Анна БЫКОВА: В трудные периоды люди стремятся к сплочению

«Ленивая мама», как и газировка «Байкал», – абсолютно российское изобретение. Этот термин придумала и закрепила в современной популярной литературе детский и семейный психолог Анна Быкова, чьи книги читают и любят не только в России, но и за рубежом. Так, новинка «Самостоятельный ребенок, или Как стать «ленивой мамой» в этом году будет издана на корейском и китайском языках. Всего книги «Ленивая мама» изданы на 18 языках. Но почему ленивая мама, а не трудолюбивая? Что это вообще за мама? Ответ в интервью Анны Быковой «Учительской газете».

– Анна, как вы поняли, что хотите стать психологом и нести свое слово через книги?

– Мне с детства нравилось наблюдать за людьми и размышлять, почему человек ведет себя именно так, почему он так реагирует, почему люди такие разные. В школе я читала книги по психологии. Все, что удавалось найти. Но поступила на учителя математики и информатики. Потому что на факультете психологии бюджетных мест не было. Это было полностью мое решение. Возможность учиться платно я даже не стала обсуждать с родителями. Это были 90-е годы, родителям по полгода задерживали зарплату. Я точно знала, что работу учителем я найду, а в трудоустройстве с дипломом психолога не была уверена. Математику я любила. Решение задачек воспринимала как вид досуга: что задачку решить, что кроссворд разгадать – равное удовольствие. Когда мой учитель русского языка и литературы при встрече спросила, куда я поступила, то была очень разочарована моим ответом: «Математик? Аня, я была уверена, что ты поступишь на журфак! Тебе надо писать!» Спустя годы я все-таки в психологии и пишу.

Десять лет я работала педагогом, а потом пошла учиться на психолога. Вела блог, писала заметки о воспитании детей. Однажды, в 2015 году, мне написала редактор издательства «Эксмо» Елена Олейник: «Анна, у вас хороший слог. Давайте сделаем книгу. А лучше серию книг». И вот тут мне очень пригодился десятилетний опыт работы педагогом, потому что столько различных жизненных примеров, которыми наполнены книги, сложно было бы накопить на индивидуальной психологической практике. Книга «Малыши «ленивой мамы» в детском саду» о сложном периоде адаптации – это трехлетний опыт работы воспитателем в ясельной и первой младшей группах. Опыт педагога, взгляд психолога.

– Все ваши книги связаны с образом «ленивой мамы», которая не делает за детей буквально все и тем самым помогает им развить самостоятельность. Но кто главный герой ваших книг – «ленивая мама» или дети?

– Главный герой – родитель. Книжная серия называется «Ленивая мама», и в самом тексте речь больше про маму, потому что в большинстве случаев книги о воспитании детей читают именно женщины. Но если заменить «мама» на «папа» или на общее слово «родитель», то педагогические рекомендации останутся те же самые.

– А почему главный родитель, а не ребенок?

– Потому что предполагаются ответственность и целенаправленная активность именно родителя. Родитель читает книгу, узнает себя в каких-то примерах, думает, пробует менять воспитательные стратегии, следит за динамикой изменения в поведении ребенка. Или убеждается, что интуитивно все делает правильно.

– На одной из страниц своей новой книги «Большая книга «ленивой мамы» вы даете такой совет: «Ради детей найдите свой рецепт счастья. Не надо жертвенности и надрывной усталости. Не забывайте заботиться о себе». Как же, по-вашему, можно найти свой рецепт счастья?

– Прислушиваться к себе, стремиться лучше понимать свои потребности и мотивы. Счастье тут надо понимать не как постоянную эйфорию, а как преобладающий душевный комфорт. Периодами может быть сложно, от стрессовых ситуаций никто не застрахован. Если после какого-то стрессового события долго не получается вернуть себе душевный комфорт, имеет смысл обратиться к психологу.

– А есть ли рецепт, как достичь понимания между детьми и родителями?

– Так же, как в принципе достигать понимания с другими людьми, – разговаривать. Говорить о своих чувствах, потребностях. Слушать и слышать другого. Если вы способны достигать понимания в отношениях с коллегами, друзьями, другими родственниками, но не можете достигнуть взаимопонимания со своим ребенком, то возникает вопрос: что мешает? Чаще всего причина кроется в специфичном восприятии ребенка. Когда он воспринимается не как отдельная личность, а как продолжение эго родителя. Родитель в этом случае видит не реального ребенка со своими интересами и склонностями, а собственные ожидания. Ожидания относительно того, каким ребенок должен быть, мешают увидеть нам, какой ребенок есть. Ребенок из-за ощущения «меня не видят» и «меня не слышат» замыкается и не стремится слышать и понимать родителя.

– Могут ли конфликты оказаться полезными для семьи? Есть социологи, которые уверенно ответили бы: «Да». А что сказали бы психологи?

– Что мы понимаем под конфликтом? Если бурное выяснение отношений с оскорблениями, битьем посуды и рукоприкладством, то нет в этом никакой пользы. Если возникает конфликт интересов или потребностей (а такие ситуации в каждой семье случаются), то конструктивный выход из такого конфликта более полезен для отношений, чем избегание конфликта и замалчивание проблемы. Что значит конструктивный выход? Это когда стороны сели и поговорили, как каждый видит сложившуюся ситуацию, и обсудили возможные выходы из нее. И вместе пришли к какому-то удовлетворяющему решению.

– Жизнь в спокойной, бесконфликтной и в то же время дружной семье – это миф или возможность?

– Это возможность. Но, наверное, кроме хороших коммуникативных навыков, эмпатии и чувствования границ тут есть и элемент везения. Другой человек тоже должен обладать этим набором качеств и желанием их проявлять.

– А в какой семье росли вы сами?

– Мне повезло. Я тот ребенок, на которого ни разу не повысили голос. Я никогда не была свидетелем конфликтов взрослых. Маленькие дети ссорились. Но от старших поколений нам передалась идея ценности семьи, родства. Сейчас я общаюсь и с братьями, и с племянницами, и с детьми племянниц. И это не по принуждению, не из чувства долга. Я чувствую любовь и взаимоподдержку. Мне было странно в свое время узнать, что у других не так, что не все продолжают общаться с братьями, сестрами и даже с родителями. Но из опыта работы с клиентами могу сказать, что да, бывают ситуации, когда действительно лучше не общаться.

– Кто знает лучше о ребенке – психолог или родители?

– Тут сложно сравнивать. Они могут видеть разное. Взаимодействие родителя и психолога создает более целостную картину. Родитель видит ребенка другим, не таким, каким он проявляет себя в кабинете специалиста, более расслабленным, раскованным.

Психолог видит то, чего не видит родитель. Например, родитель думает, что это просто такая особенность у ребенка, а психолог увидит тревожный симптом. Родитель говорит: «Ребенок у меня творческий, на основе предложенной игры сразу свою придумывает. Ему стихотворение говоришь, он свое сочиняет». А психолог видит, что ребенок не способен воспринимать инструкции, следовать правилам и запоминать стихи. Не эксперт не всегда может отличить нежелание выполнять по образцу от неспособности это сделать.

– Что важнее для психолога – придерживаться в своей практике определенного подхода, который тебе кажется самым правильным, или использовать разные подходы в зависимости от того или иного случая?

– Важнее быть любопытным. Сомневаться, учиться новому, повышать квалификацию, посещать группы интервизии, на которых коллеги разбирают сложные клиентские случаи. Мне нравится опыт полимодальной интервизии. Когда на один и тот же случай смотрят психологи, работающие в разных подходах, и предлагают разные рабочие гипотезы. Можно при этом оставаться приверженцем одного подхода, но знать, что есть что-то, кроме этого, обязательно. Чтобы выбирать, что подходит мне как специалисту, и чувствовать, какой подход будет более эффективен в работе с конкретным клиентом. А в случае несовместимости перенаправить к коллеге.

– А как вы считаете, что будет, если ваши книги начнут читать школьники? Будет ли такое чтение для них полезно?

– Я знаю такие примеры, когда дети, удивляясь названию «Как стать «ленивой мамой» или «Школьники «ленивой мамы», брали и читали. Так как я стараюсь избегать сложных терминов, книги читаются легко и доступны детям для понимания. Полезно это было в целом для детско-родительских отношений. Потому что ребенок читал про то, что волнует родителей, ставил себя на их место. Потому что появлялась возможность обсуждения: с чем ребенок согласен, с чем не согласен, какой поддержки он ждет от родителей, что хотел бы изменить в правилах дома. Подобные разговоры хорошо влияют на отношения, улучшая взаимопонимание.

– Полезно ли для психолога чтение художественной прозы, а не только научной? Если да, то расскажите, что интересного читали в последнее время.

– Да, конечно. Есть даже в психологии такое направление, как библиотерапия. Применяется для коррекции психического состояния с помощью чтения специально подобранной литературы. Читая, можно переосмыслить события жизни. Меняется восприятие, и этого бывает достаточно, чтобы изменить психологическое состояние и сформулировать для себя новые смыслы.

Книги однозначно можно рассматривать как ресурс в том числе для проживания каких-либо событий. Но вот конкретные рекомендации давать сложно. Потому что мы все по-разному проживаем события. И у психики могут быть разные потребности. Если есть запрос на то, чтобы отвлечься, то подойдут фэнтези, любовные романы, детективы, юмористические рассказы. Если есть запрос на воодушевление, то легкие новеллы про то, как любовь и свет побеждают. Для уверенности, что я справлюсь с трудностями, подойдут книги стоиков, воспоминания людей, переживших тяжелые времена.

Из недавнего впечатлила книга «Король крыс» Джеймса Клавелла. И книга Дианы Сеттерфилд «Пока течет река». Затянул не столько сюжет, сколько слог автора.

– Многие отмечают, что последние годы очень тревожные и нестабильные. Как найти в себе силы сохранять собранность и уверенность в себе, несмотря на все возника­ющие сложности?

– Действительно, количество обращений к психологам по поводу дестабилизирующей тревоги возросло, есть объективные причины. Я не знаю, как совсем не тревожиться. Только если наглухо закрываться психологическими защитами. Не читать новости. Быть тотально оторванным от реальности. Помогает поговорить с тем, с кем можно эту тревогу за будущее разделить. А если он еще и приведет какие-то обоснованные аргументы, подтверждающие возможность веры в лучшее, то вообще прекрасно.

В общем, нужна своя стая, люди, с которыми вы на одной волне. Социальной психологией описан этот феномен: в сложные периоды люди стремятся к сплочению, а в спокойные и сытые – к обособленности, больше заняты свой индивидуальностью. Есть подсознательная установка: выживет племя – выживу я. Сегодня позабочусь я, может быть, завтра позаботятся обо мне. В том числе по этой причине в кризисные периоды наблюдается всплеск волонтерской активности. Состояние бессилия, где я ни на что не могу влиять, уравновешивается активностью в той сфере, где я могу делать мир лучше.