На чтение: ≈ 15 мин.Когда мы говорим с людьми самого разного уровня, например с родителями, с дедушками и бабушками наших учеников, мы слышим от них простой вопрос: «А зачем что-то менять в нашей школе?» Этот вопрос могут задать и простая домохозяйка, и депутат парламента, поэтому для нас важно сегодня понимать серьезность положения. В самом деле, меняются экономические механизмы, содержание образования, а почему это все происходит, почему нужно все это изменять? Я думаю, один из выводов, который уже сделан, – это необходимость изменений. Ведь и общество нынче другое, и ребенок другой, и задачи образования радикально меняются. Поэтому мы не можем относиться к этому никак.
Многие нынче говорят о технологиях, причем со знаком минус: о телевидении, о компьютерных играх и многом другом. Это очень серьезно, и возникает вопрос: может быть, школа должна отгородиться от технологий, может быть, школе нужно запретить использовать технологические средства? Но сейчас выбран другой путь, и нам нужно осознать, правилен ли этот путь – не отстранение школы от технологий, а использование сильных сторон технологий, активная позиция школы, открытой технологическим изменениям, происходящим во всем обществе вокруг нее. Нам надо понять, как сделать союзником технологию, как использовать ее на благо ребенка и всего общества.Говоря о процессе изменений, которые происходят в школе, отмечу, что для меня эти изменения связаны со многими направлениями. Я часто смотрю книгу в 810 страниц «Начальная школа. Настольная книга для учителя», изданную «Учпедгизом» в 1950 году. В этой книге есть ответы на все вопросы, которые могли возникнуть у учителя начальной школы, там, например, есть учебный план, обязательный для всех советских школ, в этом плане для первого класса 15 часов – на русский язык, литературу, чистописание и все, с этим связанное, 7 часов – на математику и все остальные предметы. Это было, но есть еще один важный вопрос: как это должно быть сейчас, должны ли мы идти в направлении того, чтобы школа давала больше знаний детям? Если мы обратимся к обществу, к тем же самым родителям, которые привели своих детей в школу, чтобы те были в комфортных и безопасных условиях, то у них есть определенная точка зрения. Они привели своих детей в школу за знаниями. Но только вот со знаниями есть некая проблема. Дело в том, что в обществе таких формальных знаний становится все больше и больше. Всех привлекает, естественно, идея, что все эти знания нужно включать в школьную программу, добавлять предметы, менять содержание обучения, в учебниках делать больше параграфов. Но этот путь сегодня выглядит нереалистичным. Нынче мы уже столкнулись с тем, что налицо кризисное состояние содержания образования, когда возникает очевидный для всякого человека вывод: если ты стараешься давать все больше и больше знаний, то усваивается не больший их процент, а меньший, при этом и абсолютный объем знаний, который средний ребенок может усвоить, становится тоже меньше. Увеличивать объем знаний не выход. Есть классическое высказывание Платона на совсем другую тему (об изобретении письменности), но очень подходящее к нашей ситуации: при увеличении объема знаний дети станут потреблять информацию извне, доверяя записям, обо всем они будут знать понаслышке, без обучения, и казаться многознающими, а не быть многомудрыми. Похоже, что это сказано о нынешнем Интернете: знание где-то там находится, но не осваивается и не переваривается. Тот путь, на который нам указывает Платон устами Сократа в одном из диалогов, и стал основой для нового стандарта начальной школы. Это путь, противоположный экстенсивному накачиванию знаниями и повышению нагрузки на учащегося. Это путь, который связан с повышением метапредметного общего знания, того, что мы называем универсальными учебными действиями. Это повышение компетентности при создании, нахождении и применении знаний.Это формирование умений учиться как основного универсального учебного действия. Это то, что раньше называлось мудростью. Мудрый человек, который имеет огромное количество энциклопедических знаний, но здесь это нечто другое.Нашим подходом считается не расширение, а сокращение и пересмотр объема предметного знания, притом что повышается умение самостоятельно добывать и применять это знание. Не бывает только добавления, нельзя обеспечить все те важные компетенции, которые нужны, и оставить все то же предметное знание. Для меня важно формирование цифровой школы, которое связано с реализацией федерального государственного стандарта образования начальной школы. Но чтобы понять, что происходит в области применения информационных технологий в современной школе, нужно еще раз обратиться к истории отечественной психологии и педагогики. Лев Выготский в свое время в небольшой лекции говорил о включении психологических орудий в процесс поведения взрослого, а особенно ребенка. Он говорил, что когда у нас возникают новые психологические орудия, то они вызывают в детях новые функции, связанные с использованием этих орудий и с управлением ими, это приводит к тому, что отменяются, делаются ненужными некоторые естественные процессы, работу которых выполняет орудие. Это такое общее утверждение, но мы понимаем, что, когда начинаем делать свое дело с помощью компьютера или других инструментов, процесс накапливания знаний тут же тоже становится менее существенным. Какие-то другие элементы деятельности нашего ученика изменяются по интенсивности, длительности, последовательности и в смысле использования навыков письма, и в смысле обучения этим навыкам. Возникает замещение одних функций другими, перестраивается вся структура поведения совершенно так же, как изменение технических орудий изменяет весь спектр трудовых операций. Что родители хотят получить от школы? Хотели бы они, чтобы к ним на работу пришел молодой специалист, который медленно считает на калькуляторе, который пишет на компьютере с ошибками, который в поисках любой информации немедленно лезет в справочники или в Интернет, который не может выбраться из леса без навигатора, который слишком долго определяет время по солнцу и звездам, выступление которого совершенно не слышно без усилителя в аудитории на 700 человек? Или они бы предпочли альтернативу: молодого специалиста, который прилично считает на бумажке, но сбивается в счете на калькуляторе, красиво и грамотно пишет на бумаге, но потом просит Валю набрать текст на компьютере, когда вы просите его подготовить наглядный материал для выступления, спрашивает, кто будет рисовать плакаты и графики, когда вы просите его найти документ министерства, он спрашивает вас, в каком году он был издан и на какой полке стоит «Вестник директора школы»? Конечно, хотелось бы, чтобы было и то, и другое, мы с интересом и уважением относимся ко второму специалисту. Но вот вы спрашиваете его о программе последней экскурсии, когда школа выезжала во Владимир, а он обещает попросить кого-то из родителей на собрании, которое будет через две неделе. Тут вашему терпению приходит конец. Не случайно Лев Выготский сказал, что включение в процесс поведения новых психологических орудий вызывает новые функции, но отменяет и делает ненужными некоторые естественные процессы, работу, которую выполняет орудие. Если человек хорошо пишет на компьютере, а многие из нас уже стали пользователями, то навыки ручного письма на самом деле развиваются плохо и сами по себе утрачиваются. Это неприятно, но неминуемо. Я не могу каждый день десять минут тренироваться в чистописании, у меня очень хороший почерк, но он ухудшается со временем, в частности, из-за того что я пишу на компьютере. Но на самом деле частично возможна какая-то комбинация: если провести конкурс по красивому чистописанию, то какие-то дети найдут в этом прелесть, а родители будут этому, конечно, очень рады. Это надо поддерживать, но при этом еще и понимать, что эти навыки, как и навыки сложения в уме или умножения двузначных чисел, тоже красивое и интересное достижение, но во взрослом мире они уже больше не нужны, а в школе становятся все менее и менее существенными. Сегодня мы приходим к тому, что общество уже требует от нас нового выпускника, этот выпускник неминуемо будет использовать информационные технологии. Есть важный аспект, который очень сложен и связан со словом «воспитание». Когда проходит какая-то конференция, всегда выходит кто-то и говорит: «А мы забыли про самую важную вещь в образовании – про воспитание!» Воспитание остается камнем преткновения, потому что слово «воспитание» произнесено, нам говорят, что в советское время детей в школе воспитывали. В новом стандарте к этому есть подход, когда говорят о личных результатах. Эти личностные результаты можно тоже достигать и формировать. Цифровая технология приводит к формированию новой сетевой культуры в рамках образования. Здесь уместно вспомнить о том, что Александр Асмолов называет культурой достоинства. Именно в силу того, что происходит инфляция информации, становится очевидным приоритет собственной позиции полученного самими ребенком и взрослым знания по сравнению с безошибочным повторением чужих мыслей, красивым переписыванием от руки или тем, что так любили учителя раньше, – доведенным до автоматизма умением. Доведение до автоматизма становится в обществе менее ценным, поэтому и в школе неминуемо тоже. Любая информация теперь находится или скоро будет находиться на расстоянии вытянутой руки, поэтому мы теперь должны учить достоинству, независимости, поэтому важна позиция отношения к самостоятельно полученному знанию и открытию новой информации. События с сотовыми телефонами на сдаче ЕГЭ, которые прошли прошлым летом, говорят о том, что новая мораль должна установиться и школа не должна быть в стороне от этой морали.В нашей школе работа должна идти в направлении формирования способности к диалогу, к пониманию другого, а не к взаимному повторению выученных прав. Это самые разные виды игр, планирование и корректировка планов, формирование сетевых позитивных сообществ. Самое важное, что мы открыли в системе повышения квалификации за прошедший год, – это то, что эти изменения понятны учителям, что о необходимости всего того, о чем я сказал, они могут рассказать мне лучше, чем я рассказывал им. Нам всем эти изменения очевидны, поэтому они получили в Москве такой высокий уровень поддержки учителей. Я не перестаю удивляться, почему большинство московских школ, абсолютное большинство учителей (и те, которые были в пилотном проекте в прошлом году, и те, кто стал работать по стандартам в нынешнем учебном году) понимают важность, необходимость этой работы, учатся делать ее вместе с детьми.Процесс преобразования, перехода в цифровой век идет в московском образовании с огромной скоростью, хотя такие процессы преобразований не принято так проводить, они, попросту говоря, невозможны. Но сейчас у нас происходит некоторая невозможная вещь, которая оправдывает самые высокие ожидания, которые только возможны.
Выбор читателей
Комментарии