На чтение: ≈ 5 мин.В обыденном представлении под образованием понимают то, что происходит в школах и вузах. В чем же тогда философия образования? Мера успешности пребывания в учебном заведении определяется выражениями «много знает», «получает хорошие отметки», при этом часто во внимание не принимается, как учат и чему.
Осмысление мира, говорящего на разных языках и удивительно многообразного, сопровождается нахождением нестандартных решений, которые часто невозможны в силу инерции «парного мышления». Такое мышление заключается в понимании мира сквозь призму оппозиций: «добро-зло», «свой-чужой», «правое-левое», «хорошее-плохое»,- и если невозможны третий, четвертый, пятый варианты, просто другое мнение, то приходится признать, что, например, революция и Павлик Морозов – несомненное «зло» нашей истории. Впрочем, при желании знак «минус» на знак «плюс» можно легко поменять. Мы как-то забываем, что мир никакой, просто естественный, а человек сам привносит в него оценки и мнения. Как только мы начинаем подходить к себе и к собственной жизни с точки зрения парных оппозиций, бытие становится катастрофичным от необходимости видеть вокруг или добро, или зло и выбирать между ними. Если не замечать множества слоев и оттенков, то попробуйте применить этот подход к содержанию школьных программ, что тогда в них можно изучать? Как быть, к примеру, если словарный состав русского языка постоянно отражает изменение жизненных реалий, создание словарей очень продолжительно и выделение маргинальной лексики, если не быть ханжой, возможно лишь интуитивно. Маргинальность – это общепринятое «плохо», но всем известна и бахтинская мысль, что «культура творится на границе культур».
Разновидность парного – иерархизированное мышление, в его рамках рождаются псевдопроблема преемственности и традиции, ложное понимание историзма. Будто бы античность что-то открыла, но чего-то недоглядела; «декабристы» положили начало, но «страшно далеки они были от народа»; «народники» продолжили, а «большевики» завершили. В таком мышлении ценность явлений истории культуры определяется не самим их самоценным наличием, а отношением к определенной точке отсчета.
Отказавшись от парного мышления и ориентируясь на принцип опыта, можно прийти к «я»-открытию: я не просто отвечаю за свою личность, я совершаюсь только в своем усилии. Уникальность моего «я» обретает свою полноту вместе с открытием уникальности других людей. В таком случае личность – это то, что предстоит выстроить, создать, образовать.
Может, философия образования в том, чтобы иметь право и возможность найти себя, свой образ без клишированного названия, вне классификаций, таким, какой есть по своей сути, а может, и не найти, но иметь возможность искать? Тогда суть работы педагога – помочь?
В музее Ватикана есть фреска Рафаэля «Афинская школа». Платон указывает пальцем на небеса, а Аристотель – на землю. Идея этой фрески в философии ее персонажей: Аристотель искал ответ у реальности, Платон стремился к идеалу. Перед работниками образования стоит та же проблема, что символически изображена Рафаэлем. Мы должны следовать жесту Аристотеля, Платона или образование XXI века найдет новый образ цели?
Лариса ЗАЙЦЕВА, учитель русского языка гимназии Нижневартовска, учитель года Ханты-Мансийского АО – Югра-2005
Выбор читателей
Комментарии