Артистов нельзя учить за деньги В Петербурге есть негосударственный вуз, где не платят за обучение

В знаменитом, изумительного фасада доме Алексея Сергеевича Суворина (журналиста, издателя газеты “Новое время”), где часто останавливался Антон Павлович Чехов, есть один необыкновенный этаж. Пятый. Необыкновенный потому, что в свое маленькое пространство вмещает целый институт. Блестящая табличка у входа гласит: “Театральный институт “Школа русской драмы”. Там за стены длинного извилистого коридора цепляются кленовые листья, из распахнутой двери костюмерной тянет пылью прошлых веков и мягко здоровается идущий навстречу молодой человек в гимнастерке. В вузе – будний день. Спектакль.

Когда-то в ХVIII веке школа русской драмы существовала как Высшее государственное академическое училище при Александринском Императорском театре. Факт ее основания говорил о том, что общество было озабочено идеей профессионализма театра. Школа хранила и совершенствовала манеру игры, присущую русскому актерству, а именно истинность переживания, страстность, исповедальность, патриотизм. С перемещением политической и общественной жизни в Москву школа в 1932 году, увы, закрылась. Но, канувшей в забвение, ей несказанно повезло. Нашелся подвижник, которому судьба “русской линии” в театральном искусстве была совсем небезразлична. Игорь Олегович Горбачев, народный артист СССР, Герой Социалистического Труда, действительный член Петровской академии наук и искусств, профессор, возглавил воссозданное учебное заведение. И вот уже десять лет оно функционирует, безошибочно извлекая из масс талантливые крупицы.
“Школа русской драмы” – вуз негосударственный, имеющий лицензию и аккредитацию. Здесь всего один факультет – актерский – и два курса по двадцать человек.
– В связи с тем, что принимаем мы не ежегодно и небольшое число человек, конкурс в институт бывает огромный, – рассказывает проректор по учебной работе заслуженная артистка РФ Татьяна Кулиш. – Точными цифрами не похвастаю, но 60 человек на место случалось. Желающих связать свою жизнь с искусством немало. Как бы ни престижны были экономика и юриспруденция, молодым людям хочется чего-то для души.
– Иногородние ребята у вас тоже учатся?
– Поначалу мы принимали абитуриентов из Белоруссии, Литвы, Латвии, предоставляли общежитие, выплачивали стипендию, но сейчас экономические условия не позволяют этого делать. Есть один нюанс, который может показаться странным, но такова принципиальная позиция нашего ректора. Наши студенты не платят за обучение. Игорь Олегович считает, что артистов нельзя учить за деньги. Нельзя мучиться с чьей-то бездарностью только потому, что ее папа выделил на обучение солидную сумму. Многие талантливые люди, как когда-то Михаил Васильевич Ломоносов, не в состоянии заплатить за себя.
– На что же тогда существует ваш вуз?
– На спонсорские пожертвования. Из года в год Игорь Олегович ходит с протянутой рукой, и благодаря этому мы выживаем. Разумеется, денег на евроремонт и компьютерные классы у нас нет, но качество образования мы даем хорошее. Учебная программа та же, что и в Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства, те же специальные предметы: сценическая речь, сценическое движение, танец и многое другое. Преподаватели из госакадемии читают у нас философию, историю искусства, историю театра. Ребятам преподают общеобразовательные дисциплины. Другое дело, что у нас в группах по 5-6 человек, и подход к каждому сугубо индивидуальный, но я считаю это достоинством, а не недостатком. Мы выпускаем своего рода “штучный товар”.
– И сколько выпусков у вас было?
– Предстоит третий.
– У ребят уже сложился свой репертуар?
– Да, выпускные спектакли есть у каждого курса. Первый выпуск насчитывал их около восьми, второй – семь. У ребят нынешнего выпуска уже готовы “Годы странствий” Алексея Арбузова, “Шутки” Чехова, “От красной крысы до зеленой звезды” Слаповского. Все они разножанровые, разноплановые – от комедии до философской драмы. Репетируют они и Гольдони, Островского. Из стен вуза ребятам нужно выйти профессионалами, поэтому чем больше они играют, тем лучше. Многие из них уже снимаются в кино, еще где-то подрабатывают, но это в свободное от учебы время.
– Когда вы отбираете ребят при поступлении, что является основополагающим?
– Не только умение читать стихи, петь и плясать. Нам важна способность человека заставить публику сочувствовать, а без собственной гражданской позиции это сделать невозможно. Считайте, нам в будущем актере хочется разглядеть человека. Совестливого, великодушного, думающего. Если это так или иначе обозначится, то остальное мы постараемся додать, привить.
– К вам поступают ребята после 11-го класса. Не поздно?
– Нет, но вообще актерскому мастерству надо обучать с детства. Когда ребенок раскрыт, раскрепощен, когда он играет легко и непосредственно. Ведь мы, по сути, возвращаем человека в детство, предлагая ему перевоплощаться в того или иного персонажа.
– Кто посещает ваши учебные спектакли?
– Ребята с великим удовольствием играют для школьников. В рамках внеклассных мероприятий некоторые группы приезжают даже из очень отдаленных районов города. И, как вытекает из следующих после просмотра бесед, не жалеют об этом нисколько. Старшеклассники ненамного младше наших старшекурсников, это их роднит, объединяет, и младшие задумываются над сложными вопросами бытия, над собой. Задают эти вопросы старшим. Те искренне стараются им помочь. И вместе с ними решают и свои насущные проблемы. Театр – это удивительный воспитатель. А чтобы не быть голословной, вот такой пример. После спектакля по пьесе Арбузова “Годы странствий” одна девочка задала актерам вопрос: “Как вам удалось почувствовать и передать атмосферу тех лет, той страшной войны, той высокой любви и той чистоты, что противостояла беде?” И кто-то из ребят-актеров ответил: “Это не только мы почувствовали, но и вы. Значит, вы были готовы к этому”. “К чему?” – опять спросила девочка. “К сопереживанию”.

Наталья АЛЕКСЮТИНА
Санкт-Петербург