Александр АНИКЕЕВ, министр образования и науки Калужской области: Урок – это таинство, или Как научиться не лгать и не обманывать

​- Александр Сергеевич, что было самым важным в прошлом учебном году для Калужской области, чего удалось добиться?- В первую очередь мы решили проблему доступности дошкольного образования для детей в возрасте от 3 до 7 лет – полностью ликвидировали очередь. Мы это сделали ранее установленного президентом срока – 2016 года. В этом году эта тенденция будет закреплена, планируем открыть еще 1300 дополнительных мест в наших дошкольных образовательных учреждениях. Второй момент, который был очень важен для нас, – это то, что мы достаточно успешно, с моей точки зрения, реализовали планы по модернизации системы общего образования. Существенным образом продвинулись по изменению школьной среды – многие учебные заведения оснастили новым оборудованием, модернизировали школьные библиотеки. Третий момент связан с серьезным изменением системы повышения квалификации учителей.

– А что конкретно меняется? – Мы пока делаем только первые шаги в этом направлении. Разработали региональную модель модернизации системы повышения квалификации учителей, основные документы будут вынесены на коллегию в сентябре нынешнего года. Мы делаем упор на потребности учителя, поэтому первый принцип новой системы – это адресность. Второй – демонополизация системы повышения квалификации. Ранее этим занимался один институт повышения квалификации, или, как он у нас теперь называется, институт модернизации образования. Сейчас мы объявляем учреждение-оператора, которое занимается организационной работой по сбору заявок. Затем мы объявляем конкурс на программы переподготовки или повышения квалификации, и в нем могут участвовать любые учреждения, которые имеют лицензию. На основе конкурса отбираются лучшие программы, и затем с ними заключаются соглашения, проплачиваются деньги, и они ведут эту работу. Следующий базовый принцип – изменение методики повышения квалификации. Мы сделали акцент на обучение на рабочем месте, создали сеть стажировочных площадок по разным направлениям повышения квалификации. Кроме того, к повышению квалификации учителей иностранного языка мы привлекли частных агентов. Если раньше с учителями работали в основном преподаватели нашего института модернизации, то сейчас мы на конкурсной системе отобрали организацию, которая работает с учителями, совершенствуя их уровень общеязыковой подготовки. Непременным условием этой программы было то, что занятия должны проводиться в интерактивном виде. Никто не должен учителям читать лекции, они должны учиться такими же методами, какими они должны учить детей. – Не думаете учителей иностранного языка отправлять за рубеж на стажировки?- Да, планируем. Сейчас мы такие методы используем в работе с директорами школ.В этом году в третий раз будем направлять руководителей образовательных учреждений на стажировку в Финляндию. То же самое планируем со временем делать с учителями иностранных языков… – Что еще интересного было у вас в прошлом году?- Системе дополнительного образования детей в этом году исполняется 90 лет.  Поэтому мы решили объявить нынешний год у себя в регионе Годом дополнительного образования детей, чтобы привлечь внимание общественности к значению этой системы. Мы утвердили концепцию модернизации системы дополнительного образования детей, где по-новому расставлены акценты, и думаю, что совместно с другими министерствами, такими как министерства культуры, спорта, туризма и молодежной политики, в ведении которых также находятся учреждения допобразования, сможем в этом году многое сделать. Надо сказать, что в прошедшем учебном году произошли важные изменения в системе профессионального образования. Мы гордимся тем, что продвигаем систему дуального обучения. Именно в прошлом году мы вышли на 8 направлений подготовки специалистов по этой системе. И что особенно значимо, мы вовлекли в этот процесс среднее профессиональное педагогическое образование. – Каким образом?- У нас в Калуге есть педагогический колледж, который готовит специалистов по трем направлениям: педагог начальной школы, учитель физической культуры и воспитатель дошкольного учреждения. Мы начали с дошкольной подготовки. Заключили соглашения между колледжем и несколькими детскими садами Калуги, где студенты проходят не временную практику, а практическое обучение в течение всего срока обучения. Мы стараемся сделать так, чтобы студенты варились в этой среде, чтобы потом, когда они придут на работу в детский сад, у них не было разочарования в профессии.  Мы считаем, что самое лучшее обучение – это обучение в процессе практической деятельности. В перспективе планируем, что студенты вместо педагогической практики будут в почти ежедневном режиме работать воспитателями в группах. Подобную практику будем вводить и для будущих педагогов начальной школы, которых готовит наш госуниверситет.- 28 августа у вас прошел педагогический совет. Какие главные задачи вы сформулировали для нового учебного года?- Каждый год мы заранее определяем тему августовской конференции. В этом году это профессиональное развитие педагога. В течение августовской декады образования мы на нескольких площадках обсуждали, каким должно быть профессиональное развитие учителя, какими качествами он должен обладать. И на августовской конференции, на большом нашем сборе, мы подвели итоги этой дискуссии, определили основные векторы развития, заявили об изменении подходов к подготовке учителя и повышению его квалификации и, наконец, открыто сказали калужским учителям, чего мы ждем от них. Этому разговору предшествовали два крупных социологических исследования у нас в регионе. Одно независимое, которое проводили профсоюзы и общественные организации, а другое наше: как воспринимает педагога современное общество, какими педагоги видят сами себя в модернизируемой системе образования и каковы ожидания общества и педагогов от модернизации образования?- И каковы результаты этих исследований?- Результат был довольно неожиданный. Мы привыкли слышать о том, что общество разочаровано в учительстве и в уровне его подготовки. Исследования, которые проводились практически во всех муниципальных образованиях, показали достаточно высокий общественный статус педагога. Во-вторых, они показали, что общество  высоко оценивает профессиональный уровень калужского учительства и испытывает серьезные и большие ожидания от педагога. Парадоксально, что при этом сами учителя оценивают свой уровень гораздо ниже, чем родители и общественность. Вот почему на конференции мы также обсуждали базовые позиции, связанные с реформой педагогического образования. Мы решили модернизировать педагогическое образование в отдельно взятом регионе с упором на практическую направленность. Мы также обсуждали реформирование системы повышения квалификации. И последний момент: в очередной раз сказали учителю, что его роль заключается не только в том, чтобы давать уроки, но и в том, чтобы быть еще и воспитателем, мы хотели подвигнуть его к осмыслению того, что он живет совершенно в другом мире и должен ориентироваться не на ребенка прошлого века, а на ребенка XXI столетия.- Если говорить о проекте профессионального стандарта учителя, то там есть много вещей, которым нынешнего учителя не учили. Он теперь должен быть и психологом, и конфликтологом, и дефектологом, и социальным работником, и психиатром, и еще  неизвестно кем. Нужен ли такой стандарт? – Проект профессионального стандарта учителя в моем представлении некий относительно утопический документ, который тем не менее очень важен как ориентир, к чему должен стремиться педагог. Пусть там прописаны завышенные требования. С моей точки зрения, это нормально. Это то, каким бы хотело видеть учителя общество. По отношению к нашим учителям всегда существовали и будут существовать завышенные ожидания. С другой стороны, мы, конечно, понимаем, что учительство – это массовая профессия, и поставить на поток производство сверхучителей будет сложно. Но ведь учитель – это особая профессия, он работает с детьми. Не просто с детьми, а с детьми, которым зачастую нужна помощь. И он должен уметь эту помощь оказать, хотя бы самую малую.- Александр Сергеевич, это еще один аргумент в пользу того, что нам придется менять и систему подготовки учителей, и систему повышения квалификации, о чем вы уже говорили.-  Да, это так. Когда мы разрабатывали новые подходы к системе подготовки учителей и повышения их квалификации, мы и этот тезис учитывали. Даже если мы насытим школу специалистами узкого профиля – дефектологами, социальными педагогами и особенно психологами, которые станут специалистами в сфере оказания помощи ребенку, все равно основой школьных кадров будет оставаться учитель-предметник. С одной стороны, он должен очень хорошо знать предмет. А с другой – владеть педагогической психологией, психологией-педологией, которая была широко распространена в свое время и включала в себя нечто большее, чем психология детства. Чтобы освоить эту проблематику, учителю не лекции нужны – он может сам найти эту информацию, а практическая деятельность, которая должна помочь ему видеть ребенка и научить работать с ним.- Вы сказали, что школу надо насыщать помогающими специалистами. Но это ведь повышение расходов. А как раз с этим идет повсеместно борьба…- В свое время мы совершили ошибку. Когда мы переходили на новую систему оплаты труда, одной из наших главных позиций была оптимизация. Во многих школах, к сожалению, оптимизировали штатное расписание, удалив из него дефектологов, школьных психологов, специалистов в области социальной работы. Тех, кто не вел аудиторную нагрузку. Сейчас мы пожинаем плоды этой реформы. Внедряя федеральный государственный образовательный стандарт, мы столкнулись с тем, что у нас мало специалистов, которые могли бы сделать вводную диагностику, провести мониторинг введения стандарта, не говоря уже о том, чтобы внятно объяснить, как формировать метапредметные навыки и универсальные учебные действия… Я поставил задачу вернуть в школу психологов. Этот процесс активно пошел, тем более что их зарплата существенно выросла. Вслед за ними в школу должны вернуться дефектологи и социальные педагоги. Это принципиальный момент. Мы видим, как много дезадаптивных детей попадает в школу с нарушениями речи, с дисфункциями тех или иных видов деятельности. Кто, как не школа, будет работать с этими детьми?..- В предыдущие годы мы приводили Калужскую область в пример как регион, где учительская зарплата растет более высокими темпами, чем в других регионах. Чем радуете педагогов в этом году? – Мы одними из первых в стране привязали нашу заработную плату к уровню средней зарплаты по экономике в регионе, и сейчас мы свои обязательства выполняем. По итогам первого полугодия 2013 года средняя зарплата педагогических работников школ составляет чуть более 25 тысяч рублей в месяц. – Надежда нашей школы – это молодые учителя. Что нужно делать, чтобы их было больше?- Прежде всего менять систему рекрутинга. Задача состоит в том, чтобы привлечь в школы не просто молодых учителей, а лучших выпускников вузов. И здесь очень важна роль вуза, который готовит педагогов. У нас это университет. Они выделили в своей структуре педагогический институт, и конкурс на педагогические специальности у нас один из самых высоких. В прошлом году и в этом тоже. Второй момент – это, конечно же, стимулирование молодых учителей. Здесь решающим фактором выступает заработная плата. Наш губернатор дал установку, чтобы базовая зарплата начинающего учителя в школе, выпускника вуза, составляла не менее 15 тысяч рублей. Задача обеспечения учителя жильем решается сложнее.  Для молодого учителя очень важную роль также играет престиж профессии и то, какие условия создает администрация школы для его развития… – В последнее время очень много говорят о наставничестве. В проекте профессионального стандарта учителя об этом тоже сказано…- В прошлом году у нас в течение августовской недели образования велись большие дискуссии, надо ли возрождать в школе наставничество. Были люди, среди них ректор нашего университета Максим Анатольевич Казак, который считает наставничество анахронизмом, он считает, что старые педагоги не могут обеспечить необходимый профессиональный рост молодых учителей. Я же, наоборот, уверен, что наставничество крайне необходимо в школе. Молодого педагога в школе должны увидеть, поддержать и создать ему необходимые условия для работы. Многие школы это делают, и мы регулярно устраиваем встречи с молодыми учителями, я получаю большой заряд энергии от общения с ними. – Спрашиваю у вас как у историка, а не только как у министра. Как вы относитесь к дискуссиям по поводу того, что необходима единая концепция преподавания истории? Каким, на ваш взгляд, должен быть учебник истории? – С моей точки зрения, очень правильно, что мы стали говорить о единой концепции школьных учебников истории и вообще школьного курса истории. В этом есть элемент общественного консенсуса, когда общество договаривается о том, как оно оценивает те или иные сложные, проблемные или больные, но крайне необходимые для исторического образования, периоды истории или исторические события. С другой стороны, должна быть единая концепция, но не должен быть один учебник. В то же время историческое образование в школе не должно подогревать беспочвенные дискуссии. Дискуссия – удел людей, которые владеют большим запасом знаний, работают с историческими источниками. В школе мы должны дать базовую оценку того или иного исторического события, которое должно отложиться у ребенка на подсознательном уровне. Став взрослым, он будет читать, вникать, будет разбираться и сможет сформировать свое собственное отношение к тем или иным историческим событиям или деятелям. – Что положить в основу единого подхода?- Здесь могут быть разные подходы. Государственничество, почвенничество или, допустим, развитие гражданского общества или системы прав человека. Здесь уже мы должны договориться. Это очень непросто. Главное, что школьная история должна быть ученику интересна, важна и способствовать его гражданскому росту и развитию.- Часть экспертов считает, что наше школьное историческое образование избыточно, что не надо так много изучать – историю Древнего мира, историю разных стран, средневековую, новейшую плюс свою историю. На ваш взгляд, это в самом деле нормально для школьника – знать все или надо по-другому весь исторический курс сформировать?- Дети должны получить целостное представление о мировой и российской истории. Это правило должно быть положено в основу концепции школьного исторического образования. А вот отбор тех или иных фактов – это уже задача второго рода, и она также важна. Мне кажется, что наши школьные учебники истории действительно перегружены. Прежде всего фактологией. Не стоит стремиться охватить все, нельзя объять необъятное. Мы должны сосредоточиться на характеристике и анализе таких фактов, которые играли базовую роль в истории. На мой взгляд, в школьном курсе и школьном учебнике должно быть больше описательности. В историческом образовании многих стран уже имеется такой опыт, и его можно заимствовать. Не гнаться за усвоением фактов, не стремиться к тому, чтобы дети знали как можно больше имен, а сосредоточиться на анализе тенденций, и самое главное, чтобы мы не ушли от воспитательного аспекта. Хотя должен сказать, что сейчас, в информационный век, роль учебника истории в школе будет падать, она и так падает, учебник перестает быть единственным носителем концепций, фактов. Другое дело – концепция исторического образования,  это то, что дети должны услышать в школе, то, что они должны унести с собой, то, что должно отложиться у них в душе, в сердце и в их сознании.- Александр Сергеевич, вы опередили мой вопрос про эксперимент Совета Европы – история перестает преподаваться по учебнику. Главный акцент делается на переподготовку учителя. На умение ребят работать с источниками…- Конечно, у нас есть своя школьная традиция, в которой роль учебника очень значительна. Но сейчас мы видим, как на глазах все это растворяется. Мы являемся свидетелями доступности огромного количества информации и разных поlходов к интерпретации тех или иных исторических событий. Даже если учебник исчезнет, роль учителя все равно останется значительной, учителя, который поможет сориентироваться, поможет отделить зерна от плевел. – Недавно на «Открытой трибуне» в Госдуме вы сказали, что нарушения при проведении ЕГЭ в этом году практически не повлияли на средний балл по разным предметам в Калужской области. Тем не менее мне кажется, и вы думаете о том, как менять единый экзамен, в какую сторону двигаться? – Несмотря на то что ЕГЭ законодательно закреплен и действует уже много лет, в обществе до сих пор нет консенсуса по поводу единого государственного экзамена. Встречаясь со школьниками и с родителями, я чувствую некое ожидание, что ЕГЭ отменят. Общество должно понять, что отход от ЕГЭ будет катастрофой для нашего образования. Мы должны договориться, что единый государственный экзамен абсолютно незыблем. Тогда все успокоятся. Это первая позиция. Второй момент – нам не обойтись без совершенствования процедурных моментов. Мне кажется, что сама процедура проведения ЕГЭ излишне формализована и заорганизована. Третий момент – надо обстоятельно поработать над контрольно-измерительными материалами. Я не специалист во всех предметах, но могу сказать, что по истории, обществознанию контрольно-измерительные материалы далеко не всегда могут отразить реальный уровень подготовки ребенка по предмету. Опять же избыточность, излишество, стремление проверить все. Этого не должно быть. И наконец, информационная защита. Это главное. И последний момент – надо учить наше общество перестать лгать и обманывать. Все должны понять, что надо прекращать стремиться обмануть государство. Ведь ЕГЭ – это, по существу, первый контакт подростка и государства. Когда он сдает единый государственный экзамен, государство оценивает уровень его подготовки и предлагает ему дальнейшие варианты личностного развития. Мы, например, сталкиваемся с проблемой, когда бывает жарко в аудитории, открываем окна на улицу, а там шумят, стройки какие-то идут и так далее. Все должны договориться, что в этот день проходит экзамен и должна быть абсолютная тишина, должны работать все государственные системы жизнеобеспечения, системы защиты. Может быть, отключать на это время мобильную связь и корректировать Интернет. Экзамен должен быть уделом не только школы, не только системы образования. Это государственный экзамен. Нужно не сваливать все огрехи на систему образования, а помочь ей быть стойкой в этой ситуации. – Мы ввели в начальной школе федеральные государственные образовательные стандарты. Все учебные заведения отчитались, что успешно по ним работают. Но на деле все обстоит по-другому. Больше имитации, чем реального внедрения. Вы с какими проблемами столкнулись при внедрении?- Проблем было много. Мы их решали, можно сказать, с колес. И закупка оборудования, и проблемы с учебниками, и подготовка учителей, и психологическое сопровождение – все это приходилось решать по ходу. С другой стороны, мы сегодня уже видим положительные результаты введения нового стандарта. Мне приходилось общаться со многими учителями, которые говорили о том, что дети, которые обучаются по новым стандартам, – это уже совершенно другие дети. Хотя учителю гораздо сложнее работать по новым стандартам, зато интереснее. Здесь, мне кажется, очень многое зависит от педагога. Есть такое убеждение, что мы поменяем учебник, поставим новые средства обучения – и все изменится. Ничего не изменится. Только урок может поменять всю эту систему, а урок ведет учитель. Поэтому своим директорам и завучам я всегда говорю на встречах: идите на уроки, смотрите, что там происходит. Урок – это таинство, оно закрыто от постороннего взгляда. То, что там вершит учитель, как расходуется каждая минута времени, соответствует ли его деятельность новому стандарту – вот над чем должен думать каждый педагог. Вторая проблема, с которой мы столкнулись, – непонимание учителями самой философии стандарта. Сейчас мы обсуждаем стандарт дошкольного образования, и многие говорят – ничего нового, все это было. То же самое говорили и про стандарты школьного образования.  Я говорю учителям: конечно, очень хорошо, что вы учитесь, много читаете, работаете, но думайте постоянно над тем, какова будет практическая сторона вашей деятельности и как она будет соизмеряться с новым стандартом.- Когда вы смотрите на свои средние баллы по ЕГЭ, с кем вы себя сравниваете?- Я сравниваю с нашими же результатами предыдущих лет. Моя установка такова: нам не столько нужны высокие результаты, сколько нужна объективность. Достижение объективности – это главное. Когда мы будем иметь реальную картину качества образования, мы сможем сделать следующий шаг – работать над повышением этих результатов.- Чего вы ждете от наступающего учебного года?- Мы, управленцы, привыкли действовать в русле определенных задач, стандартов и параметров. Разумеется, в первую очередь я думаю о выполнении тех показателей, которые берет наш регион, участвуя в тех или иных федеральных проектах, реализуя свои региональные программы. Конечно, я думаю о том, как сохранить стабильность системы образования. Но больше всего я жажду перемен, хороших перемен – в качестве образования, в отношении к своему труду педагогов. Изменений в самой образовательной среде, в отношении детей к учебе, родителей к школе. Когда мы этого достигнем, я буду счастлив вполне.