А вы, друзья, как ни садитесь… Реформаторов тьма, толку мало

От хорошей жизни никто реформы не начинает. А вот когда жизнь делает тот или иной поворот, когда в жизни государства происходят какие-то существенные изменения, тогда вдруг появляется тьма реформаторов, которые со всем своим пылом и страстью стараются предлагать изменения, но почему-то не в базисе – в экономике и производстве, а чаще всего в надстройке – сфере образования.

Не успело Министерство образования и науки РФ устами заместителя министра Владимира Миклушевского рассказать о планах переподготовки и переквалификации граждан, лишающихся работы в связи с экономическим кризисом, как экспертный совет при правительственной комиссии под руководством первого вице-премьера России Игоря Шувалова подготовил доклад, в котором предложено, по сути и по случаю экономического кризиса, пересмотреть концепцию реформы образования. Эксперты предложили: увеличить срок обучения в школе до 12 лет, привлечь к преподаванию в школах переподготовленных безработных, увеличить число студентов, обучаемых за счет бюджета, всех бакалавров взять в магистратуру, магистров – в аспиранты, специалистов – в программы дополнительного образования, выпускников учреждений среднего профессионального образования – на третий курс вузов, двоечников-егэшников – на коммерческие отделения вузов, дав им кредиты на оплату обучения. А кроме того, обязать вузы предоставлять студентам 25-процентную скидку на обучение, для учащихся, взявших кредит, внедрить схему отсрочек по типу ипотечной (в случае потери заемщиком работы), ускоренно перевести вузы в автономные учреждения при условии, что государство покроет их расходы на содержание имущества.

Словом, предложения довольно радикальны, но цель их весьма привлекательна. Во-первых, для широких народных масс, которые стремятся дать своим детям высшее образование. Во-вторых, для государства, которое уже начало размышлять, что будет с теми молодыми людьми, которые после окончания школы уж точно не найдут себе работу, не смогут поступить учиться дальше и вполне могут оказаться возмутителями общественного порядка. Замечу только, что авторов новой концепции почему-то не тревожит опыт Беларуси, которая в нынешнем году отказалась от, казалось бы, успешной практики 12-летнего школьного образования.

Что интересно, предложения разработали эксперты Академии народного хозяйства – вуза, который относится к Правительству РФ, и можно не сомневаться, что Игорь Шувалов не оставит эти предложения без внимания, а может быть, даже будет их пробивать, отстаивать. Кое-что из предложенного этой группой, вполне вероятно, будет даже принято. Хотя министр образования и науки Андрей Фурсенко уже высказал в эфире «Эха Москвы» свою позицию по этому поводу: «Категорически не согласен с тем, что надо сохранять в вузах двоечников. Не считаю, что надо отказываться от системы «бакалавр – магистр». На 12-летку не переходят за 1-2 года, для этого требуется очень серьезная подготовка. Я думаю, что если вдруг было бы принято такое решение, то переходить бы начали тогда, когда кризис закончится. Кроме того, мы категорически против «камер хранения».

Надо сказать, что «групповщина» в определении направлений развития системы образования сегодня явление повсеместное. Десятки, если не сотни самых разных групп пытаются повлиять на реформы в этой сфере. Под эгидой правительства работает еще один вуз, чьи реформаторы уже давно и прочно заняли свою нишу в области разработки политики образования, – Высшая школа экономики. Ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов на протяжении многих лет не боялся подставлять себя под огонь жесткой критики, предлагая то одну, то другую реформу в образовании, и, пользуясь своей близостью к влиятельным экономистам-реформаторам, добивался реализации предложенного. Годы прошли, Кузьминов стал мудрее, и теперь он уже не бросается в бой, не имея крепкого тыла. Тылом этим стало общественное и профессионально-педагогическое мнение: не случайно именно в ВШЭ работает семинар, ставший дискуссионным клубом и собирающий известных педагогов, экономистов, управленцев, ученых, которые высказывают любые мнения и, что ценно, научились приходить к разумному интеллектуальному консенсусу. Весь вопрос в том, что многое из сказанного и заявленного на семинаре те, кто принимает решения на уровне властных уровней, не слышат, так как на семинаре чиновники не присутствуют – видимо, некогда им заниматься обсуждениями, нужно реформы реализовывать. То есть все опять-таки остается в пределах одной группы.

Реформы в образовании стали в какой-то степени предметом политического торга. Но если «Единая Россия» устраивает какие-то дискуссии, то их главным девизом становится «одобрям-с» любых предложений чиновников. Оппозиционеры «ЕР», напротив, традиционно выглядят самыми большими радетелями образования. Казалось бы, что тут делить политикам, ведь образование должно стать полем для братаний – дети, как известно, есть и у представителей всех партий. Но строго разделены политические беговые дорожки, они не пересекаются, поэтому и не возникает каких-то консенсусных и поддерживаемых народом решений.

Нет единства среди работодателей, которые стараются конкурировать не только на рынке, но и на поле образования. Если одни за образовательные кредиты, потому что высокий процент кредитования может принести им прибыль, то другие – яростно против. Если одни за то, чтобы все промышленники платили «налог на квалификацию» и тем самым обеспечивали подготовку кадров для производства, то другие, не занимающиеся подготовкой кадров, против этой идеи борются. Если одни считают, что нужно поддерживать системы начального и среднего профессионального образования, поскольку не имеют своих базовых учреждений, то другие требуют от государства поддержки их корпоративных профессиональных школ.

Высшая школа создала свой Российский союз ректоров и вроде бы солидарно выступает за те или иные новации, но на самом деле единства там тоже практически нет, ибо существуют крупные классические университеты со своими государственными гарантиями и преференциями и региональные со своими проблемами, рассматриваемыми чуть ли не как личные проблемы ректоров. Классические университеты полны гордости за свои педагогические и научные школы, а потому частенько призывают к тому, чтобы слабые, по их мнению, вузы были закрыты (хотя и те и другие – в одном союзе) – дескать, нечего тратить бюджетные деньги впустую, пусть выпускники школ поступают к нам. Между тем существуют вполне серьезные экономические исследования, которые говорят о том, что вузы в регионах стали существенными источниками пополнения местных бюджетов, поскольку отчисляют налоги от платных образовательных услуг, а уж центрами интеллектуальными они были всегда.

Еще существует масса самых разных общественных объединений: директоров, учителей, тех, кто работает в начальном и среднем профессиональном образовании, профильных вузов и так далее и тому подобное. Все ратуют за свое, лично значимое.

Отдельной группой стоят на поле образования ученые-педагоги, которые работают много, но в основном в отдельную корзину, потому что их работы востребованы только для тех, кто делает заказы на исследования и оплачивает их, а в масштабе государства неизвестны и никакого влияния на политику образования не оказывают.

Раньше роль объединительных центров играли различные издания, но сегодня тема образования интересует их постольку-поскольку, профильные педагогические издания обсуждают проблемы только в своей среде, замыкая их тоже на ту или иную группу единомышленников. Пожалуй, сегодня роль объединителя взглядов и позиций пытается играть «Учительская газета», имеющая солидный тираж и читаемая как во всех регионах, так и во властных структурах всех уровней России, но задача эта трудная, так как консолидированного общественного мнения по тому или иному поводу пока все-таки нет.

То есть умных людей тьма, но они настолько разобщены, что их позиции и мнения в совокупности нигде и никак не представлены.

В принципе понятно, что разобщенным группам противостоять позиции профильного министерства всегда чрезвычайно трудно. К тому же чиновники могут всегда взять ту группу общества, взгляды и позиция которой в этот момент по отношению к этому направлению реформирования им нравятся или устраивают, ссылаясь потом на то, что они учли при принятии решения общественное мнение. И пусть кто-то бросит камень, если сочтет, что это не так. Да, общественное мнение действительно учтено, а то, что это не общее мнение того же педагогического сообщества или родительской общественности, или профессионального союза, а мнение группы сугубо приближенных к министерству и порой финансово зависимых от ведомства прытких личностей, совсем другое дело. В конце концов не вина отраслевого министерства, что радетели интересов образования не объединяются для отстаивания интересов общества.

С другой стороны, у нас в реформировании образования всегда превалирует позиция государства, но в последнее время государственная позиция стала чисто экономической, и если мы проследим, как и каким образом, почему, с каким эффектом проводится та или иная реформа в образовании, то увидим: эффект почти всегда один и тот же – экономический, основанный на оптимизации, то бишь сокращении бюджетных расходов. Отсюда сокращение сельских школ, правда, со смешным финансовым эффектом, отсюда переход на новые системы оплаты труда, когда в отсутствии должных бюджетных средств происходит банальное перераспределение их в рамках отдельно взятой и довольно замкнутой региональной, муниципальной или школьной системы, отсюда настойчиво навязываемый переход образовательных учреждений в статус автономных, предполагающий практический отказ государства от финансирования вузов из бюджета, и многое другое. На одном из семинаров в ВШЭ был сделан и подтвержден фактами, полученными из регионов, переходящих на новые системы оплаты труда, вывод: финансы начинают определять содержание образования. Это действительно так, и это результат новой политики в образовании, устанавливающей диктат экономического над интеллектуальным. Сегодня весь вопрос в том, как восстановить презумпцию интеллектуальности в происходящем.

Недавно произошло, на мой взгляд, весьма знаменательное событие: в Федеральном институте развития образования сменился директор. Место Харисова занял Асмолов. Можно долго рассуждать, почему управленца сменил психолог, не имеющий опыта региональной управленческой деятельности: Харисов был несколько лет министром образования Татарстана, а Асмолов, хоть и занимал одно время место заместителя министра образования РФ, но все же более известен в педагогическом мире прежде всего как психолог и педагог высшей школы. Но дело вовсе не в прямых сравнениях, а в той миссии, которую должен выполнять этот федеральный институт.

Напомню, когда пять НИИ, работавших под эгидой сначала министерства, потом РАО, затем опять министерства, объединяли в один институт – Федеральный институт развития образования, было изначально понятно: миссия у него весьма высокая и ответственная, а потому нужен руководитель тоже очень высокого уровня. Не статуса, а уровня, имеющий большой кругозор, владеющий прямо-таки энциклопедическими знаниями. Не случайно Евгений Гонтмахер после недолгих размышлений отказался от предложения возглавить институт, как и некоторые другие весьма уважаемые люди. Амбразуру закрыл собой Харисов, и это на тот момент отвечало тогдашней новой парадигме Министерства образования и науки РФ, заключавшейся в том, что взгляд на изменения в образовании должен быть в большей степени региональным. Но по прошествии всего нескольких лет стало ясно другое: взгляд должен быть с некой федеральной вершины, охватывающим в полной мере и положение в регионах, и новации за рубежом, и инновации в науке (причем не только педагогической). Вероятно, потому и был нынче призван в лидеры ФИРО Александр Асмолов, у которого, как бы к нему ни относились противники (в частности, вариативной системы образования, идеологом которой был и остается Александр Григорьевич), на мой взгляд, есть существенный шанс превратить ФИРО в интеллектуальный центр развития образования, когда перспективы реформирования будут серьезны, продуманны, обоснованны и консенсусны если не в обществе в целом, то хотя бы в педагогическом сообществе.

Вопрос, а захотят ли этого чиновники, имеет ответ. Представляя нового директора ФИРО, заместитель министра образования и науки РФ Исаак Калина как раз сказал о том, что министерство не устраивает ситуация, когда чиновники вынуждены сами определять области и направления реформирования, обосновывать актуальность этого, готовить законопроекты и прочие нормативно-правовые акты, затем выполнять задуманное и отвечать перед государством и обществом за результаты всей этой масштабной работы. Надежды, понятно, питают сегодня не только юношей, но и седовласых мужей, но самое главное – широкие народные массы, которые могут не волновать многие процессы, происходящие в различных областях, которые остро воспринимают то, что происходит в образовании, так как политика образования во многом решает судьбу подрастающего поколения, а следовательно, и будущее России.