На чтение: ≈ 9 мин.Круг задач академии Генерального штаба давно перерос ее наименование. Она не только готовит специалистов высшей квалификации для военных и других федеральных органов – от руководителей силовых структур до дипломатических работников, обеспечивающих переговорные процессы руководителей государства по оборонным вопросам, но и наращивает свой вклад в формирование системы научного обеспечения военной безопасности.
Научный потенциал Министерства обороны значительно сократился. В середине 80-х гг., когда мне было поручено разработать первый после восстановления военно-научного управления Генштаба план научной работы Министерства обороны СССР, мы оперировали его научными учреждениями, организациями, центрами, полигонами, число которых превышало полтысячи. Это были полнокровные, хорошо оснащенные современной техникой научные коллективы, способные финансово обеспечить работу привлекаемых специалистов со стороны, поэтому с ними охотно сотрудничали научные коллективы Академии наук СССР.
Ныне состав научных учреждений Минобороны РФ сократился до полутора сотен, они не способны самостоятельно охватить весь круг задач по разработке и передаче в промышленность новых технологий, как это было в советский период. К слову, запредельные требования секретности и система государственного патентования не позволяли нам передавать их гораздо больше.
Заметьте, что в тяжелый для экономики момент индустриально развитая Россия не смогла в массовом порядке выбросить на мировой рынок новые и новейшие технологии. Мир на высокотехнологичном экспорте в 2000 г. получил более 1 трлн. долларов, в том числе страны Азии и Тихоокеанского бассейна – более 100 млрд. долларов, что составило около 20-25% всего экспорта продукции обрабатывающей промышленности и 22-25% валового национального продукта.
Показатели нашего высокотехнологичного экспорта за 1998-2000 гг. составляют мизерную цифру в 3-3,5 млрд. долларов, по оценке Минэкономразвития менее 1% мирового экспорта. Даже развивающиеся страны наращивают наукоемкий экспорт быстрее, чем Россия.
Переход к развитию экономики на основе рыночных принципов, краткосрочных программ, спроса и предложения частных компаний не может обеспечить достаточных средств на развитие не только фундаментальных исследований, на основе которых рождаются новейшие технологии, но и на серьезные прикладные разработки. Ориентация нашей экономики на сырьевой экспорт делает ее уязвимой, обрекает оборонный комплекс на перманентное отставание, а государство – на содержание массовых, но малоэффективных Вооруженных Сил. Есть ли выход?
Ученые нашей академии поставили перед собой очень важную задачу – найти способы создания государственной системы научного обеспечения военной безопасности государства на основе интеграции научных достижений всех или, по крайней мере, большинства научных учреждений России. Мы пытаемся консолидировать научный и организационный потенциал академии Генштаба и научных коллективов как академий видов Вооруженных Сил, так и Российской академии наук, помня, что в предвоенные годы институты естественных наук, Академии наук СССР внесли значительный вклад в повышение обороноспособности страны.
Другим вузам Минобороны эта задача не по плечу. К тому же именно наши ученые обладают опытом организации такого взаимодействия и сохраняют связи с представителями РАН.
Еще одним направлением деятельности, определяющим место академии Генштаба в системе военной безопасности России, является подготовка кадров.
Упомяну о некоторых последствиях деформации системы их подготовки, вызванных преклонением перед чужими образцами, очарованием звонкими фразами о “гуманизации” и бакалавриате.
Стремление ввести бакалавриат разрушило стройную последовательность подготовки офицеров, приобретения ими навыков и опыта подготовки и ведения боя и операции, что отрицательно сказалось в ходе боевых действий в Чечне.
Конечно, получение высшего образования на первой ступени военного образования нельзя признать полностью нерациональным, но социальный статус молодого офицера можно обеспечить не только высшим образованием в начале его службы. Это, с одной стороны, практически вдвое увеличило стоимость подготовки офицеров самого многочисленного первичного звена, с другой, и это самое главное, значительно (в 2-2,5 раза) сократило учебное время на приобретение военных знаний. Выросло целое поколение командиров, на тактическую и техническую подготовку которых выделялось в 3 раза меньше учебного времени, чем в средних училищах в 60-е гг. Их навыки организации боевой и повседневной деятельности подразделений и даже владения техникой, как из года в год отмечали государственные экзаменационные комиссии, недостаточны.
Командиры частей и подразделений в Чечне нередко попадали в критические ситуации, в том числе и потому, что не обладали знаниями и умением организовать движение колонн в предвидении встречного боя, разведку на маршрутах, походное охранение. Главари незаконных формирований старше 30 лет, выпестованные советской военной школой, в сложных горно-лесистых условиях, способствующих организации быстротечного боя, внезапного кинжального огня, оказались подготовлены лучше, чем современные “бакалавры”.
Почему в оперативно-стратегической академии говорят о подготовке офицеров низового звена? Потому что академия Генштаба видит весь спектр кадровых проблем и сохранила в своем составе специалистов, которые могут восстановить систему подготовки военных кадров и прохождения ими службы, обеспечивающую приобретение необходимой квалификации на всех этапах офицерского становления. Главное, чтобы этот потенциал был востребован.
Еще одна проблема – сокращение времени обучения в академиях видов Вооруженных Сил до двух лет, ухудшение комплектования их преподавательским составом из-за снижения его статуса и увлечение краткосрочными курсами повышения квалификации по американскому образцу, что также не способствует профессионализации офицеров.
На основе собственного, более чем сорокалетнего опыта службы считаю: гораздо целесообразнее давать полноценное среднее военное образование в училищах за 3 года, затем высшее – в академии вида Вооруженных Сил за 3-4 года, и для наиболее перспективных оставить двухлетний курс академии Генштаба. Тогда, может быть, не будут задавать вопросы: зачем военным 3 раза получать высшее образование? Разве им одного недостаточно?
Академия Генштаба обладает широкими возможностями не только подготовки кадров высших звеньев военного и государственного управления, но и организации научных исследований в государственном масштабе, решения фундаментальных военно-теоретических задач. Важно, чтобы эти возможности и результаты труда наших ученых использовались как можно эффективнее.
Генерал-лейтенант в отставке
Артур ИНЯКОВ
кандидат военных наук, снс,
старший научный сотрудник
научно-исследовательского центра Военной академии
Генерального штаба ВС РФ
Выбор читателей
Комментарии