Анкетирование выпускников сельских школ показывает, что абсолютное их большинство (более 90 процентов) не желает связывать свою судьбу с селом. Село не может гарантировать им рабочие места. Поступление же в учебные заведения для многих сельских школьников тоже проблематично.

На мой взгляд, главная беда не в том, что были ликвидированы крупные колхозы и совхозы, а в том, что не было создано экономических и правовых основ для создания хозяйств других форм собственности. Надежды на массовое появление фермерских хозяйств, акционерных обществ, кооперативов не оправдались. И как результат – резкое сокращение посевных площадей, ликвидация и разорение животноводческих комплексов, мастерских. Выжившие мелкие хозяйства не нуждаются в квалифицированных кадрах механизаторов, агрономов, зоотехников. С ликвидацией крупных хозяйств школа потеряла не только материальную поддержку, но и надежных партнеров в трудовом воспитании ребят. Исчезли многие специальности, которые необходимы были сельчанам.

Чему же тогда учить сельских ребят? Сельскохозяй ственные знания могут быть востребованы ими лишь в личном подсобном хозяйстве. Сегодня вооружать в обязательном порядке всех сельских выпускников знаниями и умениями в сфере сельскохозяйственного производства вряд ли целесообразно. Время не то.

Сегодня взят курс на развитие индивидуальных способностей личности в соответствии с ее интересами и потребностями. Потому наша школа должна воспитывать и растить умного, предприимчивого человека, обладающего экономическими, эстетическими и другими знаниями и умениями, которые позволяют ему делать сознательный профессиональный выбор. Для этого сельской школе нужно иметь хорошую учебно-материальную базу: лаборатории, мастерские, кабинеты и учебно-опыт ное хозяйство. Время настоятельно требует не частичной реформации сельской школы, а ее коренной перестрой ки. Нужно создавать новый тип сельской школы. Одним из возможных вариантов может стать школа полного дня. Такой режим создает условия для развития индивидуальных интересов и способностей ребят, помогает использовать вариативные программы, готовит воспитанников к различным видам деятельности, расширяет возможности для занятий спортом и художественным творчеством. Это очень важно в современных условиях, когда практически прекратили работу в селе культурно-про светительные учреждения, резко сократилась возможность школьников совершать экскурсии, поездки в музеи и театры. Школа нового типа позволит лучше подготовить детей к сельскому образу жизни, оградить их от правонарушений. В связи с этим встает проблема малочисленных школ. А как быть с ними?

На мой взгляд, следует серьезно подумать о дальнейшей судьбе школок. Их содержание обходится недешево. Обучение и воспитание здесь зачастую малоэффективно. В прошлом сохранение таких школ объяснялось желанием властей удержать кадры доярок, механизаторов в небольших населенных пунктах. Все знали, что закроют школы – исчезнет село. Сегодня ситуация коренным образом изменилась. Животноводческие фермы и другие сельскохозяйственные объекты прекратили существование. Удерживать население с помощью школы в ущерб обучению и воспитанию детей уже нет смысла.

Я считаю, что вполне разумно средства, расходуемые на содержание малочисленных школ, направить на создание крупных школ. Следует наладить подвоз детей, создать пришкольные интернаты. Именно по такому пути развивается наша сельская школа. Ее посещают дети из 18 населенных пунктов. Кого-то привозят на автобусах, другие проживают в пришкольном интернате с недельным пребыванием. Это не вызывает беспокойства у родителей, и они не покидают обжитые места. Из разговоров со взрослыми ясно, что они не хотят учить своих детей в школах с малой наполняемостью, пусть те и находятся рядом в селе. Я считаю, что малочисленные школы создают неравные стартовые возможности для сельских выпускников. Они не могут дать полноценного образования детям. Возможно, мое предложение кому-то покажется спорным. Но пора решать эту проблему.

Настала пора принять новый закон о социальном развитии села. Принятый в декабре 1990 года закон устарел, он нуждается в коренной переработке. К селу должны вести хорошие дороги. Необходимо прекратить уничтожать лесные массивы на топливо, подвести природный газ в каждый дом. Следует создавать условия для образования крупных, экономически сильных хозяйств, базирующихся на передовой технике и достижениях науки. Если все это будет реализовано, то проблема закрепления молодежи на селе, подъема сельскохо зяйственного производства будет решена. Подъем села, возвращение ему статуса кормильца, хранителя народной мудрости, духовности, воспитателя трудолюбивых, нравственно стойких людей требует кардиналь ных изменений школы как важнейшего воспитательно го учреждения в сельской местности.

Мятлево,

Калужская область

Школа

онечно, с моей стороны имеется опасность ностальгических воспоминаний о далеких уже школьных годах. Но я постараюсь быть как можно более объективным. Тем более что учился я вне дома, в школе-интернате. Поэтому чаще меня окружали люди чужие, чем родные. Моя школа была если не ╚закрытым╩, то весьма изолированным от внешнего мира учебным заведением. Требования к нам были довольно высоки, а наказания за проступки – строги. Это приучало отвечать за свои дела, а если требовалось, то и защищать свою честь.

Но я любил свою школу, причем именно в те годы, когда учился там. И уже в то время мои учителя заронили в душу желание самому когда-нибудь учить людей.

В средней школе ученик проводит от 1/4 до 1/3 части суток. Мы находились в ней еще больше, поскольку здесь же делали домашние задания и участвовали в работе кружков и секций. Но у каждого из нас было свое индивидуальное место за партой в конкретной аудитории. Это было мое место, и никто не имел права его занять. Сюда мы могли приходить в любое время. В партах лежали учебники, тетради, письменные принадлежности, и именно в этой аудитории проходило большинство наших занятий. В нашей школе учитель шел к ученику, а не ученик искал его по всей школе.

Специальные кабинеты были у нас оборудованы только для занятий физикой, химией и физкульту рой. Если следующим уроком у нас была физика, то мы брали учебники, ручки, тетради и шли в кабинет физики. А наша аудитория закрывалась.

Что это давало? Каждый из нас знал и берег свое рабочее место. Мы не могли испачкать парту, поскольку знали, что приводить ее в порядок придется самим. В ожидании очередных занятий мы не искали нужной аудитории, не ожидали, пока она освободится. В любое время мы могли занять свое место за партой и приступить к работе. Это был наш ╚школьный дом╩, хорошо обжитый уголок не слишком-то доброго к нам мира. Как это было важно для нас! Ведь у большинства воспитанников школы-интерната не было как минимум по одному из родителей. Жизнь уже опалила нас, мы знали большое горе от утраты близких нам людей, и дом нужен был каждому из нас.

С чем мне приходится сталкиваться в учебных заведениях сегодня и довольно часто? В них проведена операция, сильно смахивающая на ╚приватизацию╩. Кабинеты и учебные аудитории за кем-то закреплены. Первые, как правило, ╚принадлежат╩ преподавателям -предметникам, вторые – классным руководителям.

Насколько мне известно, сделано это было не от хорошей жизни. В школе просто нет денег на ремонт. Вместе с аудиторией преподаватель принимал на свои плечи и все заботы о ее сохранении, в том числе ежегодный ремонт. Одновременно с этим процессом шло преобразова ние учебных классов в специализи рованные аудитории. Так появились кабинеты биологии, ОБЖ, истории, иностранных языков… Всех и не перечислишь.

Теперь представьте себе такую ситуацию. За учениками какого-то класса закреплен кабинет физики или химии. На протяжении учебного дня в своей аудитории они занимаются физикой или химией, а также ╚внеклассными╩ мероприятиями. А остальное время проводят в других аудиториях-кабинетах и в коридоре. Кто только не посидит за их партами, что только не напишет на них. Не жалко, не своя. Вот вам и ╚школьный дом╩!

На переменах ученикам просто некуда деться: своя аудитория занята другим классом, а в ту, где должны проходить очередные занятия, могут и не пустить. Все зависит от существующей в данной школе системы. Где-то нельзя входить без учителя, где-то запрещено появляться в классе до звонка, хотя учитель давно уже там сидит. Причины разные: порой детей приучают к порядку, а иногда боятся, что они сломают цветочки на подоконнике.

Вот и топчутся в коридоре юноши ростом повыше учителя и девушки-красавицы. На плече или в руках сумки. Во-первых, ребята не успевают отдохнуть (какой отдых в коридоре с сумкой на плече?), побывать в буфете и, пардон, посетить туалет. Во-вторых, аудитория не проветривается, там сидит педагог, и его может продуть сквозняком. В-третьих, может оказаться не готова классная доска, отсутствовать мел, тряпка, что-то еще. И начнутся занятия с нервозности, с беготни, с наведения порядка на ╚скорую руку╩.

Может быть, можно было бы пропустить в аудиторию хотя бы дежурных, которые выполнили бы свои обязанности? Но куда девать учителя? У него тоже нет рабочего места! И для него школа перестала быть ╚вторым домом╩. Он сидит на перемене в своем классе по той причине, что учительская – это обычно очень маленькое помещение с 6 – 8 столами и она совершенно не приспособ лена не только для вдумчивой работы, но даже для того, чтобы спокойно перевести дух. Хорошо, что в школах есть столовые и буфеты, а так и чайку негде было бы попить.

Мне часто приходилось слышать о том, что дети – хозяева в школе, все в ней принадлежит им и делается для их блага. Но от такого заявления до реальности дистанция огромного размера. Если за 6 – 8 часов занятий ученик побывает в 6 – 8 аудиториях, то в какой он будет вести себя как истинный хозяин, станет беречь ее?

С горечью вспоминаю, как в одной из школ меня выставили из класса вместе с учениками. ╚Хозяйка╩ аудитории просто закрыла ее и, положив ключ в карман, произнесла следующее: ╚Много вас тут всяких шляется, а как полы красить, так некому╩. Я сгорал от стыда, поскольку этот класс был запланиро ван расписанием, а другого свободного в школе просто не было. Передо мной стояли 30 учеников, которые все понимали. Они видели, что их преподавателя не уважают, что его ╚кинули╩, а стало быть, не так и важно то, чему он учит. Вот так педагогический коллектив ╚укреплял╩ авторитет друг друга. И такое было не единожды.

Может быть, проводя школьную реформу, мы перемудрили с созданием специализированных кабинетов? А если при этом был забыт тот, ради кого все это затевалось, – ученик? Говорят, что, сгоняя людей в колхозы, мы потеряли крестьянина, а процедура ╚расказачивания╩ отняла у нас защитника Родины, профессионального воина-казака. Школа нуждалась в реформах, но, вынося из нее ╚грязную воду╩, не выплеснули ли мы и дитяти?

Помню, видел я один спортзал, где нельзя было играть ни в баскетбол, ни в волейбол, ни в футбол. А все объяснялось тем, что стены его были расписаны картинами на спортивные темы. Так для чего же нужен такой спортзал? Оказалось, для эстетики. А мы, дураки, думали – для занятий спортом. Это спортивное сооружение с гордостью показывали многочисленным комиссиям. К сожалению, той же болезнью поражены и многие наши учебные заведения. Картины на стенах, дорогие шторы, цветы на подоконниках – все это нужно, да не это главное.

В некоторых школах мне приходилось сталкиваться с искренней заботой об учениках. Он – точка отсчета, его дальнейшая судьба – оценка школе. А кое-где администрация школы думает только о том, как бы побольше заработать. Поймите меня правильно, я не против честно заработанных денег, но с учетом полезности проводимых занятий для детей. Например, в школе одна группа занимается по 11 часов в неделю географией, другая – столько же времени историей, третья – биологией. Учителю это удобно, приличная нагрузка. А что после школы будут делать ее выпускники: все пойдут в историки, географы или биологи?

Боюсь, что могут понять меня так, будто я зову куда-то назад, к тому, что отжило и уже не вернется. Нет, мне мучительно хочется, чтобы все, что делается в наших школах, лицеях, гимназиях, имело в качестве отправной точки благо наших ребят. Если этого не будет, то ученики не будут любить свои учебные заведения. А значит, не будет и хозяйского, бережного отношения как к самой школе, так и к учителям. И это несмотря на обилие мероприятий воспитательного характера, самоуправление, научные общества и т.п. Хозяйское отношение к школе на дискотеке вряд ли выработаешь. Вот наркотиком там угостить могут.

Ученик имеет право на полноценное, качественное образование, отдых, всестороннее развитие личности, участие в самоуправлении, только реальное, а не на бумаге. Если мы хотим, чтобы нас стали кормить наши дети, в том числе и ученики, когда мы закончим свой трудовой путь, то уже сегодня должны научить их учиться. Не выталкивать в вузы, а потом с гордостью отчитываться за ╚проценты╩, а готовить ученика так, чтобы он без стрессов, легко и органично пересаживался со школьной парты на студенческую скамью.

И последнее. Я не профессио нальный педагог, о чем сильно жалею. Я инженер. Однако в образовании отработал 9 лет, имею высшую учительскую категорию и 160 выпускников. Готовлю менеджеров-пред принимателей по авторской программе. На своем жизненном пути встречал разных педагогов. Были среди них и учителя от Бога. Вот их манеры преподавания и стараюсь копировать по мере сил. Поскольку я не профессионал, то в меня легко ╚бросать камни╩. За прошедшие годы мне так и не удалось ╚раствориться╩ в школьном коллективе. Все мне видится как бы со стороны. Может быть, это и плохо, а может быть, со стороны виднее?

Псков

Команда лицея, как это часто бывало в начале девяностых, подобралась скорее из научно-произ водственной среды, чем из учительской. Директор Владимир Николаевич Гришин – бывший физик, его заместители – химик Валентина Николаевна Садкова и экономист Елена Владиславовна Прокудина, – всем им удалось раньше освоить роль профессиональных управленцев и менеджеров образования, чем их новомосковским и даже московским коллегам. Благодаря этому у ╚Школы менеджеров╩ сегодня обширные связи не только с областными и федеральными образовательными структурами, но и с зарубежными коллегами, а также с рядом российских некоммерческих фондов.

Сегодня ╚Школа менеджеров╩ может похвастаться не только 14 серебряными медалистами (что совсем неплохо для шести выпускных лет) или крупнейшей в Тульской области библиотекой по экономике и смежным дисциплинам. У новомосковских школьников есть, например, своя газета, своя ученическая администрация, даже своя валюта. В активе лицея сотрудничество с вузами Москвы, Тулы, Рязани, Нью-Йорка, участие по крайней мере в трех федеральных образовательных программах. На базе ╚Школы…╩ то и дело проходят межрегиональные педагогические конференции и совещания по обмену опытом. Ученики свободно поступают в лучшие вузы России и стажируются по всему свету. Преподаватель одного из соседних образовательных учреждений, заканчивая свою страстную речь о ╚блатных соседях╩, завистливо протянула: ╚Живут же люди!╩

А ведь все, чего добились для своего успеха эти загадочные ╚люди╩, то есть администрация ╚Школы менеджеров╩, было достигнуто при минимальном содействии местных органов управления образованием. Разберем хотя бы один конкретный пример. В 1997 году педагогический коллектив пришел к выводу, что современному российскому предпринимательству, да и обществу в целом недостает правовой культуры. Так началось сотрудниче ство лицея с Российским фондом правовых реформ. ╚Школа…╩ согласилась принять за основу довольно стандартные столичные программы по праву (мне удалось посмотреть их вполне наукообразные исходные варианты) и переработа ла эти программы так, что теперь их можно использовать не только в профильных, но и в обычных средних школах Тульской области. И это уже происходит. Кроме того, довольно много инициативных преподавателей гуманитарных предметов из школ района и области периодически собираются в ╚Школе менеджеров╩, для того чтобы частично использовать ╚московские педагогические инновации╩ в своей работе.

Но насколько эти ╚инновации╩ действительно ╚московские╩? Давайте посмотрим, что за эти три года люди из Москвы сделали для тульского райцентра. Они открыли ряд свежих каналов для поступления финансовых средств, в том числе зарубежных, собрали команду для освоения этих средств, объявили всероссийский конкурс, отобрали лучшие заявки, спустили в провинцию несколько правовых программ и учебных пособий и какое-то количество денег на работу с ними, а через некоторое время подвели первые итоги. По этим итогам в Москве в конце 1999 года издан новый, вполне приличный комплект учебников и методичес кой литературы ╚Основы правовых знаний╩ для школьников, который бесплатно достанется всем пилотным школам Фонда правовых реформ, в том числе и новомосковской. Но главное, что можно поставить в заслугу московским руководителям проекта, – рациональное и творческое использова ние местных образовательных ресурсов.

Итак, перед нами пример удачного совмещения ролей. Когда теоретическое ╚московское╩ правовое образование не вытесняет, а развивает и обогащает реальный новомосковский опыт создания ╚единого экономико-правового пространства учебно-воспитатель ного процесса╩ (кстати, это понятие – совсем не пустой звук). Уже сегодня на базе этого пространства планируется создать негосударственный некоммерческий центр правового обучения взрослых. Начато сотрудничество с местными властями, УВД, прокурату рой. Такова судьба лишь одной из множества новомосковских образовательных инициатив.

Во главе лицея стоят люди, которые ориентируются не на деньги или престиж (кстати, не ориентируются – не значит не ценят), а осуществляют свою гражданскую миссию, способствуют формированию в России слоя предприим чивых людей, нравственно и экономически готовых к активной жизни в рыночном хозяйстве. Можно надеяться, что их выпускники наконец-то смогут не только выучить свои права и обязанности по учебнику, но и отстоять их в жизни.

Тульская область