Артему не нашлось места за партой в классе. Лучшим другом для мальчика стал… телевизор

В «Учительскую газету» обратилась жительница Нижнего Новгорода Нина Андреевна. Фамилию свою женщина написала, так же как и домашний адрес, но я решила не обнародовать их, потому что опасаюсь, что публикация может бумерангом ударить по ребенку, и так уже безвинно страдающему.

«Прошу разобраться и помочь моему внуку Артему 2005 года рождения. Ребенок попал в трудную жизненную ситуацию» – так начиналось письмо. Разумеется, «УГ» не могла оставить его без внимания. Артем – четвертый ребенок в семье. Как все его сверстники, он посещал детский сад, а когда пришло время собирать справки для школы, выяснилось, что один глаз мальчика не видит. Сам ребенок никогда не жаловался на плохое зрение, и окулисты, которые смотрели его в дошкольном возрасте, почему-то вовремя не выявили патологию. Когда она наконец обнаружилась, Артема стали готовить к операции в одной из московских глазных клиник, куда получили направление от поликлиники. Операция была проведена в июне, зрение не было восстановлено полностью, но частично проблема была решена. Родители стали подавать документы в школу. Сначала, разумеется, в ту, где учились старшие дети и до сих пор учится один из братьев. Документы Артема не взяли под предлогом, что семья прописана на другом участке (хотя это нарушение, младших детей рекомендовано брать, потому что родителям трудно разрываться на две школы). Тогда  мама обратилась в другую школу. Там отказали: «Инвалидов не берем». Расстроенные родители пошли в школу-интернат для слабовидящих. Артема и туда не взяли, потому что он «слишком зрячий». Ситуация выглядела безвыходной: приближалось первое сентября, а мальчик так никуда не был определен. Мама обратилась к инспектору районного отдела образования. Тот вмешался, и по его настоянию документы взяли в ту самую школу, где учится старший брат. Казалось бы, родители могут облегченно вздохнуть. Но не тут-то было. Маму, пришедшую сдавать документы,  убедили (это я пишу со слов бабушки), что мальчику лучше учиться на надомном обучении. Потому что в школе нет группы продленного дня, классы переполнены и много детей с медицинскими  справками, рекомендующими средний ряд и первые парты. А где их взять в одном классе? Мама согласилась с доводами администрации, и мальчик с первого сентября приступил к надомному обучению. Вроде бы действительно всем удобно и никто ни на что не жаловался, но… Результаты первого полугодия привели бабушку в ужас. Ребенок практически никак не продвинулся ни в счете, ни в чтении, ни в письме. Когда бабушка попробовала в каникулы подтянуть внука, то столкнулась с неожиданной проблемой: оказалось, что современная программа первого класса настолько отличается от той, какую она помнит, что женщина почувствовала свое бессилие. Нина Андреевна пишет: «Оказать действенную помощь я не смогла, несмотря на свое высшее образование. Современная программа не под силу людям старшего поколения. Чтобы помочь детям, родители должны освоить новые методики преподавания». Родителям мальчика этим заниматься просто некогда: они работают  целыми днями. Работает и старший сын, двое других детей учатся, у них свои интересы. Бабушка живет далеко и тоже работает (чтобы помочь семье сына материально). Она имеет возможность навещать внука только по выходным и праздникам. По словам бабушки, ребенок весь день сидит один с «лучшим другом» – телевизором. Он не может организовать себя самостоятельно и уроки, которые ему задают приходящие учителя, выполняет спустя рукава. Надо ли говорить, что мальчик не занимается физкультурой, не играет в групповые игры и стремительно теряет навыки общения со сверстниками. «Поскольку внешнего контроля за ходом надомного обучения не предполагается, дети оказываются в неравных условиях по сравнению со сверстниками. Таким образом, конституционное право ребенка на образование не реализуется» – этими словами заканчивает Нина Андреевна свое письмо и просит решить проблему. Я, конечно же, сразу позвонила по телефону, указанному в письме, и попросила Нину Андреевну назвать номер школы. Выход из тупика мне представлялся довольно легким, поскольку многих начальников управлений образования города я знаю лично. Попросить их разобраться и помочь мальчику было для меня совсем нетрудно. Я была уверена, что меня поймет любой управленец и даже директор школы, что мальчику непременно помогут. Я даже писать об этом случае не хотела, честно скажу, ведь основная цель моего вмешательства была очевидной – вернуть ребенка в школу. Но Нина Андреевна призналась, что боится называть номер школы, потому что «скандал отразится не только на младшем, но и на старшем ребенке». Автору письма казалось, что администрация «не простит огласки и отомстит родителям тем или иным способом». Я пришла в замешательство: «Но как же я смогу вам помочь, уважаемая Нина Андреевна?» «Напишите об этой проблеме открыто,  я уверена, что мы не одни оказались в подобной ситуации», – ответила она. Что было делать? Я позвонила заместителю начальника городского Департамента образования, вкратце обрисовала ей ситуацию и спросила, каков порядок перевода с надомного на обычное обучение. Выяснилось, что на надомное обучение ребенок переводится строго по заявлению родителей и решению медико-педагогической комиссии. Что для перевода нужны веские основания, к числу которых не относятся ни переполненные классы, ни отсутствие возможности предоставить рекомендованное в медицинской справке место. В департаменте   подтвердили, что ребенку с ослабленным зрением лучше сидеть за третьей или четвертой партой, чем целый день находиться перед телевизором. Заместитель департамента тоже попросила меня назвать номер школы, чтобы решить проблему, не привлекая большого внимания. Номера я не знала…Тем не менее информация, полученная в департаменте, показалась мне очень полезной. Я вновь позвонила автору письма и предложила, как мне казалось, самый разумный и абсолютно бескровный путь решения надомного вопроса: «Нина Андреевна, поскольку вы не являетесь законным представителем ребенка, вам нужно убедить сноху или сына написать заявление: «В связи с тем, что мы не в состоянии организовать учебный процесс дома, просим перевести нашего сына на обычное школьное обучение…» Школа не вправе препятствовать переводу, так как главное основание, принимаемое во внимание при выборе формы обучения,  – заявление родителей». Нина Андреевна попыталась поговорить с  родителями, но успеха не добилась. Родители то ли смирились, то ли боялись реакции школы, то ли сомневались, что мальчик сможет догнать сверстников. Но заявление никто из семьи в школу не понес. Однако бабушка не сдавалась. «Нужно, чтобы надомников проверяли вышестоящие инстанции. Конечно, в школе проводятся так называемые внутренние проверки, зачеты и тестирования надомников, однако администрации невыгодно выставлять реальные оценки», – предположила она. Я вновь позвонила в департамент и спросила, существует ли какая-то форма контроля качества надомного обучения? Оказалось, что внешнего контроля не предусмотрено. Каждая школа сама ведет мониторинг достижений детей, обучающихся на дому, и делает выводы о целесообразности продолжения надомного или домашнего (семейного) обучения. «Вы понимаете, что самим школам невыгодно отставание ребенка? Ведь пробелы вылезут позже, на ГИА и тем более ЕГЭ?» Я это понимаю. И понимаю также, что в первом классе детям не ставят оценок, а когда в конце года Артем будет проходить тестирование, вполне может оказаться, что его не переведут во второй класс, а посоветуют пройти программу первого класса еще раз. И отставание будет копиться и нарастать. Но ответственным за отставание будет не школа, а родители, по заявлению которых ребенок лишен нормального обучения и социализации. Я прекрасно понимаю, что после второго надомного года, если радикальные меры (репетиторы, дополнительные занятия с кем-то из взрослых) не будут приняты, родителям предложат перевести мальчика в коррекционную школу…Пока ясно одно: решение обозначенной проблемы зависит только от родителей, от их ответственности и решимости помочь ребенку получить хорошее образование. Если же по каким-то причинам родители не хотят разорвать замкнутый круг, ни бабушка, ни департамент, ни школа, ни Всемирная организация ООН не смогут помочь ребенку. Нижний НовгородКак наказывать учеников? И за что конкретно их карать?Минобрнауки РФ регламентировало процедуру наказания в проекте приказа «Об утверждении Порядка привлечения учащихся к дисциплинарной ответственности» и предложило этот проект для широкого обсуждения. Читайте на сайте «УГ» www.ug.ru текст проекта приказа, мнения директоров и педагогов, а также комментарий юриста. И присоединяйтесь к обсуждению!