосферы (мастерская театрального звука Юлии Рыбаковой), жанрах современного театра (мастерская современного театра Виктории Печерниковой), сторителлинге (мастерская сторителлинга Кирилла Гопиуса). Если четко обозначенных аспектов не было, на протяжении всего занятия звучал какой-то общий мотив: опасность наигранности и неестественности (актерский тренинг «Каким бы мог стать наш спектакль, если…» Марины Оленовой); разговор о звуке, но уже не дополняющем атмосферу, а создающем ее (лаборатория «Вокруг текстов Гоголя» Александра Демахина). В этом году очень много внимания уделялось творчеству Пушкина и Гоголя – не только несколько спектаклей были постановлены по их произведениям («Страшная месть» Николая Васильевича и «Домик в Коломне» Александра Сергеевича), но и в контекст занятий отлично вписывались всем знакомые с детства мотивы.Как происходила работа лаборатории? Чаще всего началом была «настройка»: «Сядьте поудобнее, назовите ассоциации к чему-то, просто послушайте тишину». После преподаватель вводил участников в курс дела, давал минимальную теорию, и начинались разнообразные упражнения, в основном предназначенные для пар и команд. Работать так было в разы труднее, но интереснее. Было видно, что театралы довольно быстро приспосабливаются к партнеру и вообще привыкли к моментальному реагированию на ситуацию. Коротенькие емкие зарисовки, поставленные за каких-то десять-пятнадцать минут, были подчас очень остроумны. Иногда лаборатории больше напоминали лекции, но и они вскоре превращались в череду вопросов, дискуссии и живой разговор.Продуктивная работа возможна только при условии, что участники искренне заинтересованы темой и активны, иначе время идет впустую. Изредка бывало, что образовательный процесс нарушался: порой упражнение или его цель были не до конца понятны, или какой-нибудь момент или способ вызывал споры и разногласия, тогда гармония происходящего с трудом восстанавливалась, если не терялась. Очень удобно и полезно использовать данный метод для людей, объединенных общей целью или приблизительно общими интересами, но он не подходит для более массовых мероприятий. К тому же часто для успешного выполнения упражнений участникам необходимо было иметь живую восприимчивость и определенный уровень подготовки. Но это не значит, что происходящее будет полезно только театралам-отличникам, которые прочли четыре сотни книг и постоянно приобщаются к искусству. Вовсе нет. Во-первых, самый сильный эффект – это заинтересовывает. Не сразу, не моментально, не до дрожи. Но с долговременными последствиями. Хочется разобраться в каком-то вопросе глубоко, досконально, получить больше, кажется, что часа с лишним не хватает. Возможно, что-то осталось непонятным внутри самой лаборатории и поэтому казалось не важным или неинтересным, но, придя домой, вы вдруг бросаете портфель и восклицаете: «А, так вот о чем там было!» Во-вторых, кое-что лаборатории унаследовали и от лекции. Здесь можно без особенных усилий и желания почерпнуть массу интересной информации, например, я не выступаю на сцене и даже не занимаюсь вокалом, зато на одном из занятий научилась контролировать свой голос и успокаиваться благодаря ему, а еще узнала о существовании такого удивительного музыкального инструмента, как терменвокс.Однако одна из самых приятных черт лабораторного метода – ощущение реальной отдачи и закрепления материала. Вам могут три часа читать научные лекции про символику цифр в коллажах и показывать гениальнейшие работы, но если вы сами возьмете в руки ножницы и клей, поищете подходящие картинки, продумаете общую идею и композицию, налепите человеку на голову торт, прикрепив все это к петербургскому пейзажу, вы не только жутко возгордитесь собственным шедевром, но и что-то поймете (мастерская художника Анастасии Кашириной). Как минимум что в мире все не так просто, как кажется на первый взгляд, и в следующий раз, прежде чем критиковать чью-то работу, вы обязательно вспомните свой маленький опыт. По меньшей мере один новый способ или метод из аудитории вы вынесете, например, как передавать смысл происходящего на сцене не словами, а своей игрой, поддерживать голосом воображаемый огонь, чтобы хорошо прочувствовать малейшие изменения в тембре, темпе и интонации. А если коммуникативный процесс зашел в тупик, может быть, поможет уместная история из вашей жизни, рассказанная умно и интересно?В плане расходования времени фестиваль напоминает выездные подготовки к олимпиадам – необходимо полное и долгосрочное погружение в работу, желательно полностью абстрагироваться от суетливого внешнего мира. И не на один день. Раньше «Пролог» длился пять весенних дней. В этом году их было три, поэтому программа вышла весьма насыщенной и активной, порой чувствовались усталость и трудность с восприятием нового материала.Новое новым, но для младшей аудитории традиционно и настоятельно рекомендуются так называемые обсуждения. Конечно, это вовсе не значит, что на них все по-детски, туда идут и взрослые. Но дискуссии особенно хороши для юных участников, потому что на них отрабатываются базовые, совершенно необходимые вещи. Например, запретными словами во время разговоров считаются «нравится/не нравится», «хорошо/плохо» и подобные им, не несущие смысловой нагрузки и не приносящие конкретики. Вместо них предлагается немного подумать и обозначить что-то свое, оригинальное, личное. «Меня зацепил такой-то образ», «Запомнилась смена цветов», «Заставили задуматься такие-то эпизоды» и так далее. Обсуждают всегда спектакли, показанные на фестивале (если позволяет расписание, в тот же день, пока впечатления свежи), но не просто выражают свое мнение и отвечают на вопросы. В прошлом году, например, на одном занятии мы писали короткие стишки – ряд ассоциаций, связанных с увиденным. При большем количестве участников обсуждения были разделены на три возрастные группы, и если младшие учились в основном замечать и выражать увиденное, то в группах старшеклассников дискуссии порой были весьма бурные, ибо касались непосредственно проблематики произведений. На недавно прошедшем фестивале ребята много рисовали, мастерили поделки и тоже делали короткие постановки.Итак, по прошествии фестиваля можно с уверенностью заявить о том, что сочетание просмотра спектаклей, новых и старых форм проведения занятий, дает возможность заинтересованным, уже мотивированным и минимально обученным участникам узнать много нового, научиться определенным, чаще всего имеющим практическое применение способам, но и новичкам или далеким от темы людям можно узнать довольно много нового и интересного. Также очень ценна противоречивая на первый взгляд атмосфера «Пролога» – труд и веселье, созерцание и активность, серьезное и смешное, это помогает воспринимать процесс обучения чему-либо (не обязательно театральному мастерству) как что-то увлекательное, а не тягомотную обязаловку. Но самое, кажется, ценное в этих нескольких днях – чувство единства, общение взрослых и детей из разных театров и городов, совершенно разных, но объединенных искренней любовью к чему-то одному.Элен АБЛЯЗИЗОВА, ученица 10-го класса школы №887, СП-2, Москва
Выбор читателей
Комментарии