Афганистан после выборов

Однажды мне довелось быть на приемном экзамене по экономической географии в Финансовой академии. Один из вопросов звучал примерно так: назовите наиболее демографически развивающуюся столицу страны. Давались варианты ответов: Дели, Пекин, Ханой, Багдад. Формально правильным ответом был Кабул. Фактически в то время это было грубой ошибкой составителей тестов. Во времена талибов число жителей афганской столицы сокращалось на глазах. А вот сейчас, я думаю, этот ответ мог бы стать сущей правдой.

С 2001 года население афганской столицы возросло более чем в два раза и достигло, по оценкам мэрии, четырех миллионов человек. Но с рассвета до заката Кабул становится городом автомобилей. Общее число самодвижущихся агрегатов на улицах столицы от ослепительных внедорожников до изрыгающих копоть вековых грузовиков и агонизирующих «бурубухаек» приближается к полумиллиону. Одних только такси здесь насчитывается больше 35 тысяч. Я не уверен, что столько есть в Москве. Даже подаренные «Машиноимпортом» год назад 40 светофоров, не выдержав напряжения, погасли, как лампадки на ветру. Правда, бедовые кабульцы тут же нашли применение некоторым из них, вмонтировав в стены своих домов как элемент цветового оформления.

Внешний вид Кабула меняется столь бурно, что некоторые районы уже через несколько месяцев узнаются с немалым трудом. У города нет ограничивающей рост кольцевой дороги, поэтому многокилометровые языки новостроек вытянулись вдоль впадающих в город основных магистралей. Откуда берутся деньги? Источники самые разнообразные, от традиционных до экзотических.

Один мой давний знакомый по имени Фахим из Андхоя, почти окончивший в свое время Академию имени Плеханова, стал респектабельным представителем нескольких афганских фирм. Ежемесячно поставляет в Хайратон 90 – 100 вагонов битума, леса, арматуры, калош… Но в Афганистане от этого мало что остается. В основном транзитом идет на перепродажу в Иран и Пакистан – таможенного контроля на границах нет. Фахим доучиваться пока не собирается. Говорит, вот помогу немного землякам, тогда и получу диплом.

Другой приятель в прямом смысле наехал на меня в районе Шахринау. Там я пытался было пересечь машинно-ишачный поток, но нос к носу столкнулся с бронированным мастодонтом, который явно решил принести меня в жертву. Я уже подбирал толчковую ногу, чтобы прыгнуть на капот, но чудище остановилось в нескольких сантиметрах. Из глубины вышел господин в белом. Оказалось – Мумин. Еще три года назад он возил нас в Панджшер на расхристанной «тойотке» неопределенного возраста и цвета. Уже в то время его доход достигал 600 – 700, а то и тысячу долларов в месяц. Теперь он стал главой транспортного предприятия, отшлифовал английский, приобрел манеры падишаха, с ходу предложил пост директора, ответственного за северные территории, включая Душанбе, Москву и почему-то Осло.

После таких метаморфоз я уже с нетерпением ждал встречи с Наджибуллой, еще одним многократно проверенным приятелем. Я его зову вождем потому, что после гибели отца – убежденного коммуниста – он в самом деле стал лидером одного из пуштунских племен. После встречи с Мумином я был уверен, что Наджиб, владелец бензоколонок, каменоломен и магазинов, выпускник Института русского языка имени Пушкина, явится на чем-нибудь похожем на НЛО. Вождь пришел пешком. Оказывается, все свои шесть машин он сдал в аренду японцам по 150 долларов в день. Теперь его основная забота – вовремя собрать подати. На невинный вопрос о конкуренции ответ был обескураживающим. Ты знаешь, говорит, один пытался предложить свои машины по 120 долларов, я попросил своих соплеменников, они с ним вежливо пообщались. Теперь он не предлагает. Потому что машин у него больше нет.

Такие вот формы конкурентной борьбы. Правда что-то напоминает?

Но это, по нашей классификации, бизнесмены белые. Есть еще серые и черные. К серым я отношу известных политиков, крупных полевых командиров. Они могут, к примеру, выдвинуть свою кандидатуру на пост президента и забрать определенное количество голосов. Или не выдвинуть. Могут пропустить через свою территорию группы боевиков-талибов. Или не пропустить. Могут добровольно сдать центральной власти тяжелое вооружение. Или пока попридержать у себя. Каждое действие или бездействие имеет определенную цену. Она может исчисляться сотнями тысяч, а иногда и миллионами долларов. Можно, конечно, и не платить, но тогда на ровном месте может полыхнуть огненный смерч, в котором исчезнет вертолет, «Хаммер», несколько иноземных солдат, а это уже чревато потерей голосов на выборах президента Соединенных Штатов. Такой вот бизнес по-афгански. К слову, вновь избранный президент Буш опять намерен обратиться в конгресс с просьбой дополнительно выделить 70 млрд. долларов на войну в Афганистане и Ираке. Таким образом, общая сумма расходов на эти цели составит уже 225 млрд. долларов. Тоже бизнес, но уже по-американски.

О наркотиках

Теперь о бизнесменах «черных», хотя продукция, производимая ими, снежно-белая. Я имею в виду героин. Еще пару лет назад, чтобы снять полыхающие тревожным огнем маковые поляны, приходилось забираться в горы, брести к середине отдаленных участков. Теперь это можно сделать, не выходя из машины. Даже безземельные дехкане умудряются выращивать «дурь» на крышах своих домов, в консервных банках, цинках из-под патронов.

По оценкам ООН, в Афганистане в этом году будет произведено около 4 000 тонн наркотиков. Если раньше большей частью они перерабатывались за рубежом, то теперь лаборатории располагаются неподалеку от полей. Львиная доля зелья через страны СНГ поступает в Россию, далее – на Запад. Российские пограничники в Таджикистане способны задержать лишь около 10 процентов контрабанды. По утверждению председателя Комитета по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Н. Черкесова, 70 процентов потребляемого в России героина производится в Афганистане. За последние десять лет рынок наркотических веществ в нашей стране увеличился в 23 раза, а число потребляющих их составило 4 млн. человек.

В то же время, по словам дипломатов, Россия подвергается сильному давлению со стороны стран «свободного мира», чтобы заставить ее передать охрану границ в Таджикистане местным погранвойскам. До конца этого года уже будет передано три участка: Хорогский, Ишкашимский, Калай-Хумский. В 2006 году в Таджикистане останется лишь российская оперативная пограничная группа с усеченными функциями по обмену информацией, оперативному взаимодействию, методической помощи. Станет ли после этого граница менее проходимой для боевиков, контрабандистов, наркокурьеров? Вопрос, на мой взгляд, риторический.

Сегодня многие критикуют президента Путина за неэффективность работы правоохранительных органов, низкую зарплату бюджетников, продолжающуюся войну в Чечне, непринятие мер к коррупционерам из числа высших чиновников. Все справедливо. Но нужно четко осознавать, что его возможности попросту несопоставимы с прошлым ресурсом генерального секретаря ЦК КПСС. Если в прежние времена Леонид Ильич мог движением брови развернуть северные реки в Аральское море, то Владимир Владимирович вынужден с явными сановитыми казнокрадами хороводы водить, что, я думаю, стало одной из главных причин административных реформ.

Так и Переходная администрация в Афганистане. Не сможет она искоренить производство наркотиков в стране. Это ей не по силам. Отчасти потому, что за «белым порошком» кроются интересы крупных полевых командиров, некоторых министров, видных дипломатов. И, безусловно, громадные деньги, вполне сопоставимые с бюджетом всей экономики страны. Килограмм героина в Кабуле стоит 6 тыс. долларов, в Душанбе – уже 10 тыс. По оценкам экспертов, объем внутреннего афганского наркорынка составляет около 2,7 млрд. долларов. Для сравнения: все производство ВВП Афганистана специалисты из Международного валютного фонда оценивают в 4 млрд. Производство наркотиков носит системный, хорошо организованный характер, начиная от обеспечения элитными семенами, водой до предоставления дешевых кредитов, централизованной скупки, переработки, надежной охраны, гарантированных поставок.

Конечно, какие-то меры борьбы с этим злом предпринимаются. Я сам участвовал в сжигании 300 кг героина в Ходжа-Бахаутдине. Есть Высшая государственная комиссия по контролю за наркотиками. В ней семь филиалов в различных городах, 285 работающих со средней зарплатой в 50 долларов в месяц. Делались попытки выплачивать деньги дехканам, по 350 долларов за незасеянный маком или коноплей джериб (15 га. – Прим. авт.), но это не помогало хотя бы потому, что за засеянный гектар дехканин получал от скупщиков по 12 – 17 тыс. долларов. Повсеместное выращивание наркотиков ведет к всеобщему упадку сельского хозяйства – основной афганской отрасли. Продуктовый рынок заполнен импортными товарами. Даже морковь и зелень в Кабул привозят из Китая.

Не рискуют активно бороться с производством наркотиков ни американцы, ни англичане, ни немцы. Главная причина этого – опасение восстановить против себя широкие слои населения.

Об иностранцах

Афганцы, как правило, отличаются редким гостеприимством. Бывало такое, что ночь заставала нас на середине пути. Приходилось стучаться либо в мечеть, либо в один из домов в кишлаке. Я всегда это делал не слишком охотно, потому что, как правило, все домочадцы срывались со своих мест, начиналась суета. Пока гостя обо всем не расспросят и хотя бы чаем не напоят, пусть это будет далеко за полночь, никто спать не ложился. А иногда и остаток ночи, до утреннего намаза, который начинается около 5 утра, в разговорах проходил.

Теперь в Афганистане иностранцев много. Одних только сил по поддержанию безопасности насчитывается 26 тысяч человек, да американских военных около 17 тысяч, да больше ста различных гуманитарных миссий. Это сразу же сказалось на ценах. Если раньше от аэропорта до отеля просили 4 доллара, теперь уже 10, а то и все 15. Зато ускоренными темпами стала развиваться инфраструктура: отели, интернет-клубы, китайские, индийские, таиландские рестораны. Хозяин немецкой пивной с рюльками и сосисками всерьез озабочен оттоком клиентов в русский ресторан с борщом и пельменями. Мне в деталях рассказали об одной предприимчивой даме из Ташкента, которая, наняв подругу без комплексов, открыла неформальный гостевой дом в престижном районе. Их бизнес успешно развивался несколько месяцев, пока алчущие клиенты, томясь в очереди, не перекрыли сверкающими «джипами» центральную дорогу. Шум, скандал – пришлось дамам временно отъехать назад.

Дошло уже до того, что афганцы стали различать национальности и формировать свое индивидуализированное отношение. Немцев уважают за добросовестность и реальную помощь, нас все еще ждут, американцев, что бы они ни делали, все равно не любят. И очень часто есть за что. Один пуштун из Кандагара рассказал мне, как американские солдаты ворвались в его дом, перевернули все нехитрые пожитки, обыскали женщин. Столь смертельную обиду, по его словам, может смыть только кровь.

Сам видел, как работают американские охранники. Грубо, хамски, не обращая внимания на седые бороды и высокое положение хозяев. На одной из официальных церемоний попытались вытолкать двух наших полковников в форме. Началась потасовка. К россиянам примкнуло много желающих. Больше всех старался один французский журналист. Потом он с гордостью восклицал: «Я им за всех отомстил!».

Я не напрасно привел этот эпизод. В какой-то степени он символизирует положение России в Афганистане. Большинство населения действительно питает к нам самые добрые чувства, но вот многие министры и высшие чиновники, приехавшие в Кабул из Вашингтона, отнюдь не горят желанием пустить нас на афганский рынок. Да и наше правительство никак не может выработать четкую политику по отношению к Афганистану. Тем временем нас оттуда вытесняют все дальше и дальше. Ушел МЧС, свернут госпиталь, пользовавшийся невероятной популярностью, закрыты представительства «Роснефти», «Машиноимпорта»… На мой взгляд, это большая ошибка нашей внешней политики.

На земном шаре есть несколько районов, которые определяют мировой климат. Афганистан, Ирак, Иран, целиком Центральная Азия еще долгие годы будут влиять на политическую погоду современного мира. Уходить с мировой политической кухни недопустимо для России.

Кабул – Панджшер – Москва

P.S. Редакция «УГ» выражает благодарность Посольству Исламской Республики Афганистан за содействие нашему корреспонденту.