Александр КОРШУНОВ:

Народный артист России Александр Коршунов известен широкой публике в первую очередь по многочисленным киноролям. Вот лишь некоторые фильмы, в которых сыграл актер: «Не могу сказать «прощай», «Царь Иоанн Грозный», «Возвращение Мухтара», «Брестская крепость», «Время первых». А еще он преподает в Щепкинском училище и возглавляет Московский драматический театр «Сфера». Так получилось, что беседа наша шла в основном о театре и его месте в современном мире.

– Александр Викторович, вы представитель актерской династии. С самого начала готовились в актеры?
– У нас сложилось целых четыре театральных поколения. Актерами были родители моей матери, Илья Судаков и Клавдия Еланская. Одна из их дочерей, Ирина, взяла фамилию Судакова, она стала театральным педагогом. Екатерина, моя мама, взяла фамилию Еланская, стала актрисой и режиссером. Отец, Виктор Коршунов, – актер, театральный педагог. Я тоже актер и режиссер. Жена Ольга – театральный художник. Сын Степан – актер Малого театра. Дочь Клавдия играет в «Современнике».
Но что касается моей актерской карьеры, это как-то естественным образом получилось. Родители никогда мне не внушали, что я непременно обязан продолжить династию. Я даже какое-то время увлекался рисованием, мечтал стать художником, но потом театр пересилил.
Правда, с поступлением в Школу-студию МХАТ сначала не заладилось. Курс набирал Виктор Карлович Монюков. Во время первого тура я слишком волновался, вел себя зажато. Монюков сказал отцу, что не может пропустить меня в следующий тур. Но окончательно не отказал – мол, пусть подготовится и еще приходит. В некоторых случаях можно было прийти пересдать испытания. Тут родители взялись за меня, стали со мной репетировать, готовить к туру. Помню, они мне говорили: «Не читай, как чтец, актерское чтение – это совсем другое! Надо не читать, а рассказывать! Рассказывай то, что сам чувствуешь!» В общем, я поступил.
– Именно ваш отец, народный артист СССР Виктор Коршунов, еще в 70‑е годы прошлого века предложил открыть театральные классы в обычной московской школе №232, а ныне №2054. Как ему пришла в голову такая идея?
– Отец считал, что подрастающему поколению необходимо прививать общую культуру, требуется гуманитарное и духовное воспитание. Не важно, будет ли потом выпускник театрального класса работать в театре или кино, все это останется с ним.
– Что, по-вашему, может дать детям театральный класс?
– Вот Олега Ефремова как-то спросили: «Что дала вам Школа-студия МХАТ?» Он ответил одним словом: «Закваску!» И я теперь понимаю, насколько оно емкое и верное. Дать закваску – это означает дать опору, направление.
Еще важны атмосфера, общение между ребятами и педагогами. У сына увлечение профессией как раз началось с поступления в театральный класс…
– Ведь ваши собственные дети тоже учились в таких классах?
– Да. Степан учился в другой школе, но тоже в театральном классе, а Клавдия специально поступила в школу №2054, перескочила через один класс, сдав экзамены экстерном, чтобы потом попасть в Щепку на курс своего деда. Кстати, до этого она говорила, что ни в коем случае не пойдет в театр, будет журналистом, психологом… Потом стала ходить в Щепку, где уже учился Степан, и заразилась театром.
– Вы сами обучались в Школе-студии МХАТ, уже больше 20 лет преподаете в театральном училище имени М.С.Щепкина. Как вам кажется, за последние годы студенты театральных училищ как-то изменились? Или остались такими же, как и раньше?
– Разумеется, времена меняются, и люди вместе с ними. У нынешних студентов театральных училищ меньше того фанатизма по отношению к профессии, который был у нас. С другой стороны, они смелее, раскованнее, более реально смотрят на жизнь. Мы были более зависимы – от родителей, педагогов, начальства. А они свободны в своих суждениях. Но что радует, какие-то основные, традиционные для нашего поколения вещи они понимают и разделяют. Нет ощущения, что мы говорим на разных языках.
К сожалению, есть проблема ухода из профессии. Раньше если человек получал диплом актера, то он крайне редко менял сферу деятельности. Сейчас у многих выпускников театральных студий и вузов возникают проблемы с трудоустройством. Дело в том, что в этой области большая конкуренция: кроме бюджетных курсов набирают еще и коммерческие, появилось много новых учебных заведений и отделений театрального профиля.
Хотя у нынешних будущих актеров и возможностей больше. Сейчас в театральных вузах более лояльно относятся к участию студентов в киносъемках. Раньше съемки вплоть до старших курсов находились практически под запретом. И не потому что это мешало учебе, а потому что считалось: сначала студент должен выучиться, пройти школу мастерства – тогда он сможет играть.
– Как, по-вашему, для актеров важно театральное образование или важнее определенные умения, медийность, связи? Мы нередко видим примеры, когда талантливых артистов не берут на роли, а берут тех, кто узнаваем, хотя совсем не умеет играть…
– Профессия актера довольно сложна. Помню, на первом курсе Монюков спросил у нас, своих студентов: «А что главное в актерской профессии?» Ну понятно, что талант, способности – это само собой. Нужно было сказать о другом. Называли разное. Виктор Карлович выслушал всех и сказал: «Есть одно качество, без которого ничего не получится. Это воля!»
Он был прав. Актерская профессия ведь очень зависимая. Актер играет ту роль, которую ему дали, в той пьесе, которую писал другой автор, в соответствии с замыслом режиссера. Если писатель, художник, композитор творят по вдохновению, то актер должен начать творческий процесс ровно в семь вечера, когда начинается спектакль, и независимо от своего настроения и жизненных обстоятельств. Он должен уметь управлять своим вдохновением, чтобы оно «заработало», когда это нужно. Его рабочий инструмент – это не ручка, кисть или рояль, это его голос, внешность, душа…
Как продвинуться и устроиться в жизни, как попасть в ситком и заработать деньги – это одно. А как стать настоящим артистом – это совсем иная тема. В чем-то современным актерам сейчас легче: снимается очень много фильмов, ставится много спектаклей, существует большое количество компаний, телеканалов… Шансы попасть в какой-то проект выше.
С другой стороны, раньше актеров на роли подбирали режиссеры, теперь все зависит от продюсеров. Допустим, режиссер хочет взять на роль определенного артиста, а продюсер может сказать: «Нет, этого никто не знает, а нам нужны медийное лицо или звезда!»
Но лучше все-таки иметь соответствующее образование, обладать актерской школой и знать, как подойти к той или иной роли. Тот, кто прошел школу, всегда обыграет того, кто ее не прошел. Хотя, конечно, бывают и исключения. Вот Ия Саввина не училась в театральном училище, она по образованию журналист. А какая актриса! Есть и талантливые самородки, и особые случаи!
– Вы представитель классической театральной школы или приветствуете новые подходы в театральном искусстве?
– Если углубиться в историю нашей семьи, то театр «Сфера» ведь был новаторским экспериментом. Моя мать, Екатерина Еланская, лелеяла мечту о создании театра, в котором актера и зрителя не разделяли бы рампа, сцена, в котором они могли бы взаимодействовать друг с другом, составлять единую сферу, отсюда и название. Мировой театр ведь исторически развивался именно в этом направлении. Взять хотя бы театр в Древнем Риме.
Екатерина Ильинична считала, что настоящее общение в искусстве может возникать только на основе глубокой драматургии. Поэтому классический репертуар для нас всегда был основным. В то же время она говорила, что «Сфера» не должна быть мертвой, она должна развиваться. Поэтому мы приветствуем новые режиссерские имена и постановки. Например, в Марине Станиславовне Брусникиной мы сразу почувствовали человека, близкого по духу. Она очень хорошо знает современный материал.
– Смотрите ли вы собственные спектакли, которые ставили?
– Конечно. Время от времени надо приходить и смотреть на свои спектакли со стороны. Ведь они живут своей жизнью, меняются.
– Как вы относитесь к критике?
– Смотря к какой. Я приветствую ту критику, у которой главная задача – отыскать зерна интересного, талантливого. А вот если цель кого-то разгромить, блеснуть своим словесным мастерством – это не настоящая критика.
– По какому принципу вы обычно оцениваете спектакль – удался он или нет?
– Ну вот чеховские пьесы – они как симфонии. В них звучит особая музыка, музыка жизни. Если спектакль звучит, как музыкальное произведение – не в прямом смысле, а в переносном, мы слышим эту музыку внутри себя, то это высший пилотаж.
Я оцениваю просто – задела меня постановка или нет. Бывает, посмотришь и забудешь, и никаких впечатлений не осталось. Хороший спектакль дает зрителю силу, энергию, заставляет задуматься… Недаром Лев Толстой в своей статье «Об искусстве» употребляет слово «задушевность». Он считает, что это качество куда важнее, чем форма или содержание.
– Какие современные спектакли, поставленные другими режиссерами, вам понравились?
– К сожалению, я видел гораздо меньше спектаклей, чем хотелось бы. Ну вот, скажем, «Лада, или Радость» Брусникиной. Недавно мы со «Сферой» были на гастролях в Тамбове. Там проходил театральный фестиваль имени Николая Рыбакова. Показывали свою «Кабалу святош». И меня позвали в жюри. Я посмотрел десять спектаклей, которые привезли театры из разных городов – Рязани, Иванова, Магнитогорска, Таганрога… Очень понравились постановка Нижегородского академического театра «Господа Головлевы», «Корсиканка», поставленная Самарским академическим театром. Но больше всех на меня произвел впечатление спектакль, который шел вне конкурса. Это была постановка московского Нового Арт-театра, которая называлась «Аве Мария Ивановна». Спектакль оказался очень непосредственным, душевным, человечным, трогательным, смешным и даже в чем-то пронзительным. Он о любви, о деревне первой половины прошлого века…
Позднее я узнал, что в основу пьесы легла история, которую написал сам режиссер-постановщик Дмитрий Калинин. Она была посвящена его бабушке. Там в конце даже было видео с ней. Спектакль мне не просто понравился – он меня по-человечески тронул. К сожалению, в декабре прошлого года Дмитрий Калинин скончался. И судьба Нового Арт-театра сейчас под вопросом, ведь именно Калинин был его создателем. А при этом театре есть актерская студия и даже труппа, где играют школьники…
– В наше время приходится иногда слышать мнение, что театр умирает, его вытесняют кино, телевидение, Интернет… Вы согласны с этим утверждением хотя бы в какой-то мере?