На чтение: ≈ 24 мин.9 сентября 2001 года в своей резиденции в Ходжабахаутдине от рук арабских террористов-смертников, назвавшихся журналистами, погиб “панджшерский лев” – Ахмад Шах Масуд. Прошел год. Каким сегодня видится значение этого человека для всего мусульманского мира? В Афганистане прошел ряд крупномасштабных мероприятий, посвященных памяти великого патриота. Для участия в них было приглашено несколько представителей России, но приехал только один – ваш специальный корреспондент.
Поклониться Ахмад Шаху Масуду пришли десятки тысяч афганцев и зарубежных гостей
Дань национальному герою
Наиболее важное место в большом количестве мероприятий было отведено двухдневной международной конференции, проходившей в конгресс-зале кабульского отеля “Интерконтиненталь”. Для участия в ней сотни сторонников Масуда приехали из десятков стран с пяти континентов, включая Африку, Америку, Австралию.
Почти в каждом выступлении звучали слова о прозорливости амир саиба (верховного главнокомандующего), его политическом предвидении, широчайшем кругозоре и образованности. Мне довелось встречаться с Ахмад Шахом пять раз, и каждый раз он удивлял открытостью, простотой общения, смелостью, глубиной и даже парадоксальностью мышления.
Впервые это произошло в полевом штабе командующего неподалеку от Джабаль-ус-Сираджа в 1996 году. Тогда на мой вопрос: “Господин Масуд, вы провели множество успешных боевых операций. Наверное, вы всю жизнь мечтали стать военным?” – он, слегка улыбнувшись, ответил: “Вы знаете, я не хочу воевать, я ненавижу войну. Я мечтаю побыстрее ее закончить и начать экономическое возрождение нашего единого, неделимого и независимого Афганистана. Когда-то я хотел стать инженером, даже поступил в Кабульский политехнический институт. Я хочу привозить из России не танки и орудия, а строительную технику, чтобы восстанавливать дороги, мосты, предприятия”.
Позднее общение стало более доверительным. Однажды он произнес слова, которые, наверное, удивят многих: “Вы совершили ошибку, введя в Афганистан войска. Но еще большую ошибку вы сделали, когда так вышли. Вы бросили Наджибуллу, а он мог бы объединить нашу страну”.
На последней встрече в своей резиденции в Панджшере, буквально за несколько дней до своей гибели, он говорил о преступности и чужеродности талибов, о стремлении построить в Афганистане такое общество, которое смогло бы плодотворно сочетать светские общечеловеческие ценности и исламские традиции, о необходимости развития современной системы образования, выборности власти, предоставлении широких прав женщинам, гарантии свобод каждому отдельному человеку.
Нужно отметить, что Масуд был далеко не одинок в подобных размышлениях. Его взгляды разделяли многие тысячи сторонников. Не зря широкую поддержку со стороны афганцев, независимо от их национальности и племенной принадлежности, получили усилия младших братьев “панджшерского льва” Зия и Вали Масуд, формирующих Национальное движение Афганистана, идеологическую основу которого составляют воззрения их легендарного брата. Есть основания предполагать, что со временем эта политическая сила может стать наиболее влиятельной в стране.
На той последней встрече я спросил: “Амир саиб, я пришел к вам как журналист. Как российский журналист. Между нашими странами были разные отношения. Почему меня никто не обыскал? У вас много врагов и вам нужно думать о своей безопасности”.
Его ответ вновь удивил: “Не надо бояться журналистов, ведь они посланцы мира. Они помогают людям лучше понимать друг друга”.
Знал бы он, что не всякий человек с блокнотом или камерой является журналистом. И не всякий назвавшийся журналистом является посланцем мира.
Конференция единогласно приняла решение увековечить память Ахмад Шаха Масуда, выдвинув его на звание Нобелевского лауреата.
Величайшую признательность Масуду продемонстрировали простые афганцы. На следующий день кабульский стадион не смог вместить десятки тысяч желающих возложить венки к подиуму с его портретом. Еще через день мы поехали в Панджшерское ущелье к месту захоронения амир саиба неподалеку от его родного кишлака Базарак. На протяжении всего четырехчасового пути по обеим сторонам дороги беспрерывно стояли люди – школьники, солдаты, дехкане. С национальными флагами и портретами великого соотечественника в руках они вышли отдать ему дань памяти.
Война закончена?
В предыдущих репортажах я больше уделял внимания боевым действиям в Афганистане. Теперь они носят спорадический характер. В стране то затихают, то с новой силой вспыхивают междуусобные столкновения, особенно на севере страны, где продолжают делить сферы влияния недавние союзники в антиталибской войне узбекский генерал Дустум, таджик Устод Атта Мохаммад и хазареец Хаджи Мохаммад Мухаккик.
На востоке, в провинции Пактия, Падшах Хан Задран пытается силой отстоять свои притязания на губернаторский пост. В апреле с.г. он был обогрет американцами при проведении операции против талибов в Тора Бора. Тогда, по свидетельствам участников событий, Задран получил многие сотни тысяч долларов, но талибов он не уничтожил, а позволил большей части из них уйти в Пакистан.
В дополнение к этому может возникнуть еще один очаг напряжения – в провинции Баглан, куда намерен вернуться из Узбекистана и занять свое место под солнцем лидер исмаилитов Саид Мансур Надири. В конце прошлого года он был изгнан соседями за то, что якобы навел на них американские бомбардировщики, в результате чего погибли 25 человек.
Продолжает свои локальные операции американский спецназ, рассчитывая хоть кого-то захватить из лидеров Аль Каиды или Движения талибан. На худой конец взорвать какой-нибудь схрон с амуницией. Что, впрочем, тоже немаловажно: нет оружия – нет войны. Особых надежд на поимку организаторов терактов нет. По всей вероятности, как утверждает большинство источников, они зализывают раны на территории “пуштунского пояса” в Пакистане.
В 80-е годы, организуя операции против советских войск, американцы чувствовали там себя вольготно. Теперь же, опасаясь конфронтации с пуштунами, не могут туда и носа сунуть. Президент Пакистана Первез Мушарраф предоставил местным вождям индульгенцию на самоуправление в обмен на либеральное к нему отношение и “неподдержку боевиков”. Но неподдержка не означает запрет на въезд. Это противоречит восточным законам гостеприимства, согласно которым хозяин обязан предоставить кров и защиту на неограниченное время любому путнику, кто постучался в его дом с просьбой о помощи.
В связи с этим мне вспоминается такой эпизод, рассказанный известным востоковедом Кудратбеком Эльчибековым. В декабре 1991 года высокопоставленная делегация Таджикистана была приглашена лидерами исмаилитов в Кабул. Выехали из Термеза на “джипах” в сопровождении БТРа. К ночи достигли Чарикара, переночевали там и утром двинулись в сторону Джабаль-ус-Сираджа. Уже миновав этот город, уперлись в линию фронта. Шел сильный бой между моджахедами и регулярными войсками президента Наджибуллы.
Постояв в нерешительности, сопровождающий делегацию афганец решил обратиться к воюющим сторонам с просьбой объявить перемирие на полчаса и пропустить гостей. Что и было сделано. Оробевшие таджики, а среди них были члены Верховного Совета СССР, крупные ученые-востоковеды, проехали в полной тишине. Причем “бородатые” сами пошире развели воздвигнутые на дороге укрепления и, боясь оскорбить гостей, даже не открыли дверцы автомобилей. Только машины скрылись за поворотом, вновь началась сильнейшая канонада.
Выдать пусть даже нежелательного гостя-соплеменника неприятелю, тем более кафирам-американцам, – значит покрыть свой род позором на многие поколения перед всем мусульманским Востоком. Пока командованию США в Афганистане не удалось главного – развернуть общественное мнение в свою сторону. Да и сложно это сделать в условиях войны. Там, где собирается большое количество войск, независимо от их принадлежности, обязательно жди происшествий, ошибок, а то и трагедий. Характерно это и для американцев: то вертолет упадет, то по ошибке в кишлаке свадьбу разбомбят или своих союзников-канадцев огнем накроют, то при “зачистке” солдаты начнут женщин обыскивать, что недопустимо ни при каких обстоятельствах. Афганцу, не сумевшему защитить свою жену, уготована позорная участь. Он обязательно должен отомстить обидчику.
Неприязнь к американцам значительная часть населения переносит и на главу нынешнего переходного правительства Хамида Карзая, считая его их ставленником. Да и сам Карзай усугубил ситуацию, заменив афганскую охрану на американскую. Характерный эпизод по этому поводу рассказал бывший президент Бурхануддин Раббани. Не так давно они вместе с Карзаем поехали в провинцию Бадахшан, родные места Раббани. Предполагали там пробыть два дня – ознакомиться с ситуацией, повстречаться с людьми, расширить число сторонников. С утра отправились было на встречу со старейшинами, где предполагался и обед. Но начальник охраны усмотрел в этом опасность и сказал об этом Карзаю, тот развернулся, на встречу не пошел и в тот же день улетел.
Такой поступок главы переходного правительства вызвал у населения такое негодование, что Раббани был вынужден его предупредить: “Если ты будешь так себя вести, народ тебя свергнет”. Что не замедлило подтвердиться. Вскоре в Кандагаре, куда Карзай приехал на свадьбу своего младшего брата, его чуть не пристрелили земляки.
Ахмад Зия Масуд посол Афганистана в России, среди участников Международной конференции
Многие афганцы своим главным врагом считают Пакистан. Даже, казалось бы, гражданскую войну они называют не иначе как внешней интервенцией, прежде всего со стороны своего восточного соседа. И основания у них для этого и были, и есть. Вмешательство пакистанских спецслужб и регулярной армии было массированным. Из-за постоянной угрозы возвращения к идее единого Пуштунистана Пакистану сильный Афганистан не нужен. Порой формы борьбы со стороны Исламабада, как рассказал командир пятой дивизии генерал-лейтенант Кабир Андараби, принимали изощренный характер.
Однажды некоторые пакистанские предприниматели объявили, что стволы танковых пушек и артиллерийских орудий представляют большую ценность и они готовы платить за них большие деньги. Естественно, вскоре многие танковые полки и артиллерийские дивизионы на афганской территории стали небоеспособны. Свидетельства таких “рыночных отношений” до сих пор стоят памятниками во многих местах.
Или вдруг большим спросом начинают пользоваться корни миндальных деревьев. Оказывается, пакистанские фармакологи объявили их целебным и редким средством. В результате многие сотни гектаров ценнейшей экспортной афганской культуры сведены на нет. Очень напоминает скупку цветного лома у нас, когда порой целые поселки, а то и городки в России остаются без света потому, что местные “предприниматели” ободрали находящиеся под напряжением алюминиевые провода и продали их по дешевке. Не зря афганцы считают нас близкими и понятными братьями по разуму.
Впрочем, в подтверждение последней мысли могу привести пример из собственного опыта. Кабул, глухая черная ночь, я стою на перекрестке в надежде перехватить хоть какую-нибудь машину. До наступления комендантского часа остается минут сорок, а до гостиницы добираться полчаса. Я уже начал терять терпение, когда из-за поворота вдруг выскочило некое скрежещущее сооружение. При его приближении удалось идентифицировать некие признаки нашего “жигуля”, но доживающего, судя по всему, свою последнюю, седьмую, жизнь. Из распахнутого из-за отсутствия стекла окна раздалось: “Эй, руси, садись!”. Без разговоров я плюхнулся на то, что раньше было креслом.
Глянул на водителя, спрашиваю: “А почему ты решил, что я русский?” – “Так кто ж еще в такое время, – отвечает, – может по нашим улицам лазить?” Я помолчал, переваривая эту язвительность. “А ты сам-то почему не спишь?” – “Так днем в мою развалюху никто не садится”. “А свет у тебя в салоне не выключается?” – пытаюсь я ему досадить. “Нет, это для патрулей. Когда в машине темно, они порой стрелять начинают”.
Я оценил его сообразительность, и далее разговор пошел уже более мирно. Он даже долго извинялся и сопроводил меня до отеля, когда в трехстах метрах его гордость затормозил постовой, заявив, что именно в таких развалинах и ездят шахиды, террористы-самоубийцы. Расстались мы с Ирамутдином, так звали водителя, полными друзьями. На прощание он взял с меня клятву, что при следующем приезде я буду пользоваться только его машиной.
Автор этих строк в Панджшере
Будем надеяться, что этим сорванцам не придется держать в руках “калашникова”
Как афганцы учатся
Всякий раз перед командировкой редколлегия дает мне задание ознакомиться с системой афганского образования. Кто еще может лучше о ней рассказать, как не нынешний министр образования Юнус Кануни. Вообще-то он профессиональный политик, никогда не держал в руках оружия, хотя 22 года был рядом с Ахмад Шахом Масудом. Кануни обладает репутацией хорошо образованного, умного и проницательного человека, владеет английским, общается по-русски. Именно ему Северный Альянс доверил возглавлять афганскую делегацию на переговорах в Бонне и Лондоне. Видимо, совершенно не случайно столь крупного деятеля назначили на этот пост. Вот его рассказ.
Безусловно, система образования Афганистана находится сегодня в самом бедственном положении. В стране около 5,5 миллиона детей школьного возраста. Причем девочек значительно больше, чем мальчиков. При талибах женщинам было запрещено работать, учиться, выходить на улицу без сопровождения родственника. Им даже не разрешалось носить туфли, чтобы не стучали каблучками и не отвлекали правоверных от праведных мыслей. С той же целью закрашивались окна на нижних этажах зданий.
Теперь мы открываем перед ними все двери и приглашаем учиться. На Лойя Джирге одна из женщин даже выдвинула свою кандидатуру на пост президента, причем за нее проголосовал каждый десятый делегат, что для нашей страны равнозначно революции.
По всей стране у нас 7563 школы, еще не хватает 5603. Почти все имеющиеся учебные заведения нуждаются в ремонте. Их общая емкость не более 4 миллионов мест, хотя занятия в школах идут в три смены начиная с 7 часов утра. Значит, пока полтора миллиона детей физически не могут пойти в школу. Большинство учащихся сидят на сыром холодном полу. Многие занимаются в тени деревьев. Лишь некоторые счастливчики пользуются партами, по три человека за каждой.
В стране пока нет единых стандартов образования, фактически вы не увидите оборудования, учебных материалов, пособий, не хватает учебников. А те, что имеются, подлежат замене. Их нужно вычистить от исламистской и военной терминологии. Нельзя же учить арифметике, к примеру, по таким задачам: в засаде находятся два талиба, у каждого из них по 15 патронов. Для подкрепления к ним пришли еще три талиба, которые имеют всего 70 патронов. На сколько минут боя против неверных им хватит патронов, если они вместе будут расходовать по десять штук в минуту?
Сейчас в школе работают 92 тысячи учителей. Пока не хватает еще около 26 тысяч. Но правительство идет навстречу, и мы отзываем бывших преподавателей из армии, государственных учреждений, приглашаем афганцев, проживающих за границей, может быть, к нам даже приедут преподаватели из Таджикистана. Мы постараемся им обеспечить зарплату больше, чем на их родине. По крайней мере правительство приняло решение, согласно которому зарплата опытного квалифицированного преподавателя должна вчетверо превышать среднюю оплату труда государственного чиновника.
К сожалению, большинство наших учителей сами закончили лишь 9-10 классов. Только около четырех тысяч получили 12-классное лицейское образование. Поэтому мы отправляем их на дополнительную 2-3-летнюю подготовку в институты. Сейчас системе образования не хватает училищ, техникумов. Очень нужен центр педагогических наук.
Достойное образование новых поколений афганцев государство считает первоочередной задачей. Всю жизнь мы воевали, теперь наступила пора восстанавливать нашу страну.
Мы, конечно, надеемся на помощь извне. Исходя из этого, подготовлен чрезвычайный план восстановления нашей системы образования. Он рассчитан на два года и включает три периода. Первый охватывает четыре месяца и требует 69 млн. долларов, второй – восемь месяцев и 101 млн., третий – 704 млн. К сожалению, обещанной помощи пока не видно, и мы пытаемся решить самые жгучие проблемы собственными силами.
В заключение беседы я спросил Кануни: “Господин министр, у “Учительской газеты” есть возможность без лишних формальностей обратиться к министру образования России. Что бы вы хотели ему передать?” “Я наслышан о господине Филиппове. Считаю его очень эрудированным и энергичным специалистом. Был бы рад познакомиться с ним лично. У нас с Россией всегда были теснейшие плодотворные связи, особенно в сфере образования. Надеюсь, нам с господином Филипповым удастся восстановить эту хорошую традицию. Сегодня мы сильно нуждаемся в помощи. У нас не хватает всего: от мела, парт и школьных досок до учебников и хороших преподавателей. Если он сможет чем-то помочь, буду сердечно благодарен. Мы больше не хотим воспитывать боевиков и плодить наркокурьеров. Если наша молодежь будет больше читать Пушкина и Толстого, то в Россию меньше попадет героина.
Я улетал из Кабула самолетом МЧС. Он доставил в Афганистан новую партию гуманитарной помощи. Встретил Искужина Рудика, заместителя генерального директора Внешнеэкономического объединения “Машиноимпорт”. Помимо драгоценного груза для афганцев, Рудик Газизович привез подготовленный для подписания текст договора на восстановление горно-нефтяного техникума в городе Мазари-Шарифе и оказание помощи в подготовке квалифицированных специалистов. Заверил, что это только начало длительного сотрудничества между двумя сторонами.
Вячеслав НЕКРАСОВ
Москва – Кабул – Чарикар – Базарак
Выбор читателей
Комментарии