Александр РЕКЕМЧУК: У меня нет зависти к ученикам

Писатель Александр Рекемчук участвовал в Великой Отечественной войне, долгое время работал главным редактором киностудии “Мосфильм”, секретарем Московской писательской организации, был членом редколлегий журналов “Новый мир” и “Знамя”. Написал сценарии к одиннадцати художественным фильмам. Ему принадлежат повести “Время летних отпусков”, “Молодо-зелено”, “Мальчики”, романы “Скудный материк”, “Нежный возраст”, “Тридцать шесть и шесть”. Как президент издательства “Пик” и человек с большим жизненным опытом, он думает о завтрашнем дне литературы, о том, какие имена ее украсят. Поэтому одной из главных его забот стала помощь молодым писателям. Их творчество – тема этого разговора.

Издательство “Пик” было образовано в 1990 году. Вначале планировалось издавать только художественную литературу. Но события повернулись так, что пришлось выпускать политическую беллетристику. Первой книгой, вышедшей в издательстве, стала “Исповедь на заданную тему” Бориса Ельцина. На многие годы “Пик” стал издательством политическим, а художественная литература ушла на второй план. Но и в этом направлении сделано было немало. Первым в России “Пик” издал Сергея Довлатова, Александра Зиновьева, Гайто Газданова.
– Александр Евсеевич, вы говорите, что сейчас должна появиться новая русская литература. Чем вы это объясните?
– В России конца ХХ века произошли общественные, политические, экономические ломки эпохального значения. Такого рода исторические катастрофы всегда рождают новую литературу, поскольку неизбежно появляется новый взгляд на мир, на человека, на общество, на ход истории. Это накладывает сильный отпечаток на умы и души талантливых людей, и они, конечно, стремятся это выразить.
При всех катастрофических последствиях того слома, что произошел в нашей стране, есть и обретения: свобода слова, мысли, творчества. То поколение, которое пришло, – это поколение абсолютно свободных людей. Они не жили при советской власти, они сформировались сейчас. Но они не приемлют современного дикого капитализма и буржуазности. Они не утверждают советских ценностей, они их даже не знают, но они отвергают и тот общественный строй, который сегодня в России.
Молодежь прочла всю религиозную, философскую, эмигрантскую литературу, запрещенную ранее. Прочла и отказалась, не стала подражать. Раньше подражали Платонову, Набокову, Прусту, потому что подражание было формой протеста против запрета. Современные авторы удивительно органичны, самобытны, независимы. Они уверенно продолжают русскую классическую традицию. Продолжают не подражая, а наследуя Пушкина, Толстого, Чехова, особенно Достоевского.
В прошлом году вышли книги Маргариты Шараповой “Пугающие космические сны” и Романа Сенчина “Афинские ночи”. Обе они страшно остры социально, временами даже на грани бунта. В работе находится книга Рамиля Халикова “Остаток ночи”. Этот писатель – утонченный стилист, вкусно пишет. Действие его романа происходит на платной автостоянке в большом городе, где работает герой. Автостоянка – модель мироздания. Свое послесловие к этой книге назову “Мироздание по Халикову: въезд, выезд, платная стоянка”. Въезд – это рождение, выезд – смерть, а за все остальное мы в жизни платим.
Планируем в ближайшее время издать книгу Евы Датновой “Земляной вал”. Этот роман уже пять лет никто не решается опубликовать: боятся реакции либеральных кругов. Его героиня, девочка, выдумала себе дедушку. И не какого-нибудь, а… Андрея Дмитриевича Сахарова. Она вообразила себя его внучкой. Выдумала еще и бабушку. И детским языком написала об этом роман. Он ушел в самиздат. И героиню ищут, тащат в суд за то, что она якобы оклеветала Сахарова…
– То есть все повторяется?
– Да. Диссиденты выступали против преследования литераторов за книги, которые они публиковали на Западе, когда не было возможности издать их здесь. А теперь получается, что нельзя печатать Еву Датнову, которая написала о диссидентах не так, как им бы хотелось.
– Есть ли нечто особенное в героях молодых авторов?
– Они не пишут банкиров, олигархов, брокеров. Многие поработали в бизнесе, и казалось, напишут русского предпринимателя. Но они продолжают галерею героев Достоевского – бедные люди, униженные и оскорбленные. Из всего литературного наследия они выбрали этот ряд. Видимо, не случайно.
– Мы говорили о творчестве ваших учеников. А вы-то сами над чем работаете?
– Я всей душой поддержал демократов. Я издал первую книгу Ельцина. Но все дальнейшее после 1991 года я воспринял как катастрофу. Не только страны, но и как свою личную катастрофу. Все, что я написал, связано с советским менталитетом и теми ценностями, которыми я дорожил всю жизнь и которые рухнули. Это отразилось и на творчестве. Начатые вещи были оставлены. Не было душевных сил браться за воплощение замыслов.
Но несколько лет назад я вернулся к творческой работе. Правда, беллетристику не пишу. Работаю над книгой воспоминаний “Проба пера”. Эта книга о моей собственной литинститутской молодости и молодости моих учеников разных поколений.
Вернулся к работе над документальной книгой о скульптуре Валентины Мухиной “Рабочий и колхозница”. Несколько десятилетий я собирал необходимые материалы. Над этой скульптурой много издевались в годы перестройки, а ведь это самый великий памятник нашей эпохи.
– Александр Евсеевич, чувства зависти к своим ученикам у вас никогда не бывает?
– Нет. И знаете, почему? Потому что у меня есть ощущение причастности к тому, что они делают. То, что они написали, они написали, будучи моими учениками, это и мое тоже. А что же завидовать самому себе? Наверное, главный смысл моей жизни в том, что написано моими учениками.
Светлана ПОНОМАРЕВА