Актуальный разговор

Раз, два, три, четыре, пять: будем закрывать?

Большие проблемы маленьких школ

Мы живем на ящике с тротилом, не зная, когда “рванет”. После очередного “17 августа” предел прочности, кажется, перейден, способность “материала” сопротивляться разрушению может быть выражена разве что в “условных единицах”. Но крайние есть в любой ситуации.

Сельской малокомплектной и в более спокойные времена недоставало “элемента прочности”. Сегодня дамоклов меч над ней уже не на конском волоске держится, а, грубо говоря, на соплях. Самая массовая школа России (это 70 процентов всех учебных заведений страны и 40 процентов учащихся) в последние годы стала заложницей финансовых возможностей регионов. В подавляющем своем большинстве – дотационных.

Не случайно многие участники недавней российской научно-практической конференции “Сельская малокомплектная школа: опыт, проблемы, перспективы сохранения и развития”, проходившей в Калуге, опасались, что и эта, как ее предшественницы, увязнет в вопросах социально-экономических.

Даешь образовательную Сахару!

Впрочем, по мнению В. Филимонова, директора Департамента образования и науки Калужской области, тот факт, что в последние годы “акцент финансирования” общего образования смещен в регионы, не меняет существа вопроса. В этой связи Виктор Яковлевич, доктор исторических наук, обратился к статистике затрат на образование в дореволюционной школе. Вот данные 1896 года. Расходы России на начальное образование составили 25 миллионов рублей. Тех рублей. 20 из них – общественные сборы (17 из этих 20 – земские). Один-пять в пользу демократии. А вот другая сторона медали: при таком соотношении государственных и общественных средств уровень грамотности населения в 1897 году составлял всего 13 процентов.

Рывок к массовому образованию сделан в советское время, когда государство сконцентрировало в своих руках ресурсы на осуществление столь глобальных задач. Вывод из этих исторических уроков: масштабное реформирование образовательной системы без государственных средств обречено на неудачу и может привести к ее развалу. Но поскольку денег на новый “рывок” – перевод малокомплектных на федеральный бюджет – у государства нет, на местах рождаются разнообразные проекты удешевления сельской школы. Вот пример типичного “экономизма мышления”: просчитав стоимость бензина и автобусных перевозок, глава администрации приходит к выводу, что дешевле школу закрыть, а учеников возить в ближайшие села.

Слава тебе Господи, в Калужской области не спешат перестраивать сельскую школьную сеть под кризис. Система образовательной сети складывалась исторически – вместе с формированием системы расселения. И всякое необдуманное “хирургическое” вмешательство в нее влечет за собой серию необратимых процессов. Потому что для российской глубинки школа – не вынужденное и временное явление, а главный селообразующий фактор. Чтобы деревня умерла, достаточно просто ее школу закрыть. За это знание дорого заплачено: на карте появилась не одна “образовательная Сахара” и следом – “облысение” целых территорий. В связи с нынешней демографической ситуацией в стране процесс нарастает: тенденция сокращения числа учащихся ярче всего проявляется в начальном образовании – за последние четыре года количество учеников младших классов в сельских школах страны уменьшилось на 30 процентов. Страна большая, а, может статься, учить будет некого.

В одну упряжку впрячь неможно?..

Куда двигаться? На что ориентироваться? С чего начинать? Беда в том, что в последние десятилетия сельская школа, по сути, не имела научной стратегии развития. А она необходима, так как сельский тип поселения, деревенская культура, образ жизни, а следовательно, и сельская школа будут существовать и развиваться, сохраняя существенные черты в рамках единой национальной культуры и единого образовательного пространства. Программа сохранения и развития сельской школы становится, таким образом, одним из центральных элементов в разрабатываемой ныне национальной доктрине образования. Что, само собой, не отменяет, а, напротив, даже предполагает разработку программ регионального характера. Ибо все трудности, с которыми сталкивается сельская в повседневной жизни, решаются несколько отлично в разных регионах. Именно это ее многообразие, связанное с особым образом жизни, укладом, присущим тому или иному поселению, и служит основанием для разработки региональных программ сохранения и развития малокомплектной. Не случайно идеи регионального подхода нашли отражение в документах Минобразования РФ и областных органов управления образованием Владимирской, Новгородской, Псковской, Тверской, Ярославской, Воронежской, Белгородской областей. Не случайно именно такой подход был положен в основу целевой программы “Сохранение и развитие сельской малокомплектной школы Калужской области”, рассчитанной на 1999-2003 год и принятой областным законодательным собранием в октябре 1998-го.

Эта программа – по существу судьба 388 из 457 школ области, то есть каждого третьего ученика, и в значительной мере 400 поселений. (Замечу, по состоянию школьной образовательной сети эта область типична для Центрального региона России). На основе итогов мониторинга сельских школ программа предполагает достаточно широкий спектр вариантов развития образовательных учреждений: от школы – детского сада до земских школ, возрожденных на традиционной основе.

Варианты сохранения малокомплектной – в объединении бюджетных ассигнований нескольких ведомств (областных и районных департаментов, управлений, комитетов, отделов) и увеличении контингента учащихся. Например, за счет добавления новой дошкольной ступени образования. За счет интеграции с детским садом; с классами для обучения взрослых; хозрасчетным производственным объединением педагогов, учеников, выпускников и их родителей; открытием при школе филиала профессионального училища; учебно-консультационного пункта вуза, техникума. Включение школы в территориальное объединение наряду с местной администрацией, Домом культуры, медпунктом… При минимальном количестве учеников школа может быть сохранена при помощи вертикального объединения классов для обучения отдельным предметам. Это не прожектерство – школьная практика в последние годы дает множество вариантов такого развития:

– Федотковская основная школа Темкинского района Смоленской области спасает дошкольное детство за счет организации дошкольной группы со статусом ГПД для детей трех-шести лет;

– Масловская основная Аннинского района Воронежской области – с хозрасчетным объединением детей и взрослых для производственной деятельности;

– деревня Салынь Дубровского района Брянской области, в которой местная администрация, малокомплектная школа, вся социально-культурная сфера объединены в образовательный центр и размещены в одном здании;

– филиал Тульского педуниверситета в качестве научной лаборатории рыбоводства и ихтиологии открыт в Шелепинской школе Алексинского района Тульской области;

– Пучковская основная Унечского района Брянской области имела 14 школьников и не была закрыта за счет временного объединения в классы-комплекты с 5-го по 9-й по отдельным предметам (идея так называемого открытого класса);

– аграрные школы:

Дуровская сельская Сафоновского района Смоленской области, Никольская Свердловского района Орловской области, Никольская Арзамасского района Нижегородской области. В них организован аграрный труд и обучение сельскохозяйственным специальностям. Кстати, Никольская сельская имеет собственное место на ежегодной Нижегородской ярмарке и реализует элитные семена пшеницы.

А Воротынская сельская Перемышльского района Калужской области имеет собственный машинно-тракторный парк, закрепленные земельные угодья. В последние годы обеспечивает картофелем большой больничный комплекс. Достаточно привести такие цифры: в прошлом году доходы от продажи картофеля составили 200 тысяч деноминированных рублей.

Урожаи, получаемые на учебно-опытном участке Шлиховской школы Сухиничского района, позволяют обеспечивать всех учеников бесплатными обедами. Излишки овощей ребята передают местному детскому дому, больнице, детскому саду.

Дети 101-го километра

Хотя секция “Воспитательные системы малокомплектной школы” не собрала аншлага, работа ее в рамках конференции по существу носила ключевой характер. Исторически сельская школа сложилась как воспитательное учреждение. Ну а в кризисной ситуации последних лет эту свою миссию исполняет в условиях, когда окружающая среда во многом стала просто деструктивной, неблагоприятной для воспитания в целом.

– К сожалению, – говорит Сергей Варфоломеев, заведующий кафедрой управления образованием Калужского областного института усовершенствования, – сельскую школу, которая существовала до революции, нельзя сравнивать с нынешней. Нет уже того крестьянского духа, который позволил бы селу возродиться. Более того, маленькая школа вынуждена играть еще и роль социального защитника детства.

В самом деле, Калужская, Тверская – это и тот самый печально известный “101-й километр”, за который столица сплавляла “социально ненадежный элемент” – бомжей, проституток и прочих. Из массы неоседлых, завербованных людей сформировался слой сельского “пролетариата”. Есть деревни, где местного населения осталось меньше, чем приезжих, меньше, чем мигрантов, меньше, чем “перекати-поле”. В этих обстоятельствах школы, естественно, переходят в некий режим изоляции, как это ни парадоксально звучит, от окружающего негативного социума. Формируя свою внутреннюю развивающую среду, создавая внутри себя некий идеальный замкнутый мир.

Одна из таких школ – с постоянно меняющимся составом учеников – Корениченская основная Старицкого района Тверской области. Здесь учатся 38 ребят. Причем 18 из них – дети из Чечни, из Чувашии, из цыганских семей. Так сложилось, что самый “популярный” возраст учеников – 11-12 лет, их здесь больше трети. “При этом, – рассказывает директор школы, кандидат педагогических наук Виктор Семенов, – кто-то попадает не в 5-й, а только во 2-й класс, кто-то вообще не учился, бывает, сажаем и в первый. На чем же строится наша воспитательная система? На той самой “продлюге”, которую ругают в городе. Так случилось, что именно группа продленного дня у нас превратилась в главное место целенаправленного систематического концентрированного педагогического воздействия на ребенка. ГПД во многом берет на себя и реализует воспитательные функции семьи. Конечно, – признается Виктор Иванович, – для того, чтобы коллектив вышел на системный подход в организации педагогического процесса, чтобы школа стала общностью, в которой дети разных национальностей и возрастов связаны постоянным формальным и неформальным общением, совместной деятельностью, потребовался целый набор благоприятных факторов. А главное, нашелся бы одаренный воспитатель, способный создать общинный характер взаимоотношений в коллективе”.

Режим саморазвития и самоорганизации позволяет школе, формируя собственную внутреннюю среду, эффективно воздействовать тем самым на окружающий социум. Сегодня значимость сельской школы как центра культуры и просвещения постоянно возрастает. Понимая это, большинство педагогических коллективов стремятся активно использовать воспитательные возможности окружающей школу внешней среды. Эту особенность находим и в опыте Бунакова, Шацкого, Рачинского и других педагогов прошлого.

“Школы С. Рачинского в Тверской губернии – а это был один из влиятельных центров педагогической мысли, оказавших значительное воздействие на развитие образования в сельской местности, – активно осваивали внешнюю среду. Это выражалось в участии школы во всех сельских событиях, признавалась необходимость пользоваться всеми силами, готовыми прийти на помощь воспитанию и обучению детей.

В школе С. Шацкого также использовался “принцип непосредственного участия” в жизненных делах села. Учителям предписывалось “вмешиваться” во внешкольную среду, чтобы ее изучить и организовать”, – продолжает свою мысль Виктор Семенов, один из тех, кто сегодня возвращает Тверской области утраченное “собственное лицо” в сфере образования.

Есть свои “звезды”, конечно, и в Калужской области. Читаю благодарственное письмо главы администрации Каменского сельсовета Козельского района Р. Коростелевой, озаглавленное просто: “Как сегодня живется нашей Каменской школе при полном безденежье, низкой зарплате учителя, при разногласии духовных идеалов”. А благодарен бывший колхоз школе за то, что, “возвысившись над трудностями сегодняшнего дня, педагоги и директор А. Секерин выполняют реабилитационную функцию, несут тепло и свет детям и родителям, превращая школу в культурно-массовый центр села”. (В одном из ближайших номеров “УГ” мы расскажем о жизни Каменской сельской, где окружающая среда стала элементом педагогической системы школы).

“Твой ход, Сидоров”

Изменение малокомплектной школы как педагогической системы на вариативной основе – стержневая идея концепции сохранения и развития сельской. Так сказать, стратегия. А вот проблему построения эффективного и рационального педагогического процесса в условиях вариативного образования сегодня вынуждены в той или иной степени решать все коллективы. Повторяю: в той или иной степени – так не проще ли, не честнее в нынешних условиях, с нынешними ресурсами говорить об определенной унификации учебно-воспитательного процесса на селе? Как справедливо заметил первый заместитель министра образования Александр Киселев, осуществление конституционных прав граждан на реализацию своих образовательных интересов в полном объеме на всей территории Российской Федерации – задача, к решению которой мы только приступаем. И декларируемая вариативность, как правило, – удел городской школы и незначительного количества учителей и учеников. А та огромная часть, что составляет так называемую “периферию”, не имеет в своем распоряжении не только двух-трех учебников “на выбор”, но и одного-единственного, необходимого для работы. И, кстати, все эти учебники, образовательные программы и методики в большей степени ориентированы на учащихся городских школ. А как учить, если в классе два-три ученика? Или, того лучше, один?

А как оценить результаты собственного труда, роста, если нет параллелей?

– Все отмечают, что основная особенность уроков в маленьком классе – это малочисленный состав. И все делают вывод, что процесс обучения должен быть индивидуальным, – размышляет Виктор Семенов. – Но разработанной методики, как учить индивидуально учителю, который ведет одновременно до пяти предметов, не существует.

– Но сейчас, – замечаю я, – стали практиковаться и в печати появились работы, где предлагается, например, методика обучения разновозрастных групп. Людмила Васильевна Байбородова, профессор Ярославского ГПУ, рассказывала что организация межвозрастного взаимодействия в учебной и внеучебной деятельности стала одной из ведущих идей концепции развития малочисленной сельской школы Ярославской области.

– Но ведь она сама заметила, что это потребует совершенно иной организации педагогического процесса, нетрадиционных идей и подходов к обучению. Идеальный вариант – это школа на 30-40 учеников, где работают высокопрофессиональные специалисты, которые берут не числом, а умением. Скажем, естественно-математический цикл ведет один педагог, гуманитарный блок – другой.

– Опять многопредметность?

– Но не такая, как сегодня. Когда умеет человек нажимать кнопки на гармошке – он берет музыку, знает три слова по-английски – “преподает” иностранный язык.

Возможно, В. Семенов и его коллеги правы. Но это – именно идеальный вариант. Подобные перемены потребуют серьезной корректировки вузовских программ. А пока эту миссию берут на себя областные институты усовершенствования.

Светлана Александровна Ефименко, проректор Брянского ИПК работников образования:

– Года четыре назад при каждом кабинете мы буквально волевым решением создали проблемные группы из лучших учителей-практиков, методистов, ученых. Поставили задачу – разработать методику ведения занятий по разным предметам с учетом особенностей уроков в классах с малой наполняемостью. Сегодня каждый учитель сельской малокомплектной, как говорится, имеет ее на руках. Другое дело, как все это реализуется на местах. Мы не можем доехать-добраться в глубинку – денег нет.

Вот мы и вернулись – в который раз – к исходной позиции. Безденежье, бездорожье, безнадега… И все-таки жизнь продолжается. Повторю вслед за заслуженным учителем РФ, заведующим лабораторией управления развитием малокомплектной школы Калужского института усовершенствования Виктором Кишеевым: и при смертельной боли крестьянин России сеет хлеб и учит этому детей.

Елена КОМАРОВА

Калуга