Ангелы-хранители авиации России

Искореженные обломки самолета, страдания людей, озабоченные лица спасателей и медиков… Блоки новостей телеканалов нередко открываются подобными картинами с мест авиакатастроф. Среди работающих там есть специалисты, не дающие комментариев перед объективами телекамер. Их работа – первыми прибыть на место трагедии, объективно оценить обстановку и поставить последние точки над “i” в причинах авиакатастрофы. Они ищут и находят ответы на роковые вопросы: почему произошла трагедия? Что нужно сделать, чтобы исключить причины ее повторения? Эти ответы, воплощенные в научные и конструкторские решения, предотвращают трагедии, спасли и продолжают спасать сотни и тысячи жизней экипажей и пассажиров воздушных судов. Такова суть работы специалистов
13-го ГосНИИ Минобороны России. Вот почему их – обычных, земных людей, занятых необычным, крайне важным, сложным и ответственным делом, можно без малейшего преувеличения назвать ангелами-хранителями авиации России.

ТАК было, к примеру, в 1996-м, когда во Вьетнаме в районе военной базы Камрань потерпели крушение три российских суперсовременных истребителя Су-27 высококлассных летчиков пилотажной группы “Русские витязи”. И в 2000-м, когда в лабораториях института раскрыли тайну катастрофы Як-40, когда погиб известный журналист Артем Боровик. А вспомните не столь давнюю трагедию российского авиалайнера Ту-154, следовавшего рейсом Тель-Авив – Новосибирск. Именно специалисты из 13 НИИ со стопроцентной уверенностью сказали миру, что самолет стал жертвой самой трагической случайности последнего десятилетия – был сбит ракетой зенитного ракетного комплекса украинских ПВО.
Эти примеры наглядно показывают, сколь серьезным делом занимается 13-й ГосНИИ. Ну а молва что только не приписывает институту. Некомпетентные болтуны в свое время нашептывали, что там скрывается в железных бочках от посторонних глаз тайна гибели самолета Юрия Гагарина. Рассказывают и о других фантастических историях. Да и как им не быть, если в самом названии института присутствует “чертова дюжина”. Впрочем, о мистике чуть позже. А пока – о том конкретном деле, которым занят институт.
Слово – начальнику 13-го ГосНИИ генерал-майору Александру Крутилину:
“Существует стереотип, что наши сотрудники занимаются только расследованием авиационных катастроф. Это не совсем так. Сегодня мы – единственная организация в России, способная не только ответить на вопрос, почему произошла трагедия, но и дать рекомендации для того, чтобы она не повторилась. В институте разработаны современные методики прогнозирования аварийности, оценки экономического ущерба от авиационных происшествий. Внедрены в практику работы уникальные методы и технические средства исследования аварийной и отказавшей авиационной техники. Мы научились восстанавливать и расшифровывать утраченную или многократно ослабленную информацию бортовых регистраторов (“черных ящиков”)”.
К слову, Александр Крутилин считает, что само это название “черный ящик” выдумали журналисты, и красноречиво объясняет свою точку зрения:
“У нас “работают” с оранжевыми шарами, цилиндрами, наконец, параллелепипедами. Причем тут ящики, да еще и черные? Байки журналистов – вот что такое “черные ящики”.
Попытаемся выяснить, что же все-таки подразумевают, когда говорят о “черных ящиках”.
Оказывается – бортовой накопитель летательного аппарата, предназначенный для регистрации и сохранения полетной информации. Различают два вида таких устройств: параметрические и речевые. В первых (параметрических) на магнитную, лавсановую нить, длина которой может достигать нескольких километров, заносится информация об условиях полета, пространственном положении летательного аппарата, работоспособности жизненно важных систем, характере пилотирования, действиях экипажа. На “речевиках” записываются переговоры летчиков между собой, со службами аэродромного контроля, с другими экипажами, регистрируется звуковая обстановка в кабине.
А почему же это – не ящики и не совсем черные? Как объясняют сотрудники института, от формы устройства зависит защищенность информации в накопителе от воздействия высоких температур, сильных ударов, агрессивных жидкостей (топлива, воды). Оптимальная форма для такой защиты – шар. Цвет, в который преимущественно окрашивают накопитель – оранжевый, самый яркий в природе. В России первое подобное серийное устройство появилось в начале 60-х. Ставили его под маркой “К-3-63” на стратегические бомбардировщики фирмы “Туполева”. Первые накопители фиксировали пять-шесть основных параметров. А сегодня, к примеру, современные бортовые накопители способны записать уже около сотни характеристик полета.
Именно с помощью информации, записанной в бортовом накопителе летательного аппарата (“черном ящике”), восстанавливается реальный порядок действий экипажа, который используется в дальнейшем аварийными комиссиями при расследовании авиационных происшествий.
“Наши специалисты в числе первых прибывают на места авиационных катастроф, – продолжает разговор генерал-майор Александр Крутилин. – Мы не просто ищем причины трагедии, а учим эффективно эксплуатировать и вовремя ремонтировать авиационную технику, делая ее долговечной и надежной, экономя при этом средства на ее содержание”.
Самолеты-лаборатории Ан-12 ГосНИИ через несколько часов после происшествия готовы приземлиться в месте падения самолета. Только за последние десять лет они вылетали к местам авиационных происшествий более сотни раз! Научно-исследовательское оборудование лаборатории позволяет незамедлительно приступить к определению истинных причин возникновения отказов и неисправностей при расследовании аварий и катастроф.
Насколько это реально? Сколько времени уходит на это “незамедлительно”? Бывалые сотрудники, у которых за плечами не один десяток таких вылетов, отшучиваются: “Ровно столько, сколько нужно, чтобы успеть побриться и собраться”. Ну а у военных, как вы, уважаемые читатели, знаете, сбор “по тревоге” молниеносен.
Уникальная информационная база института позволяет не только хранить информацию об отказах авиационной техники, инцидентах и повреждениях, но и классифицировать поступающие сообщения по заданным критериям. Уже сейчас в нее входят свыше 230 тысяч подобных записей о 117 типах самолетов. Анализируя авиационные аварии, специалисты НИИ разрабатывают методы и средства информационного и технического обеспечения безопасности полетов, исследования аварийной и отказавшей техники.
Когда в начале 90-х годов прошлого века государство резко сократило расходы на оборону страны, российские Военно-Воздушные Силы оказались, прямо скажем, в тяжелом положении. С одной стороны, парк авиационной техники неумолимо старел, с другой – денег на закупку современных самолетов не выделялось. Вот тогда взоры обратились именно к этому уникальному научному подразделению Министерства обороны, способному, как оказалось, еще и продлевать жизнь стареющим самолетам. Впрочем, если заглянуть в историю института, выяснится, что это его специалистам отнюдь не впервой. В свое время в институте часто бывал командующий ВВС Московского военного округа Василий Сталин, увлекшийся идеей сделать самый надежный в мире самолет. Главный маршал авиации Павел Степанович Кутахов, понимая, что без новых разработок эксплуатационников в принципе невозможно развитие боевой авиации, приезжал в институт каждый месяц.
Чем же так примечателен этот институт для военных? Слово – заместителю начальника института, доктору технических наук, заслуженному деятелю науки и техники полковнику Владимиру Горшкову:
“Проблема “долголетия” летательного аппарата была актуальной на всех этапах развития авиации. Стоимость эксплуатации современного самолета превышает его закупочную цену в несколько раз. Благодаря проведенным в институте исследованиям и экспериментам по проблемам использования, ремонта и хранения самолетов, защиты от коррозии, старения и биоповреждений удалось продлить жизнь многим образцам техники и сохранить боевой потенциал авиационных частей…”
13-й НИИ сотрудничает с более чем тремястами организациями, в числе которых ведущие конструкторские бюро и предприятия российской “оборонки”. Прочные связи с Военно-Воздушными Силами, другими ведомствами, имеющими авиацию, позволяют институту проводить научные разработки по эксплуатации, ремонту и модернизации самолетов и вертолетов на всех этапах: от их появления до списания.
“На стадии разработки тактико-технических заданий наши специалисты помогают определить эксплуатационно-технические характеристики новой авиационной техники, – продолжает рассказ о проводимых в институте исследованиях Александр Крутилин. – На стадии создания выверяют способы эксплуатации и ремонта самолетов и вертолетов, количество средств для технического обслуживании, диагностики и прогнозирования их состояния. В ходе обкатки в войсках разрабатывают и обосновывают новые подходы к применению летательного аппарата, помогают летчикам и техникам в их освоении, исследуют техническое состояние лидерных самолетов и вертолетов, подтверждая сроки их службы. Институт ведет большую работу и по оценке эксплуатационных свойств авиационных горюче-смазочных материалов, специальных жидкостей, разрабатывает предложения по их рациональному использованию”.
К сказанному Александром Геннадиевичем добавим, что в институте создана современная научная, техническая и методическая база, которая постоянно обновляется. Стоит также отметить, что в распоряжении научных сотрудников различные (вплоть до экзотических) средства для проведения экспериментаторской работы. Рентгеновские установки, дефектоскопы, микроскопы, мощные холодильники и печи способны в считанные минуты сначала заморозить, а потом разогреть металл до температуры кипения.
Отдельного упоминания заслуживает уникальная коллекция микроорганизмов-разрушителей (поедателей железа и технических жидкостей), более чем 500 штаммов культур, выделенных с различных изделий техники в различных климатических условиях. А “усмиряют” это вредное “войско” замечательные женщины Татьяна Иволина, Галина Манюша, Людмила Михайлова. Благодаря их стараниям современная российская военная техника проходит испытания на устойчивость к микробиологическим повреждениям, а отдельные ее узлы – на биостойкость.
Методический класс, в котором собраны уникальные экспонаты, рассказывает обо всех направлениях деятельности института. Где только не испытывали современную российскую боевую технику военные ученые. Практически во всех уголках мира довелось работать специалистам “тринадцатого”. Северная стужа, южная жара, ливни, климат средней полосы – все им нипочем.
Сегодня в ГосНИИ свой докторский совет, а вчера…
Два года назад, когда в должность начальника 13-го ГосНИИ вступил Александр Крутилин, институт просто задыхался от нерешенных внутренних проблем, а сегодня это ведущее в авиационной науке учреждение своими разработками вновь заставило уважать себя в авиационном мире. Коллектив продемонстрировал умение эффективно построить свою работу, способность преодолевать трудности и добиваться успеха.
Разработано более 20 новых методов и методик. Увеличены сроки службы двадцати трех типов летательных аппаратов, четырнадцати типов авиационных двигателей, семи типов управляемых ракет. В ходе контртеррористической операции на Северном Кавказе не без помощи института второе дыхание получили две трети авиационных машин Северо-Кавказского военного округа. За последние несколько лет своими разработками “тринадцатый” сэкономил государству десятки миллиардов рублей.
Особое внимание в институте уделяют проблеме повышения эффективности заводского ремонта авиационной техники, созданию единой авиаремонтной сети государственной авиации России.
Ключевое звено в деятельности военных ученых – научный “аккомпанемент” освоению капитального ремонта летательных аппаратов и авиационных двигателей на авиаремонтных заводах военного ведомства. После отказа большинства отечественных и зарубежных заводов-изготовителей и ОКБ-разработчиков от выполнения своих функций институт помогает в освоении ремонта трех летательных аппаратов и шести типов авиадвигателей.
Совместно с ведущими ремонтными заводами ученые создали новые технологии, на порядок удешевляющие стоимость ремонта. Специалисты НИИ доказали эффективность замены капитального ремонта авиатехники ремонтом по техническому состоянию. А следующим шагом стало внедрение на военных предприятиях метода “оживления” комплектующих современных самолетов Су-27, Су-24, Су-25, Ан-72, боевых вертолетов Ми-24 и Ми-26. Скоро аналогичным образом помогут обрести второе дыхание и самолетам стратегической авиации Ту-95МС, двигателям АЛ-31Ф и РД-33.
Разработаны новые аппаратно-программные средства эксплуатационного контроля, в числе которых не имеющее аналогов в мире устройство оперативного контроля “Дозор”, автоматизированное рабочее место диагностического контроля летательного аппарата.
Что такое “Дозор”? Это устройство перезаписи и оперативной обработки полетной информации. Оно успешно прошло государственные, межведомственные и войсковые испытания применительно к самолетам фронтовой, армейской и военно-транспортной авиации. В настоящее время “Дозор” принят на вооружение. Основным назначением устройства являются съем и перезапись информации с бортовых регистраторов на съемную кассету с одновременным проведением экспресс-контроля состояния авиационной техники тут же, на месте.
В институте созданы алгоритмы и аппаратно-программное обеспечение совместной работы бортовой и наземной частей информационно-аналитической системы авиационного полка, способной в реальном масштабе времени контролировать с земли состояние авиационного комплекса и действия экипажа. Разработка такого оборудования для самолетов Су-27 и МиГ-29 включена в государственный оборонный заказ. Все это, уверены в институте, позволит снизить количество авиационных аварий, происходящих по вине человека, продлить жизнь самолета, повысить достоверность технической диагностики.
Конечно же, институт – это не просто стены, его уникальная научная база. Институт – это прежде всего люди, его сотрудники, чьи интеллект и квалификация, увлеченность делом и трудолюбие – в основе успехов коллектива. Назову лишь некоторые имена – Захар Омаров, Юрий Чигирев, Юрий Попов, Геннадий Шелехов, Владимир Сидоров, Александр Яковлев, Александр Ященко, Анатолий Краснопирка, Вадим Лежнев, Леонид Крючков, Александр Шацкий… Каждый из них, как и многие другие сотрудники института, заслуживает самых добрых слов и отдельного рассказа о высококвалифицированной, во многом уникальной работе специалистов уникального научно-исследовательского института. К сожалению, это просто немыслимо сделать сегодня в одной газетной публикации. Но у ГосНИИ будет день завтрашний. И у “Военного образования” еще не раз будет возможность рассказать своим читателям о яркой, наполненной творческим научным трудом жизни этого замечательного учреждения российской авиационной науки.
Ну а теперь в заключение, как и обещал вначале, о мистике, связанной с “чертовой дюжиной” в названии института, которая приводит в смятение суеверных людей. История появления этой цифры в “имени” научного учреждения действительно окутана легкой дымкой мистицизма, которая, правда, очень быстро улетучивается без следа после знакомства с его жизнью и деятельностью, уступая место восхищению.
Забавных шуток по поводу того, что “нехорошая цифра” связана с характером работы – тайнами авиационных катастроф, спрятанными в “черных ящиках”, достаточно. А если серьезно, появление “чертовой дюжины” в названии института – случайное стечение обстоятельств. У сотрудников института есть по этому поводу такая версия. “Раньше режимным военным учреждениям присваивали номер верстового столба”, – говорит заместитель начальника института Владимир Середин. – И раз уж ГосНИИ находился в тринадцати километрах от московской “нулевой отметки”, он стал 13-м. Как видите, у причин появления “чертовой дюжины” в названии есть очень простое объяснение. Но оно вряд ли может удовлетворить сторонних любителей мистики. А коль так, каждый остается при своем мнении.
От несведущих людей можно услышать леденящие душу истории о живущих в железных бочках призраках пилотов, о загадочных потусторонних силах, вызвавших крушения воздушных судов, и еще Бог знает о чем. Наверное, для этого есть основания, но отнюдь не те, о которых глаголют незнайки-болтуны. Одна из истинных причин в том, что в интересах национальной безопасности России далеко не все в наших Вооруженных Силах в целом и в деятельности одного из таких серьезных военных учреждений, как ГосНИИ, в частности может быть открыто постороннему взгляду. А загадки порождают вымысел, сплетни. К тому же сфера деятельности института слишком сложна для понимания дилетантов, поэтому они и выдумывают анекдотические байки, над которыми любящие шутки авиаторы могут хохотать до слез. Предполагаю, некоторые из этих смешных баек прозвучат в коллективе и во время юбилейных торжеств, поднимая праздничное настроение.
Александр ДОКУЧАЕВ

ОТ РЕДАКЦИИ: Все мы – журналисты, авторский актив и читатели “Военного образования” – сердечно поздравляем коллектив Государственного научно-исследовательского института Министерства обороны РФ со славным 60-летним юбилеем и от всей души желаем вам – ангелам-хранителям российской авиации – новых успехов в деятельности, столь важной и нужной нашей стране.