Алгебра + гармония Красота как непознанная закономерность

Недавно мы с сыном бродили в недрах компьютерной игры по известному роману Желязны “Девять принцев Амбера”. Периодически темные силы предлагали нам решать интересные задачи, одну из которых я здесь воспроизведу. Необходимо расставить 8 шахматных фигурок: две ладьи, два коня, два слона, короля и ферзя на черно-белой доске так, чтобы все 64 поля были под ударом. Мы долго размышляли над этой задачей, но ничего не получалось. Залез в справочники, но решения не нашел, узнал только, что слоны должны стоять на клетках одного цвета. Наконец задача решилась, но как! Шахматные фигурки образовали в центре доски удивительно красивый “крест”. Я не буду лишать читателя удовольствия самому найти нужное расположение шахматных фигур – уверяю, конечный результат стоит затраченных усилий. Стоит задуматься: почему ответ настолько красив? Мне кажется, я вообще НИКОГДА не видел более гармоничного расположения шахматных фигур. Моя гипотеза очень проста: красота появляется там, где в небольшом пространственном объеме в компактном виде сконцентрирован большой объем информации. Минимум сам по себе чем-то близок к красоте: вспомним, как красивы минимальные поверхности, структуры упорядоченных шаров. Но информация бестелесна, и ее “упаковка” незрима, она проступает лишь перед нашим внутренним взором и доступна лишь чувству ценного, ощутимого душой.
Информация сжимается, организуясь в структуры, которые мы называем законами. Не потому ли прекрасны облака, освещенные солнцем на закате, что в них телепатически воспринимаемая нами сумма нераскрытых закономерностей, их интуитивное предчувствие?
Человеческое тело. Сколько художников билось над раскрытием тайной гармонии в сочетаниях размеров его различных частей! Дюрер, Леонардо, Корбюзье – это только самые великие. Но тайна не может считаться раскрытой до конца. Видимо, закономерностей в строении человеческого тела гораздо больше. Поэтому-то оно и остается предметом искусства, а не только науки. Ведь прекрасное – не прямая констатация законов, а “только” их предчувствие, потому что “орган красоты”, коим мы воспринимаем прекрасное, чувствует иные измерения бытия, охватывает трехмерную вещь из пятимерия духа.
Все по-настоящему прекрасное в той или иной мере загадочно. Улыбка Джоконды, тайный смысл “Слова о полку Игореве”, загадка роденовского “Мыслителя”… Потому-то и существует искусствоведение, рожденное неисчерпаемым запасом интереса к тайне произведений искусства. Искусствоведение (в том числе литературоведение) – переход от искусства к познанию, некая синтетическая дисциплина, включающая все на свете, винегрет данных, клубок недоказуемых гипотез. Поскольку произведение искусства по своей сути неисчерпаемо, искусствоведение – вроде бы и не наука, так как не содержит никаких окончательных законов. Но если бы оно исчезло, пропала бы, растворилась без следа вся остальная наука. Эйнштейн признавался, что Достоевский дал ему больше, чем многие толстые тома физических исследований.
Если мои размышления верны, то вся человеческая наука берет начало в искусствоведении. И математика, конечно. Вот почему я убежден – учебники по математике должны быть одновременно альбомами по искусству. Таких учебников сейчас пока нет. Я ожидаю их появления, и продвижение есть. Полистайте, например, прекрасный (не только в математическом, но и в прямом смысле слова) учебник геометрии для старших классов И.М.Смирновой. В алгебре дело хуже. Она несет на себе многолетний отпечаток “политехнической” подготовки – фирменный знак советской школы. Потому-то так и не любят алгебру дети, что она вся насквозь пропахла машинным маслом. Но как геометрия близка к изобразительному искусству, так алгебра – к словесности, к поэтике, к поэзии, к синтаксису. И – к музыке, к устройству гаммы, гитарного грифа. Все математики, каких я знал в жизни, без исключения, любили классическую музыку – Моцарта, Бетховена и Баха. Многие из них мало что смыслили в живописи (хотя встречались и исключения), но все прекрасно чувствовали ритм.
Хотя, конечно, бывает все по-разному… Ж. Адамар исследовал, как мыслят великие ученые, и выяснил – все по-своему. Некоторые – “ушами”, некоторые видят зрительные образы, некоторые даже… с помощью обоняния!
Так вот если мы хотим, чтобы дети ЛЮБИЛИ учиться, то должны обратить внимание на эстетику предмета. Это позволит связать воедино красоту и интеллект.

Евгений БЕЛЯКОВ