Армия сильна – страна в безопасности

Российская армия переживает непростые времена. Какая она и какой должна стать? Что сулит ей реформа, о которой одни говорят с надеждой, другие – с нескрываемым пессимизмом? Как живется человеку в погонах, в чем корни пресловутой «дедовщины»? Практически не бывает ни одного заседания нашей палаты, где бы в той или иной форме не обсуждались эти, другие вопросы армейской жизни, – говорит заместитель председателя Комитета Государственной Думы по обороне Юрий САВЕНКО. – Оно и понятно: «Если армия сильна – страна может спать спокойно».

Досье «УГ»Визитная карточкаСавенко Юрий Алексеевич родился 26 мая 1961 года. Окончил Киевское высшее военно-морское политическое училище, Российскую академию государственной службы при Президенте РФ, Калининградский государственный университет, Санкт-Петербургскую академию управления и экономики. До избрания депутатом Госдумы избирался мэром Калининграда. Первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по обороне, член Комиссии палаты по рассмотрению расходов федерального бюджета, направленных на обеспечение обороны и государственной безопасности РФ.

– На эту тему, Юрий Алексеевич, много пословиц. Например, «Живя в мире – не забывай о войне», «На то и пушка, чтобы мир был» и так далее. У нашей армии богатая, героическая история. Но, опять же, «былой славой боя не выиграешь». Как отметил Президент Дмитрий Медведев на недавнем расширенном заседании коллегии Минобороны, конфликтный потенциал в ряде регионов и расширение НАТО требуют модернизации Вооруженных Сил России. Сегодня, если судить по заявлениям политиков, самих военных, по публикациям в прессе, положение там не блестящее.

– Мягко сказано. Четырехмиллионная советская армия была великолепно оснащена. Созданное тогда оружие и сейчас на боевом посту. Но время идет. Создаются новые образцы военной техники. Мы уже крепко отстаем.

– То есть донашиваем старое?

– Примерно так. Правда, идут бесконечные модернизации самолетов, танков, кораблей. Это проблемы не решает. Нужны новые образцы, новые типы вооружений. Далее, любая техника эффективна, когда ею владеет грамотный профессионал. Нужно время, чтобы его обучить. Раньше в армию призывали на два года, а теперь на год. Я служил срочную на флоте. Полгода учился на гидроакустика. Думаю, только к двум годам службы стал действительно специалистом своего дела. Как теперь будет? Техника более сложная, а мы, чего греха таить, вынуждены были призывать людей самых разных. В том числе и тех, кто не устроился ни в платный вуз – у родителей нет денег, – ни в другие учебные заведения.

Есть тут масса вопросов, на которые сразу не ответит ни министр обороны, которого мы уже слушали в Государственной Думе, ни начальник Генштаба, ни высшие офицеры, получившие боевой опыт в Афганистане и Чечне. Все они могут лишь подтвердить, что нынешнее состояние Вооруженных Сил недопустимо. Нужна реформа. К сожалению, проводится она в неблагоприятное для страны время, на фоне экономического кризиса. Между тем требует огромных средств. Хочешь не хочешь, тратиться надо. У нас пока мощный ракетно-ядерный потенциал, в состоянии боевой готовности. Он обеспечивает безопасность страны. А через 5-7 лет и этот щит устареет. С тем, что реформа необходима, согласны все. И те, кто ее критикует, и те, кто поддерживает. Только смотрят с разных позиций.

– Офицеры к ней как относятся?

– В большинстве своем отрицательно. Правда, выводы делают на основании домыслов, слухов. А надо в корень смотреть. Возьмем систему военного образования. Она предполагала выпуск специалистов на армию численностью в четыре миллиона человек. Мы теперь не можем, да и нет необходимости, содержать столько «штыков». Расчеты показывают: миллиона с небольшим вполне достаточно, учитывая ракетно-ядерный щит. В идеале структура армии подразумевает некую пирамиду. Внизу – солдаты. Чуть повыше – лейтенанты, старшие лейтенанты, капитаны. Потом идут майоры, подполковники, полковники. Во главе – генералы. У нас пока не пирамида – этакий эллипс. Мало солдат, чуть-чуть лейтенантов, огромная армия майоров, подполковников, полковников. В военно-морской бригаде, где некогда я служил, был всего один полковник, капитан 1-го ранга, два подполковника, майоры, старшие лейтенанты, лейтенанты. И тысячи матросов. Сейчас все по-другому. Такого быть не должно.

– А что говорит мировая практика? Сколько солдат, сержантов приходится на одного офицера?

– В США, например, один к восемнадцати. У нас же соотношение практически один к одному. Почти каждый второй военнослужащий либо офицер, либо прапорщик.

– С другой стороны, у каждого офицера семья. Надо ее содержать. На «гражданке» ничего делать не умеет, а ему говорят: будем тебя сокращать.

– По-человечески чувства увольняемых можно понять. Люди шли в военные училища, академии, себя к такой карьере готовили. Но надо смотреть на вещи трезво, без всякого лукавства. Армия вообще-то нынче боеспособна в полном составе?

– Грузии же мы смогли противостоять.

– А почему? Тамошние командиры не имеют никакого боевого опыта. У нас Афганистан, Чечня. Каждый одиннадцатый офицер воевал. У грузин точно такие же танки, артиллерийские установки 60-80-х годов прошлого века. А если бы нам противостояла армия, оснащенная современным оружием? Думаю, пришлось бы намного труднее.

Югоосетинский урок еще раз показал: нельзя добывать победу лишь храбростью русского солдата. Нужно его вооружать. Как тут не вспомнить тысячи раз повторенное: кто не хочет содержать свою армию, будет вынужден кормить чужую. В прошлом году я был на натовской конференции в Варшаве. Шел подробный разговор о перевооружении польской армии. Что есть у нее, что будет в скором времени. Слушая, завидовал, задавал себе вопрос: когда же мы свою переоснастим? Построить один авианосец, без техники, без летательных аппаратов, средненький, водоизмещением в 50 тысяч тонн стоит десять миллиардов долларов. Сегодня такие корабли даже спроектировать не можем. Растеряли весь научный потенциал.

– Юрий Алексеевич, а если заглянуть в казармы. Как живет человек в погонах?

– Как жили и мы, солдаты, матросы срочной службы, тридцать лет назад. Говорим, нужно опираться на контрактников – сержантов и старшин. Кто пойдет на такую службу, если зарплата восемь – десять тысяч рублей, вместо квартиры комната в общежитии. А ведь это молодой человек. У него естественное желание создать семью, завести детей.

Да и огромное количество казарм, так же как и военных вузов, не нужно. Считаю, реформа тут как нельзя кстати. Будут созданы учебные центры. В одном готовят всех моряков, в другом – летчиков, в третьем – танкистов, артиллеристов, в четвертом – кадры для Космических войск, ПВО.

По докладу начальника Генерального штаба ВС РФ генерала армии Макарова, у нас, представьте, есть командиры, которые ни одного полкового учения не провели за всю свою жизнь. При этом от лейтенанта до полковника дослужились. Не знают, что такое поле боя, хотя и учебное, как оценить оперативную обстановку, рассредоточить силы. Такого быть не должно.

– За счет них и зарплату остальным повысить!

– Реформа как раз это и предусматривает. Помощник или секретарь в бизнес-структурах зачастую получает больше, чем командующий флотом. Куда это годится? У тех, кто сегодня готовится к военной службе, хорошее будущее. Об уходящих в запас нужно, конечно, проявить всяческую заботу. Мы у себя в Комитете создали для этого рабочую группу. В ее составе депутаты, специалисты Минобороны. До мелочей разбираемся, как обеспечить финансовую сторону реформы. Офицер, прапорщик не может быть уволен, пока не получит постоянное жилье. Все они должны пройти переподготовку, по желанию выбрать гражданскую специальность. В регионах определены соответствующие базы. И кадры там нужны. Особенно на Cевере, Дальнем Востоке. А бывшие военные – люди, как правило, здоровые, трудоспособного возраста. От Минобороны, Минфина требуем, чтобы дали расчеты, как офицерам будут выплачиваться компенсации. Все это скрупулезно изучаем, смотрим, отражено ли в текущем бюджете.

В прошлом году состоялось выездное заседание нашего Комитета в Калининградской области. Мы посмотрели, что собой представляют самые боеспособные части Вооруженных Сил. Нам продемонстрировали контрактный батальон гвардейской бригады морской пехоты Балтийского флота. Несмотря на то что оружие устаревшее, не хватает новых образцов, батальон показал себя в условном бою очень хорошо.

– Реформа на сколько лет рассчитана?

– До 2016 года.

– Как финансируется?

– Могу сказать, как сопредседатель парламентской комиссии по закрытым статьям бюджета: средств на оборону выделяется все больше. Мы подправили некоторые подзаконные акты, очень важные. Принято решение выделить 25 миллиардов рублей на поощрение военнослужащих, которые непосредственно выполняют боевые задачи. Конкретный пример: корабль «Неустрашимый» – я его провожал, кстати, из Балтийска на боевую службу к берегам Сомали. Ребята, вернувшись из похода, получили солидные деньги. Конечно, в сравнении с тем, что имели бы год назад. Или, допустим, летчики, которые несут боевое дежурство, подводники. Моряк придет из плавания – ждет его солидная зарплата. Сможет купить на заработанное, скажем, машину, шубу жене или что-то еще.

Мы приняли закон о медико-психологической реабилитации. Опять-таки в пользу военнослужащих, которые выполняют боевые задачи. Это связано с большими физическими, нервными нагрузками. Помимо отпуска, положенного по трудовому законодательству, пройдет он медико-психологическую реабилитацию, съездит с семьей в санаторий.

Так что быт служивого – своего рода прочный тыл армии. Коллеги в Думе это понимают, нас поддерживают. Например, одобрен закон о повторном заселении военнослужащих в муниципальное жилье, где ранее также квартировал человек в погонах. Как бывший мэр, могу сказать: это серьезная проблема. Офицера, допустим, перевели к новому месту службы. Другой заступает на его пост. Командир, естественно, просит городские власти поселить в освободившуюся квартиру. И мэру было не просто принять такое решение. Все зависело от его человечности, понимания ситуации. Ведь по закону квартиру следовало отдать очередникам. Теперь, когда соответствующая поправка принята, знаете, для скольких офицерских семей она облегчает проблему жилья? Это около пятнадцати тысяч человек в год. Переехал он из Балтийска в Калининград или из Полярного в Североморск – занимает без проволочек и хлопот квартиру предшественника.

Председатель правительства принял решение выделить 20 миллиардов рублей на приобретение жилья для военнослужащих. Это около 10 тысяч квартир. Существенная добавка к ранее принятым планам.

– Плюс жилищные сертификаты.

– Эта система не работала. Потому что за 72 тысячи рублей никто из офицеров не мог вступить в ипотеку. Нам удалось увеличить эту сумму в разы. Теперь, думаю, десятки тысяч семей смогут воспользоваться ипотечно-накопительной системой.

– Стало быть, вас можно назвать, в хорошем смысле, лоббистами Вооруженных Сил? Наверное, тут личные, деловые контакты имеют большое значение?

– Конечно. Они у нас налажены с Министерством обороны, другими ведомствами. По всем вопросам всегда можно объясниться, получить необходимую информацию.

– В Комитете все офицеры?

– Все. А нас тут двенадцать человек. Есть и космонавты. Мы ими гордимся. Муса Манаров, ответственный, замечательный человек. Или Светлана Савицкая, полковник. Ну и, конечно, дисциплинирует четкий рабочий план. О его содержании в письменном виде информируем и Министерство обороны. В эту сессию первым делом рассматриваем состояние и перспективы медицинского обслуживания военных. В ходе реформы сокращается количество госпиталей. А по закону военнослужащий после увольнения в запас в них получает врачебную помощь. Предложить ему районную поликлинику, при нынешнем ее состоянии, – это неправильно. Предстоит разобраться, что происходит в госпиталях: окружных, флотских. Будучи в Калининграде, председатель нашего Комитета Виктор Михайлович Заварзин посетил один из них. Опытные врачи, получившие прекрасное образование в Военно-медицинской академии. И в ней, кстати, он тоже недавно побывал. Вместе с Минобороны будем решать, как лучше использовать потенциал военных медучреждений, их кадры. Президент поставил задачу до 2010 года обеспечить всех военнослужащих постоянным жильем, до 2012-го – служебным. А цены «пляшут», выделенных денег зачастую не хватает. В общем, сплошные хлопоты.

Очень серьезный вопрос – неуставные отношения. Много ЧП, даже суицидов. Надо поднимать роль офицера-воспитателя, разобраться с военными училищами.

– Ветераны Вооруженных Сил – тоже, наверное, серьезная забота.

– Ими в большей степени наш Комитет по делам ветеранов занимается. Но и мы принимаем участие, а поработать сообща есть над чем. Простой пример. В сорок пять лет офицер уходит в запас. Освоил гражданскую специальность, трудится в народном хозяйстве до шестидесяти лет. Между тем получает лишь военную пенсию. И ни гроша за службу на «гражданке». Хотя работодатель отчисляет за него деньги в Пенсионный фонд. Куда они уходят? В прошлом году мы этот вопрос рассмотрели, решили законодательно. Теперь бывшие военные после шестидесяти лет получают вторую пенсию. Ту, что заслужили, будучи штатскими.

На мой взгляд, престиж военной службы возвращается. Теперь уже и конкурсы в военно-учебные заведения нормальные стали. В конце 90-х – начале 2000-х было совсем плохо. Знаю некоторые вузы, где конкурс был, стыдно сказать, 0,8 человека на место. То есть брали всех подряд. Лишь бы укомплектовать.

Не примите за хвастовство, но, по-моему, военное образование более основательное, крепкое. Я сам заканчивал высшее военно-морское политическое училище. Нравится тебе или нет, занятия были по девять часов в день. Если двойку получил, не выпускают в город. Так что стимул очень хороший.

– Говорят, раньше шли в армию с песнями, а теперь зачастую со слезами. «Дедовщина» пугает и родителей, и призывников, и общество в целом. Офицеры в ней виноваты или солдаты?

– Сложный вопрос. Возьмем контингент призывной. Качество его низкое. И это имеет глубокие корни: в семье, школе. Старшие младшим грубят, подзатыльники раздают или еще чего хуже. А что уж говорить об армии. Многое зависит от того, как сам себя поставишь. Я не Шварценеггер и не Чак Норрис, но меня почему-то никто никогда на службе не обижал. Я просто делал то, что мне положено. А если пытаться отлынивать, перекладывать тяжелую работу на товарищей, в мужском коллективе и без погон за это можно получить по физиономии. Нужно стараться.

Принижена, опять же, и роль офицера-воспитателя. А воспитывать нужно не только солдата. Офицера – тоже. Строго спрашивать за службу, интересоваться, как обращается с подчиненными, чему и как их учит. Какие у него личные проблемы, в какой помощи нуждается?

Не хочу показаться ворчуном, но нынешняя молодежь выросла в абсолютном отсутствии какой-либо идеологии. Им порою надо объяснять простые вещи. А этим мало кто занимается. Так что роль офицеров-воспитателей надо поднимать. И, как я уже сказал, отца-командира. Теперь уже начался призыв на год. В строй встают те, кто отучился в университетах, институтах. Значит, контингент будет совсем другой.