Арбат в Грязях,

или Да здравствуют новые пионеры!

Cо времена Петра Великого так нарекли село – то ли оттого, что кареты заезжих дворян в лужах застревали, то ли совсем по другому поводу: грязи-то вокруг целебные были. Ежели хворь какая, особенно душевная, у кого приключалась, ехали сюда, в самую глубь России. И чудо совершалось: слетали с души коросты, человек становился чистым.

Из Липецка до Грязей совсем недалеко: чуть больше часа на машине. Мы едем по заснеженной дороге. Она хороша лишь местами, а в основном ухабы – Россия.

Сегодня Грязи – маленький городок на 48 тысяч населения. Несколько школ и детских садов, где девять с половиной тысяч ребятишек учат и воспитывают 735 учителей и чуть больше сотни воспитателей. Две больницы, пять аптек, 126 магазинов. Промышленные предприятия выпускают гидроаппаратуру, культиваторы, газовые плиты, известь, оборудование для элеваторов.

Городской отдел образования – он же и районный (для всего Грязинского). А особенность его в том, что все здесь попросту, по-домашнему. Из коридора мы входим в кабинет начальника отдела без доклада: у Татьяны Лопатиной нет секретаря. Вернее, есть, конечно, но находится в другой комнате, совсем не рядом с начальственным кабинетом. Учителю так же, как и нам, достаточно лишь постучать, и заходи, располагайся, повествуй о жизни, о проблемах.

– Вторая половина дня для меня – самая трудная, – хлопотливо разливая чай с вареньем, рассказывает Татьяна Евгеньевна. – Люди идут друг за другом… А я, конечно, все их истории принимаю близко к сердцу. Так устаю, что, вернувшись домой поздно вечером, отправляюсь в душ. Сначала горячий, потом ледяной, потом снова горячий. Иначе нельзя: от перегрузок сны кошмарные снятся или совсем не сплю.

– А принимать надо всех обязательно?

– Ну как же, – недоуменно разводит руками Лопатина. – Я же власть. И не какая-то там далекая, а своя, родная. Если уж я учителя не выслушаю, не помогу, то кто же?

“Кто, если не я” – эта формула ответственности, рожденная в народе еще в советские времена, как я убедилась, не умерла в Грязях и сегодня. И, честно говоря, так и осталась “двигателем прогресса”. Иначе чем объяснить многие, совсем необъяснимые вещи. Вон иностранцы никак не поймут, почему мы работаем без зарплаты. И ведь не просто работаем – всю душу вкладываем в свое дело! “Кто, если не я”, – говорит сегодня учитель и идет полуголодный в класс. При этом он абсолютно уверен, что никто другой не сможет научить этот “несносный “Б” так понимать образ Татьяны Лариной, как он. Такова философия. На мой взгляд, глубоко народная. (Подозреваю, что те, кто “сидит” на самом верху, о ней тоже не забыли. И потому не очень-то торопятся платить). А формула “кто, если не я” у нашего учителя срабатывает почти во всех областях жизни, даже когда дело совсем не в зарплате.

…Мы поехали посмотреть самое маленькое село неподалеку от Грязей со смешным названием Средние Лукавки. Живут там не больше сотни человек. Правду говоря, не живут, а существуют: что ни двор, то беда. Сам народ этой беде и имя придумал: “злодейка с наклейкой”. Ну, думаю, и зачем же я туда еду, не видела я, что ли, пьяные морды наших мужиков, не знаю разве, как погибают от безделья и безденежья наши села, где даже злятся на учителей: у них-то зарплата все же бывает. Но то, что я там увидела, заставило меня сильно разволноваться. Вот уж точно: без школы села просто не было бы, оно утонуло бы в водке и детей за собой утащило. А школа – спасательный круг.

Стоит себе беленькая, красивая, как игрушечка. Вокруг – сад “малый ботанический”, такой же, как школа, ухоженный. Три таблички: “Экологически чистая зона”, “Экологическая тропа”, “Птичья столовая”. Внутри все побелено, покрашено, каждый из стендов оформлен с огромной любовью. В одном кабинете – экологический музей с тщательно подобранной библиотекой, в другом – музей истории родного края. А ребята! Глазам своим не поверила – в белоснежных рубашках с красными галстуками! Показывают мне все это и рассказывают о себе с чувством собственного достоинства. Они пионеры, члены клуба “Росич”, девиз которого “Люблю все русское, родное”.

Я слушаю их, смотрю во все глаза на их галстуки, и мне кажется, время… нет, не то чтобы остановилось… Я напрочь забываю про Москву, про скандалы в Думе, про боль Чечни… Как будто и не было всего того, что так очевидно творится в родной стране. В рассказах детей звучит гордость за Отчизну, за себя, родившихся на этой земле, за село – такое маленькое, но такое для них родное.

Давно мы уже не знаем этого чувства: гордости за Родину. Что, нечем особенно гордиться? Может быть, и так. Но без этого чувства человек разумный жить не может: тяжело жить в доме, который тебе не дорог. Хороший учитель это понимает. Вот почему в маленькой сельской школе кабинет биологии и географии “по совместительству” – экологический музей. Все, что растет в родном краю, можно увидеть на стендах. И неважно: картинка ли это из журнала или засушенные листочки, травы или бабочки со стрекозами… Дело не в этом. Дело в том, что, оформляя стенды, ребята не только познают, но и проникаются чувством.

– А это наша история, – говорят мне пионеры уже в другом музее – истории родного края. – Она у нас особенная.

– Да ну? – удивляюсь я. – И что же в ней такого, чего нет у других?

– У других нет вот чего, – вовсе не обескуражены мальчишки. – В деревне по соседству родились и выросли пятеро, которые стали в Отечественную войну Героями Советского Союза.

– Это здорово. А много ли вы о них знаете?

Вот уж не ожидала я, что этот вопрос вызовет у ребят такую реакцию, но они буквально загалдели, и мне ничего не оставалось делать, как сесть за парту и слушать. Мальчишки перестали галдеть и по очереди целый урок рассказывали о героях-земляках.

Чуть поодаль стоял, откровенно любуясь своими учениками, Серафим Иванович Соколиков, учитель истории, инициатор создания (еще десять лет назад) клуба “Росич”. Рядом – его жена, Ольга Владимировна. Можно сказать, школу эту они нянчат как единственного своего ребенка. А началось все с Ольги. Закончив естественно-географический факультет Воронежского института с красным дипломом, она, городская жительница, получила распределение в село.

Теперь представьте себе: молоденькая, красивая, стройная девушка с большим чемоданом книг выгружается из автобуса и окидывает взглядом… задрипанную деревнешку. Крошечная школка дышит на ладан. Она открыла двери и увидела… учителя. Учителя? Куда же я попала, подумала Оля, неужели это и есть?.. Такой небритый и дышит в сторону. Слезы так и брызнули у нее ручьем. А он тоже морг-морг глазами. Выдохнул и… Оставайся, говорит, здесь.

Спустя полгода после той памятной встречи они поженились. Спиртное с тех пор муж даже на свадьбе не пил, не только что в будни. Дом большой у них, не дом – коттедж! Хозяйство, машина. Антошка родился (сейчас уже в шестом классе). Весь в маму – круглый отличник.

Вот ведь как: не зависит, выходит, счастье от того, какая власть там, на самом верху. И деньги она учителям не всегда платит, и школу не больно-то жалует. Но возьмется такая вот хрупкая Ольга за дело… А суть в том, что не боится она никакого дела, не чурается ничего. Ремонт школе нужен? Хорошо. Она и белит, и красит, и обои клеит. На домашнем огороде не хуже потомственной крестьянки “пашет” – даром, что ли, биолог!

Честно говоря, ничего особенного она, конечно, не придумала: и тропки эти экологические теперь во многих школах (не только в сельских) есть, и музей экологический – не единственный. Тут важно другое: все, что здесь делается, делается просто, но на совесть. И это мудрая простота. Вот Серафим Иванович не стал в свое время разрушать школьную пионерскую организацию. Везде ее порушили, по всей России, а в Средних Лукавках не стали. Ретрограды? Только многие в стране спустя не такое уж долгое время за голову схватились: детям нужно еще что-то, кроме кружков и секций. Здесь же всегда считали: человек – существо общественное. Выходит, не ретрограды.

Я убедилась в этом еще раз в другой школе. Вернулись мы в Грязи, и решила я подольше побывать в 3-й средней с гимназическими классами. Здесь тоже есть пионерская организация.

– Почему ты пионерка? – спросила я у одной девочки.

– У нас тимуровская команда. Мы старикам помогаем, – ответила она.

И мне ее ответ пришелся по душе. И неважно, что тут ничего нового не придумано тоже, что ребята просто-напросто в аптеку за лекарством бегают, пол моют, пыль вытирают в домах пожилых людей. Дело же не только в этом.

Недавно в телевизионной программе “Человек и закон” ребят-шестиклассников спросили, если бы была возможность записаться в группу гангстеров, у которых много денег и которых все боятся, и в группу тимуровцев, чтобы безвозмездно помогать старикам, куда бы они пошли? Выяснилось: 20 ребят записались бы в первую группу и только четверо – во вторую. Но то была московская элитная школа. А эта – в Грязях.

– Мне очень интересно быть пионером, – сказал другой мальчишка в красном галстуке. – Я же не знал, что это такое. И когда мне предложили, обещал подумать. Дома спросил у мамы, была ли она пионеркой? Она удивилась и позвала папу, и они оба стали вспоминать, как все было в их жизни. Я слушал их чуть не до ночи. С тех пор они интересуются моими делами, сравнивают с тем, как это было у них, советуют, помогают.

– Вот что я вам скажу: пионерская организация – хороший воспитатель, – подхватил наш разговор учитель английского языка, победитель областного и участник Всероссийского конкурса “Учитель года-99” Василий Нестеров. – Недавно хотел я одному своему ученику за невыполненное задание двойку поставить, а он подходит ко мне и говорит, краснея: “Пожалуйста не делайте этого, спросите меня завтра, я выучу. Не могу я с двойкой, я же пионер”.

Нет, не стоит думать, что грязинские пионеры сегодня – точная копия тех, кто были в стране, скажем, четверть века назад. И пусть они называют себя, как и раньше, тимуровцами, ничего плохого в этом нет: или мы против гайдаровского Тимура – мальчишки честного и смелого, на примере которого можно воспитывать и сегодня? И если отбросить всю идеологическую чепуху, что плохого в том, что мальчишки и девчонки называют себя пионерами – первыми?

Я уже знала, что в городе существует и комсомольская организация (ее тоже в свое время не стали разваливать). Скорее всего, предполагают многие, именно поэтому в Грязях нет наркоманов, нет серьезных преступлений среди молодежи. А я думаю, вот еще почему: жизнью комсомольской организации, так же, как и пионерской, интересуются многие родители. А там, где не разорвана (или восстановлена) духовная связь поколений, жизнь умней.

Уже не один десяток лет на школьной сцене играет вокально-инструментальный ансамбль “Надежда”. Его создал учитель музыки Вячеслав Георгиевич Денисов. Говорят, он не просто учитель высшей категории, он учитель высшей пробы! Как золото.

На тридцать лет “Надежды” со всей страны съехались те, кто когда-то в ансамбле пел или играл. Я повторяю: на юбилей “Надежды”. Не школы, нет ансамбля. Взрослые люди побросали свои неотложные дела и, не жалея денег на дорогу, помчались в любимый город, к любимому учителю. Чтобы снова спеть свои песни, чтобы вспомнить друзей, чтобы еще раз почувствовать: ты не один. Вместе с тобой добрые песни поют те, с кем тебе всегда хорошо. И снова испытать это ощущение: одного дыхания со всеми.

…В тот юбилейный вечер вспоминали Костю Векессера. Не могли не вспомнить. Невозможно было не вспомнить, ведь он играл в “Надежде”. Сегодня его имя носит школьная пионерская организация: Константин Векессер погиб в Чечне. Песня, которую любил Костя, вся школа на этом юбилее пела стоя. И плача.

…Общественность написала. Рассказала, как Флёрова любят и почитают в Грязях, как восхищаются его “Катюшей”, но почему-то звания Героя Советского Союза у него нет… Потом представитель городской администрации эти письма в Москву повез, чтобы не затерялись в пути. А когда в День Победы на городской площади объявили, что Флёров – Герой, все закричали “Ура!” – и старики, и дети.

Когда я услышала рассказ об этом, я поняла, благодаря чему к 50-летию Победы в Великой Отечественной войне было присвоено (посмертно) звание Героя Советского Союза родившемуся в Грязинском районе Ивану Флёрову, автору “Катюши”, орудия, как все знают, самого страшного для фашистов. Приказ об этом подписал президент Ельцин. А борьбу за присвоение этого звания своему знаменитому земляку начали современные грязинцы.

В городском Совете ветеранов уже не помнят, кому конкретно пять лет назад пришла в голову эта мысль. Всегда все в Грязинском районе знали: в селе Двуречки родился Иван Андреевич Флёров, за то, что создал “Катюшу”, Родина наградила его орденом Отечественной войны… Но разве такой награды он достоин? Вот и собрались вместе и старики, воевавшие, и те, кто родился после войны, и ребята из городской комсомольской организации, и совсем юные пионеры, обсудили идею. А потом пришли к главе города. Тот сразу же сказал: “Хорошее дело, общественность. Давайте так: и вы пишите письмо президенту, и наша администрация тоже”.

Я пошла на урок литературы к замечательной учительнице Алле Тихоновне Шаповаловой. Тема “Пролетарская поэзия 20-х годов”. Поэты тогда воспевали романтику революции, гражданской войны. “Да как же это можно! – возмутились несколько одиннадцатиклассников. – Война – это кровь, смерть, ужас”. Ребята заспорили… И вот их вывод: война отвратительна, но подвиг солдата бессмертен. Да, это был не просто урок, не просто урок литературы, это был урок истории, урок патриотизма. Как я теперь понимаю, совсем не случайный, и даже более того, типичный урок в типичной русской провинции.

Заглянула я и на английский язык, к тому самому учителю, который (помните?) выиграл конкурс в Липецке и поехал потом в Москву. Очень, говорит, волновался. В столице Василий Нестеров не сумел победить. Но многое получил для себя – многое дали рассказы учителей, разговоры о детях, об уроках. Василий рассказывал об Америке. Вот уже несколько лет с женой-учительницей и сыном они ездят в Штаты работать в молодежных лагерях отдыха: отличная практика для языка. К тому же многое узнают о людях, о стране, о детях.

– Ну и как? – спросила я. – Сильно наши ребятишки от заокеанских отличаются?

– Отличаются, отличаются, – заулыбался Василий Анатольевич. – Ребятишек я, конечно, всяких люблю, но наши, грязинские дети, – особенные. Они добрые, открытые, искренние, старательные.

– Значит, никогда не возникала мысль не вернуться на Родину?

– Никогда. Хотя и предлагали остаться.

– Не верю я что-то. Там же все богатые. Ну пусть не все, конечно. Зато учителя наверняка живут не так, как здесь.

– Ну и что же? У меня тут, если вдруг беда какая… Я же только до телефона дойду… Через пять минут друзья слетятся, из любой беды вытащат. А там кому я нужен?

А вот это верно: чужая страна, она все же чужая. Да и мы совсем не такие, как они. Иной менталитет. Мы сегодня, может, уже и не совковые, но где-то хоть чуть-чуть, да советские.

Вот еще пример. Во время обеда поехали в столовую на завод “Гидравлика”. Встречал нас заместитель директора. Он, видимо, давно не виделся с начальником отдела образования Татьяной Лопатиной и потому все расспрашивал ее об отце: здоров ли, что делает? Потом, повернувшись ко мне, сказал:

– Евгений Константинович Корягин, отец Татьяны, – рабочий с большой буквы. “Заслуженный машиностроитель”. Вы понимаете это? Заслуженный!

…Исполняющий обязанности президента Владимир Путин заявил на всю страну, что с апреля на 20 процентов поднимет бюджетникам зарплату. Между прочим, в Липецкой области это сделали еще в январе. И вообще, в Грязях заработок людям выплачивают день в день. Другое дело, что он мал, конечно. Средняя учительская зарплата ровно в два раза ниже областного прожиточного минимума: 600 рублей против 1030. Есть небольшие задержки по детским пособиям. Зато газеты и журналы (благодаря взаимозачету с “Роспечатью”) может выписать любой учитель. Правда, все они в один голос сказали мне: “Очень трудно сегодня дать урок на хорошем, современном уровне. В нашем арсенале – только мел, тряпка и голос. А на носу уже XXI век!” Компьютерный класс в 3-й школе есть, но не такой замечательный, как хотелось бы. Вот и пол в школе обшарпанный. А зато детки – чудо, какие красивые. Лица добрые, светлые, все здороваются. Учатся хорошо, в минувшем учебном году школа выпустила семь медалистов.

– Любите вы свою школу? – спрашиваю я у малышей.

– Любим, – дружным хором отвечают. И чувствую: не врут.

– За что?

Задумались.

– Она же наша.

– Ну здесь колбаской вкусной кормят, – выпалил без стеснения один мальчишка.

И я его очень хорошо понимаю. Ведь за обеды никто в школе не платит ни копейки. Правда, обеды – понятие условное, потому что супов, котлет не дают. Дают бутерброды. Но всем. И, повторяю, бесплатно.

Здесь не платят ни за что! Все кружки и секции бесплатные. А ведь вся школа поет и пляшет на сцене.

– Мне сказали, что вы дотошно вникаете во все дела, что происходят в школе, – говорю я директору Виктору Васильевичу Карпову, потомственному педагогу (в его семье – три поколения учителей).

– Так ведь я в школе действительно директор, а не завхоз. Глава нашего города Попов образование любит и заботится о нем, он ведь бывший учитель, физик. Петр Иванович сделал очень важное дело: тепло во всех школах теперь – его забота, а не директоров. В городе центральное газовое отопление, и лично у меня о пьяных кочегарах давно голова не болит. Освободилось время на то, ради чего директор и нужен школе, – на организацию учебно-воспитательного процесса.

…И учителя в городе Грязи, честное слово, совершенно особенные (знаю, бывала во многих городах, похожих на этот, они такие). Приехала туда семья из Степанакерта. Четверо ребятишек не говорят по-русски. Начальник отдела образования встречает однажды учительницу русского языка и спрашивает: ну как там армяне? А учительница отвечает: старший, честно говоря, балбес, два других – нормальные дети, а девочка – круглая отличница. “Как отличница? – удивилась начальник, – она же русского не знает!” “Ну и что же, – отвечает учительница. – Если она у меня напишет изложение плохо, я потом целых две недели каждый день с ней занимаюсь, пока у нас, у обеих, пятерка не получится”. Между прочим, зарплата у той учительницы 450 рублей, но за дополнительные занятия она не берет ни копейки.

Прощаясь с городом, я попросила отвести меня… на Красную площадь и Арбат (есть в городе такие названия!). На Красной площади детей в пионеры принимают, торжественно и очень красиво. А по Арбату вечерами влюбленные парочки разгуливают. Фонари там красивые, как в Москве.

Однако прощаюсь я с городом Грязи не навсегда. Еще вернусь сюда ровно через три месяца. Что изменится здесь за это время? В стране так уж точно произойдут большие перемены. Будет избран новый президент. Отразится ли это на образовании маленького провинциального городка Грязи? Посмотрим.

…”В Грязях родился я, в Грязях судьба моя” – это строчки из песни, которую написал вместе с другом учитель английского языка Василий Анатольевич Нестеров. Дело в том, что у нас у всех есть свои Грязи. Мы простые люди. Работаем за гроши, вкладывая в труд всю свою душу. Но живем как хотим – чисто! Такая уж у нас философия.

Светлана ЦАРЕГОРОДЦЕВА,

Михаил КУЗМИНСКИЙ (фото)

Грязи,

Липецкая область