Александр ПОНОМАРЕВ: Для хора требуется ни много ни мало – объединение в духовном порыве

Среди многочисленных хоровых конкурсов, которые ежегодно проводятся в Европе, только шесть из них имеют статус, позволяющий взять на себя все расходы по их проведению. По этой причине в них могут принять участие все желающие коллективы, но только после предварительного отбора, после официального приглашения от оргкомитета. Эти знаменитые и авторитетные конкурсы проводятся в городах Ареццо (Италия), Дебрецен (Венгрия), Толоса (Испания), Гориция (Италия), Тур (Франция) и Варна (Болгария). В 1999 году “Весна” на одном из этих конкурсов, а именно в Толосе, завоевала “Гран-при”, то есть первое место среди первых мест по всем хоровым номинациям (хоры мужские, женские, камерные и т.д.). Следующим этапом – уже в 2000 году – согласно правилам состоялся “Конкурс конкурсов”. Участники – обладатели “Гран-при” 1999 года в перечисленных выше городах. По случайному совпадению это соревнование проходило в испанском городе Толосе. Авторитетнейшее Международное жюри назвало российскую “Весну” лучшим хором. Впервые в Россию попала “Высшая европейская хоровая награда”. А в истории европейских соревнований впервые такой награды удостоился детский хор. “Весна” – коллектив уникальный. Его история самобытна и необычна. О нем и о себе рассказывает Александр Сергеевич ПОНОМАРЕВ, заслуженный артист России, директор школы и основатель “Весны”.

Я с детства любил всякую технику. И сейчас люблю. Когда я был еще маленьким, продавались всякие конструкторы. Был конструктор, с помощью которого можно было собрать радиоприемник на пьезоэлементах. Во втором классе я его по ночам слушал, что-то ловил. Однажды услышал увертюру к опере “Руслан и Людмила”, которая мне очень понравилась. Крутил приемник, все хотел снова ее поймать. И наслушался столько всего прекрасного другого! Вот так появились интерес и любовь к музыке… С техникой не получилось из-за зрения. Не приняли в МАИ. И я решил поступать на хоровое отделение музыкального училища при Московской консерватории. Именно хоровое образование казалось мне более привлекательным и доступным после армейской музыкальной практики.
– Так и решили сразу поступать, без подготовки, без музыкальной школы…
– Действительно, поскольку у меня не было предварительной музыкальной подготовки, то ни о каком училище, как я сейчас понимаю, мысли не должно было быть. Но я попробовал! Мне повезло. Встреча с замечательным педагогом, почему-то поверившим в меня, решила мою судьбу. Евстолия Николаевна Зверева – заведующая хоровым отделением, строгая и бескомпромиссная, добрая и поэтичная, профессионал в высшей степени – взяла меня в свой класс и стала моим Учителем на многие годы. Она взяла на себя большой риск, если можно так выразиться, принимая меня. Но она была человеком авторитетным, волевым, комиссия не могла ей противостоять. И меня приняли против всех правил. У нее было одно очень важное качество – хоровой патриотизм, если можно так сказать. Оно включает преданность своей профессии, любовь к ней и абсолютную бескомпромиссность, а это очень важно, когда речь идет о хоровом деле, о воспитании настоящих хоровиков. Хоровое искусство – одно из самых замечательных. Здесь без участия человеческой души ничего невозможно. Хор – это собрание личностей. Евстолия Николаевна всегда настаивала на том, что в обучении хоровому делу необходима аккуратная последовательность. Педагог должен мыслить стратегически. Нельзя торопить процесс созревания мастера, перепрыгивать с места на место, угождать моде и т.д. Она заложила в нас, ее учеников, очень крепкую основу.
– А как складывался ваш собственный хор “Весна”?
– Начиналось все с самодеятельности. Я был руководителем хорового кружка при ЖЭКе и занимался тем, что мне нравилось. А так как у меня была привязанность к серьезной классической музыке, то я начал знакомить с ней детей, которые бегали во дворе. Вначале, в 1965 году, их было человек десять, если не меньше. Потом мы стали хоровой студией (там дети не просто пели, но и играли на инструментах). Уровень рос. Стали музыкальной школой с хоровым профилем. Я из руководителя кружка “превратился” в директора. Уже достаточно известный хор “Весна” ютился в полуподвалах или в полуразрушенном здании брошенного детского садика. Но авторитет хора рос так заметно (для руководства), что решение о строительстве специального дома для “Весны” было принято. Я добивался этого почти 18 лет. Всего не расскажешь… Строительство школы было почти всенародным. Строили, начиная с котлована. Раз утром приходим – машина, которая забивает сваи, не работает. Ночью украли керосин. Едем на рынок, покупать. Стали караулить по ночам. Знаете, как засыпали котлован? Не поверите. Я с председателем родительского комитета вылавливал на улице грузовики с грунтом (недалеко шло строительство метро) и за три рубля заворачивал их на нашу стройку. Но построили за два года. Своим помещением гордимся. Красиво, просторно, удобно.
Конечно, главное, что объединяет и воспитывает наших детей, – это собственно музыкальная работа. Это огромный труд педагогов, детей и их родителей. Ведь принимаем в школу почти всех желающих (правда, только 5- и 6-летних), и обучение в школе практически бесплатное (30 рублей в месяц). Любовь к музыке, которую мы стараемся воспитать у малышей с первого дня знакомства, – вот основной рычаг нашей будущей педагогической доктрины, если можно так выразиться.
Я хотел бы обратить внимание на наш подход к понятию “детский хор”. Это самостоятельное явление искусства. Это не переходный этап, не звено обучения. Большие композиторы писали и пишут Большую музыку, которую именно детская душа и детский голос могут выразить наиболее чисто, естественно, проникновенно, глубоко. Именно поэтому в нашей школе мы стараемся не допускать художественной или педагогической фальши. Слова Сергея Рахманинова – как девиз: “Не тратьте свое время на музыку, которая банальна или неблагодарна! Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее, блуждая по бессодержательным сахарам музыкального мусора”. К сожалению, очень часто хоровое искусство подменяется массовым пением.
Уже с их первых шагов в мире музыки наши ученики воспитывают в себе чувство ответственности перед исполняемым произведением. Они должны постараться понять мысли и чувства авторов – поэта и композитора. Я уверен: дети не должны воспитываться на массовой песне. Как-то Юрий Михайлович Чичков сказал мне: “Саша, какой ты молодец, что учишь детей на высокой музыке, а не на наших песнях”. Он преувеличивал, конечно. Его замечательную хоровую песню “Солдатские звезды” мы пели много лет. Но почему-то если в музыкальных школах дети играют на рояле (в классе), то играют Баха, а если поют в хоре – поют Крылатова и Шаинского на сцене Колонного зала! Кстати, еще в самом начале нашего пути (37 лет назад), знакомя детей с хоровой классикой, я выяснил, что им это очень нравится!
– Сейчас говорят, что каждая школа должна иметь свой хор.
– Конечно, в каждой школе должен быть хор, и хорошо – если свой оркестр. Чем это хуже собственной футбольной команды? Оркестр иметь потруднее, нужны инструменты. Для хора требуется ни много ни мало объединение в духовном порыве… Но у нас этого никогда не будет.
– То есть?
– У нас даже среди хормейстеров нет единого мнения, что такое хорошо и что такое плохо в нашей профессии. Это очень печально. Многие путают массовое пение и хоровое исполнение. Я был членом нескольких международных жюри и слышал вопросы: “Почему ваши советские хоры одинаково поют что народную песню, что классическую музыку?”. Раньше говорили: поют все пионерским звуком. Часто у директоров школ совершенно разные взгляды насчет того, зачем нужен этот хор… Если в школе хор собирают только для того, чтобы начать какой-то концерт, ради заставки, и если этот хор не существует постоянно, а туда загоняют детей почти насильно, я не думаю, что это хорошо. Я против этого. Это дискредитация хорового искусства. Но я знаю, что раньше, много лет назад, одна из московских школ у Никитских ворот имела постоянный прекрасный собственный хор. Он не пел слишком сложную музыку, но пел хорошо – дети любили свой хор, и школа им гордилась. Но заразительным пример не стал. Все держалось на одном человеке, на руководительнице, пока она была.
– Посоветуйте что-нибудь педагогам – энтузиастам хорового дела.
– Вот хороший пример. В городе Вильнюсе был хор мальчиков, который назывался “Ажуолюкас” – “Дубок”. Теперь он в другой стране. Этот хор работал при Доме учителя. Ребята учились в обычных общеобразовательных школах. Я был в одной из них. В этой школе висели портреты мальчиков с такой примерно надписью: “Эти ребята поют в хоре “Ажуолюкас”!” С восклицательным знаком. У нас что-нибудь подобное будет?! У нас – все наоборот. У нас в лучшем случае говорят: “Хорошо, что ты учишься в музыкальной школе. Но если бы ты не учился, у тебя были бы лучше оценки по математике, физике, химии или истории…” Разве так можно?.. Конечно, разные есть учителя. Есть те, которые понимают, и те, которые устраивают из-за музыки целый скандал. Но сравните, как поддерживают престиж воспитания искусством в Вильнюсе: “Большая честь – петь в хоре”.
Массовое пение – это хорошо, но это не искусство. Я понимаю: замечательно, когда все объединились, но не называйте это пением или хором. Это что-то другое.
– Может, ситуация изменится и не станет оснований для пессимизма, если власть возьмется за культуру как следует?
– Власть не возьмется. Ей не до этого. Один пример. По случаю нашей большой победы на конкурсе приехал к нам мэр города Юрий Михайлович Лужков. Человек очень сильный. Приехал в плохом настроении, где-то его подвели. Приехал на полчаса и пробыл два часа. Для него была экскурсия по школе (есть что посмотреть, один музей школы чего стоит), был концерт, дети пели, орган играл. Он выступил перед детьми с трогательной, прочувствованной речью, хотя, как мне сказали, не должен был ничего говорить. Пообещал подарить автобус, и не какой-нибудь, а “…большой-пребольшой, чтобы ездили по миру и прославляли Родину…”. В скором времени появилось постановление, по которому “Московскому торговому дому” поручалось обеспечить это решение мэра. Меня вызвали туда, потом в финансовое управление мэрии. Пообещали 900 тысяч долларов на автобус и на кондиционер для Органного зала и прилегающих помещений. Я обрадовался, стал на заводы писать, узнавать про марки автобусов, чтобы получше и подешевле… Когда это спустилось вниз, мне позвонили и говорят примерно так: “Вы что?! У нас люди в больницах мрут, а мы будем какой-то музыкальной школе автобус покупать?” Такова позиция низших чинов, но именно они почему-то решают. Два года прошло, нет ни автобуса, ни кондиционера… Лужкову представили все по-другому, мол, предложили Пономареву вариант, а он капризничает. Вариант был: предложили два автобуса по 20 мест. Но зачем нам они, на рынок, что ли, ездить или в музей их поставить? Говорилось о большом туристическом автобусе, куда сядет весь хор (или большая его часть) и сможет отправиться за границу, а не на соседний рынок. О большом автобусе, куда мы погрузим костюмы, инструменты… Почему такое отношение? Потому что в Большом зале консерватории – главном зале страны – обычно не бывает нашего начальства. У него такой образ жизни. Поэтому хоров в общеобразовательной школе никогда не будет.
– В музее школы хранятся конверты от ваших пластинок, выпущенных “Мелодией”. Как давно это было, пластинки… Но почему же все ваши компакт-диски выпущены во Франции?
– При советской власти никто денег не считал. Допустим, проходит в Казахстане праздник музыки. Кто только не едет туда. Детская хоровая студия “Весна” тоже. Нас везут на самолете, селят в роскошной гостинице, возят на каток “Медео” кататься. Все ради того, чтобы мы дали два-три концерта, на которых почти нет народа… Семь дней государство оплачивает этот праздник! Теперь, когда пришло время компакт-дисков… Действительно, все они у нас выпущены во Франции. У нас это никому не нужно. А там это бизнес.
– То есть французы считают, что записывать русскую “Весну” выгодно.
– Парижская фирма “Опус-111” организовала нам, кроме записи, два раза роскошные гастроли по Европе. А вот японцы. Кто лучше деньги считает? Они позвали нас на 31 день и все оплатили. Мы дали 17 концертов. Дети жили в идеальных условиях. Так много увидели и узнали. В том числе что такое забота о детях и внимание к ним.
– Вы – счастливый учитель?
– Я горжусь своими учениками. Некоторые стали моими коллегами в нашей “Весне”. И в соревновании за “Гран-при” Европы неоценимую роль сыграли непосредственные участники события хормейстер Надежда Аверина (кстати, кандидат искусствоведения) и пианистка Юлия Тихонова. У нас и у детей – полное взаимопонимание и доверие друг к другу. В этом году “Весне” исполнилось 37 лет. Пожелайте нам оставаться молодыми во имя детей и хорового искусства.

Виктор БОЧЕНКОВ