Актуальное интервью

Комитетов много, а работать негде

ДЕНИКИН Виктор Иванович – председатель нового молодежного комитета, в прошлом – военный. Закончил службу в звании подполковника. Был в Афганистане, в Чернобыле. Имеет боевые награды: орден Красной Звезды и медаль “За отвагу”. Любит вспоминать свою юность, когда матросом ходил на судах дальнего плавания.

30 апреля 1998 года приказом Президента России # 483 “О структуре федеральных органов” был ликвидирован Комитет по делам молодежи. Ликвидировать, чтобы спустя четыре месяца снова создать?

Виктор Иванович не обзавелся пока собственным кабинетом. “Но это не помеха, – считает он. – Особенно в тот момент, когда каждый четвертый из опрошенных молодых людей считает правовой нигилизм нормой жизни”.

– Виктор Иванович, с чего собирается начать свою работу комитет?

– В первую очередь – создать закон “О молодежи”, защищающий интересы молодого поколения. Катаклизмы, творящиеся в нашем обществе, привели к резкому ухудшению социальной ситуации. На мой взгляд, наша молодежь оказалась психологически не готовой к этому. Она нуждается в поддержке. И прежде всего со стороны государства.

– Законотворчеством социальных проблем не решить. Будут ли конкретные действия?

– Рост наркомании среди молодежи за последнее время превзошел предыдущие показатели в четыре раза. Этой проблемой наш комитет собирается заняться в ближайшее время. Будет выработана программа, основа которой – четкая координация в действиях министерств образования, труда, внутренних дел и здравоохранения. Идея программы – не в карательных действиях, а в профилактике наркомании. До недавнего времени я возглавлял Комитет по делам молодежи Ленинградской области. В Кингисеппском, Тосненском районах под нашим патронажем были созданы реабилитационные центры и отрабатывались программы по борьбе с наркотиками, в которых вместе со специалистами-наркологами работали и бывшие наркоманы. Кто лучше них может понять состояние человека, желающего “слезть с иглы”, и помочь ему в этом? Как избежать все новых и новых жертв? Как предостеречь подростков, которые ввязываются в это дело порой из любопытства, желания отведать новых ощущений? Лекциями о вреде наркотиков ситуацию не изменишь. Нужны более действенные профилактические меры. В этом году в пяти школах Ленинградской области проходила “испытательный срок” экспериментальная программа “Иммунитет”, направленная на профилактику наркомании путем оперативного взаимодействия школы, милиции, родителей и общественности. Как оказалось, родители подчас сами не знают, что их ребенок “колется”: водкой не несет – и ладно. Их можно понять – люди никогда в жизни с этим не сталкивались. И здесь нелишними оказываются лекции…

Своеобразный наркологический ликбез. А мне вспомнился недавно проходивший в Москве конкурс “Учитель года-98”. Биолог из Костромы Татьяна Николаевна Скачкова предложила достаточно неожиданную тему для открытого урока – “Наркомания”. Пока двенадцатилетние детишки записывали план урока, пунктами которого были наркотические вещества, биологические аспекты наркотической зависимости и т.д., с телевизионного экрана демонстрировались “страшилки”, специально подобранные из рекламных роликов “без наркотиков”. Надо сказать, что я почерпнул много интересного из этого урока. Как оказалось, эфедрин, которым в детстве родители усиленно лечили мой насморк, относится к разряду психостимулирующих наркотических веществ, и за него дисквалифицируют спортсменов на соревнованиях.

– Безработица. Как вы, будучи председателем Комитета по делам молодежи, видите решение этой проблемы?

– Прежде всего в изменении российского законодательства. Молодые люди заканчивают школу, институт, демобилизуются из армии и… оказываются не у дел. В их сознании складывается определенный комплекс “ненужности”. Работодатели неохотно берут молодых и чаще всего предлагают им самую “черную работу”.

– Не стоит, мне кажется, винить только одну сторону. Например, прошедшие недавно в Москве ярмарки вакансий показывают, что молодежь неадекватно оценивает современную ситуацию на рынке труда. Меньше чем за тысячу долларов в месяц многие гнуть спину не хотят.

– Это в Москве. Здесь самая, если можно так выразиться, благоприятная ситуация – безработица среди молодежи составляет всего 12,7 процента. В целом же по России – это как минимум 30 процентов. Есть регионы: Кабардино-Балкария, Калмыкия, Чувашия, где безработица среди молодежи достигает 40 процентов и более. Наш комитет будет добиваться, чтобы в региональные законы о труде обязательной строкой вводилось квотирование рабочих мест для молодежи. Также мы намерены выйти в правительство с предложением снизить возрастной ценз приема на работу, определенный КЗоТом, с 15 лет до 14, чтобы подростки, окончившие 9 классов, имели равные права с остальными при поступлении на работу.

– Вы хотите изменить законодательство. А существуют ли какие-нибудь экономические рычаги, которые заинтересовали бы работодателей принимать на работу молодежь?

– Знаю, что в Москве практикуется такое стимулирование. Есть программа обеспечения занятости молодежи города Москвы, согласно которой работодатель в течение шести месяцев получает дотацию на оплату труда молодого “специалиста”.

– Откуда?

– Из городского бюджета. Но справедливости ради надо заметить, что это чуть ли не единственный пример в российской практике.

– Надо поднимать отечественную промышленность, создавать новые рабочие места. Ваш комитет не ставит перед собой такой цели? Ведь это самый верный способ уничтожить безработицу.

– Молодой человек, поднимать промышленность – не наша задача. Хотя я с вами полностью согласен. Поднимать престиж страны надо. Престиж страны в глазах молодого поколения, а не Международного валютного фонда. Вот данные социологического исследования, проведенного среди молодежи. Ее представления о моральных и нравственных ценностях. Из тысячи опрошенных только тридцать гордятся своей страной. В числе приоритетных ценностей оказались свобода, личное благополучие, независимость. Такие человеческие качества, как справедливость, честность, патриотизм, не вошли в первую десятку…

Вы обратили внимание, что в разговорной речи теперь модно употреблять словосочетание “в этой стране”? Очевидно, от английского “in this country”. Но мы живем не в Англии и не в Америке. И мне, например, режет слух, когда какой-то тип выражает таким образом свое отношение к России, как к чему-то безликому, неодушевленному.

…Создан новый молодежный комитет, облеченный исполнительной властью. Будет ли он похож на предыдущий? На мой взгляд, есть только один способ не стать бумажным конвейером, выпускающим разные правильные концепции, программы и резолюции. Надеть сапоги и ехать на места. Решать проблемы молодежи не в общем, а конкретно. Предвижу возражение: “Всем помочь невозможно”. Так помогите хотя бы кому-нибудь. Иначе возникает резонный вопрос: зачем вы нужны?

Дмитрий ЕГОРОВ