А вы читали?

А вы читали?

Живая душа мира

У матери – сын, у страны – гражданин

Строки о матери оставили нам Некрасов, Блок, Есенин, Твардовский. Мне, например, навсегда запомнилось фадеевское: “Но если и в дни войны у людей есть кусок хлеба и есть одежда на теле, и если стоят скирды в поле, и если бегут по рельсам поезда, и вишни цветут в саду, и пламя бушует в домне, и чья-то незримая сила подымает воина с земли или постели, когда он заболел или ранен, – все это сделали руки матери моей – твоей, и его, и его”.

Самые великие и мудрые если перед кем и склоняли головы, то только перед матерью. Такое вот преклонение, чувство глубочайшего уважения перед ней, беззаветной ей преданности мы должны воспитывать в молодом поколении со всей страстью, всеми видами искусства, всеми жанрами литературного творчества. Мать должна быть окружена всеобщим уважением и любовью.

Вот почему я с радостью рекомендую книгу Анны Харитоновой – “Мать и мачеха”. Я приветствую душевную неуемность журналистки, обьездившей едва ли не всю страну с одной, но прекрасной целью: восславить женщину-мать. Она воспевает мудрость, самоотверженное, неистребимое желание помочь маленькому человеку разобраться в окружающем мире, заложить в его душе потребность труда, веру в торжество добра и справедливости.

Расул ГАМЗАТОВ,

Герой Социалистического Труда,

лауреат Ленинской премии

Кто за учебу спросит?

(Отрывок)

Подобное в семье Мухтаровых исключено напрочь. Здесь обо всех беспокоилась мать. В школу, на родительский совет, Нина Николаевна всегда ходила с интересом. И с благодарностью. Вместе с учителями растила и учила она детей. Когда, например, руководительница класса сказала как о деле решенном, что Галя очень слабенькая и ее придется оставить еще на один год, Нина Николаевна запротестовала:

– Нет-нет. Мы всей семьей ей поможем. Вытянем. Нельзя, никак нельзя ее второгодницей сделать. Она девочка гордая и ранимая.

И девочка старалась. Она иной раз отвергала помощь старших сестер, но работала упорнее всех.

– Мама, я задерживаю тебя? – отвлекаясь от занятий, подбегала к Нине Николаевне Галя. – Я сейчас же ложусь спать.

– Да нет, – не очень кривила душой Нина Николаевна. – Вот, смотри, опять Павка штанину разорвал. А ты там что учишь?

– По биологии задание. Вот узнала, что растения опыляются не только пчелами и другими насекомыми. Они и сами опыляться могут без их помощи. Например, помидоры, у которых тычинки никогда наружу не проглядывают… Интересно ведь?

– А ветерок? – отвечает вопросом на вопрос Нина Николаевна. – Он тоже пылит. Видела, как орешник весной сережки свои распускает? Чуть тронешь куст, и летит от него облачко желтого дыма. Это пыльца. Я уж сколько раз присматривалась: а где же у него цветочки? Оказывается, есть такие крупные почки, из которых выглядывают совсем незаметные крохотные красные язычки. Ветер, мне думается, и переносит, как пчела, то облачко из сережек на эти махонькие цветочки…

– Я этого еще не читала, мама, – недоумевает Галя.

– Об этом, наверное, следующий урок будет, следующее задание, – успокаивает Нина Николаевна дочь.

Так Нина Николаевна почти все уроки готовила с дочерью.

Зато как же приятно было матери слышать к концу года слова учительницы Валентины Алексеевны Морозовой:

– Окрепла Галя, начала учиться! – говорила та. – Не скажу, чтобы твердой четверочницей была, но и тройки ставить уже не хочется – со знанием дела отвечает девочка, работает, чувствуется, усидчиво, честно. Если так дальше пойдет, выйдет в самые надежные ученики в классе.

…Радостно встречает детвора мать на полдороге. Спешит, вскидывает кверху пятерню Настя: “Мам, я “пять” сегодня получила”. “И у меня пятерка”, – не выдерживает мальчишеской солидности Паша. “Таню, Катю и Рената из детского садика забрали. Папа пришел, компотом нас дома уже поил”, – сообщает Светлана.

Анна харитонова

Сколько хочешь сердечного тепла

Я учительница математики и классный руководитель, но сегодня хочу рассказать не о своих школьных проблемах, хотя их хоть отбавляй. Я буду говорить о книге, которую прочла недавно с большим интересом. Понравился заголовок – “Мать и мачеха”, автор книги специальный корреспондент газеты “Сельская жизнь” Анна Лукинична Харитонова. Спасибо ей за подарок нам, женщинам. Сегодня человеческая доброта обесценивается, практически становится невозможно отыскать книгу, которая бы учила детей сердечному отношению к людям. Это ведь так важно!

Дети у меня в основном простых родителей, тех самых рядовых тружеников, о которых в своих очерках с большой любовью рассказывает Анна Лукинична. Со знанием дела она пишет и об учителях. Например, впечатляет очерк “Она живет в Бутурино” – о заслуженной учительнице Эльвире Николаевне Серебряковой, ее любви и уважении к детям, о воспитании любви к родному краю, и главное – все это она прививает детям личным примером.

Очерк “Катерина и ее дети” словно взят из жизни. Был у меня ученик Пошалык. Родители живут трудно, работают на заводе чертежных принадлежностей. Завод постоянно лихорадит. И мальчик, чтоб облегчить семейную ношу, уже три года все лето трудится в товариществе “Заря” помощником комбайнера, зарабатывает неплохие деньги. И, разумеется, после окончания училища будет вполне “справным” механизатором, то есть одним из мальчишек, описываемых в очерке о Екатерине Колб.

Жизнь сельских тружеников нелегкая, месяцами им не выдают зарплату, однако они стараются не только выжить, но и дать детям образование. И, что приятнее всего, их дети, как правило, более трудолюбивы и добры к окружающим. Кого ни спроси, каждый ребенок в доме хороший помощник. Случается, правда, и такое, как в очерке А.Харитоновой “Материнское сердце”, что в школе у них оценки не блестящие, начинаешь разговаривать с родителями и слышишь: “Мы уж за учебу не так с них спрашиваем, дома все хозяйские заботы на их плечах”. И уже относишься к детям добрее, с пониманием… Закончат они учебу и станут, в чем я уверена, настоящими людьми.

Однако вернусь к сегодняшнему своему классу, к тем маленьким человечкам, с которыми мне придется прожить пять долгих лет. Сейчас я нередко прихватываю с собой книгу А.Харитоновой и, когда начинается классный час, читаю. И маленькие граждане слушают внимательно, с интересом, ведь речь практически идет о их папах и мамах, а то и прямо-таки о них самих.

Есть у меня в классе и дети сложной судьбы. К таким отнесешь Анечку Соболевскую. Суть в том, что дети воспитываются в семейном детском доме у Жмаревых, удочеривших и усыновивших их. В Рыльске это первый семейный детский дом. Образовался же он так: отец детей погиб на Севере, мать, оставшись с шестью детьми мал мала меньше, просто была не в силах их воспитать. Ко всему этому были и еще некоторые щекотливые обстоятельства – ее наклонности.

Словом, дети оказались брошенными на произвол судьбы, но благодаря добрым людям, таким, как Худякова из очерка “Ее богатство – дети”, обрели настоящих родителей, тепло, заботу и внимание.

Есть и другие факты, заставляющие задуматься о многом в жизни наших детей и взрослых. Все-таки, чего греха таить, мы потеряли или оставили в прошлом много хорошего. По крайней мере не приходилось никогда раньше видеть, как ребятишки рады буквально куску хлеба – приходят в школу полуголодными. Подкармливаем, конечно, только у нас самих зарплата не ахти какая.

Не секрет, что многие родители в погоне за материальными благами не считают нужным заботиться о детях, их душах. Учились, например, в нашей школе братья С. и А. Родители у них – люди “интеллигентные”, любят показать себя. Мать работает секретарем-машинисткой у большого начальника, отец – инженер. Люди молодые, состоятельные, детей одевают, кормят, но и только. Чем они занимаются в школе, на улице – родителей не интересует. И вот результат: первый сын осужден условно за кражу, второй – оставлен на второй год. Сколько времени, сил ушло у меня, да и других учителей, чтобы обьяснить этим людям, заставить их серьезно подумать о детях, но, увы, все впустую. Никакой реакции… Идут годы, что будет дальше в этой семье, трудно предположить…

Нам очень нужны книги о воспитании детей. И “Мать и мачеха” относится к таковым.

Остается добавить, что выпущена она газетно-журнальным обьединением “Воскресенье”. Одно жаль: мал тираж, но и на том спасибо.

Наталья МАРАКОВА, учительница

Рыльск,

Курская область

Мне та забота хороша,

Когда на карте участь друга,

Его смятенная душа.

И я узнаю с полуслова,

А с полуголоса пойму,

Как снова жизнь к нему сурова,

Как трудно без меня ему.

А он не просит о вниманье.

Я попросту к нему пойду,

Чтоб разделить его молчанье,

Плечо подставить под беду…

Эти строчки написаны поэтом Львом Озеровым. Их можно сравнить с его автопортретом. Автопортретом его души. Лев Озеров был именно таким – открытым, чутким ко всему, что окружало его, трепетным при виде каждого ростка таланта, он не мог жить без участия в судьбах других людей, нуждающихся в помощи и внимании. Можно долго перечислять имена тех, кто с легкой руки Льва Озерова стал знаменитым. Достаточно вспомнить Александра Сергеевича Кочеткова, его “Балладу о прокуренном вагоне”, которая была опубликована Л.Озеровым после смерти поэта. Он воскрешал забытые и полузабытые имена в литературе. В последние месяцы Лев Адольфович работал над книгой “Портреты без рам”, писал “белым стихом” о Пастернаке, Ахматовой, Асееве, Шостаковиче, Пришвине, о тех, кого любил и кого ценил в нашей жизни. И вдруг – он ушел от нас. Я не могу сказать: “Навсегда”. Потому что я люблю этого человека, люблю его творчество. Наконец, потому, что, как завещание, Лев Озеров издал книгу “С любимыми не расставайтесь!”

Валерий ЕРМОЛОВ

Закладка в книге

Закладка в книге

Я живу слишком быстрой жизнью и не знаю никого, кто так любил бы мгновенья, как я. Я иду, я иду, я ухожу, я меняю и изменяюсь сам. Я отдаюсь мгновенью, и оно мне снова и снова открывает свежие поляны. И вечно цветут мне новые цветы.

Я откидываюсь от разума к страсти, я опрокидываюсь от страстей в разум. Маятник влево, маятник вправо. На циферблате ночей и дней неизбежно должно быть движение. Но философия мгновенья не есть философия земного маятника. Звон мгновенья – когда его любишь, как я, – из области надземных звонов.

Я отдаюсь мировому, и мир входит в меня. Мне близки и звезды, и волны, и горы. Мне близки звери и герои. Мне близки красивые и некрасивые. Я говорю с другом, а сам в это время далеко от него, за преградой веков, где-то в Древнем Риме, где-то в вечной Индии, где-то в той стране, чье имя – Майя. Я говорю с врагом, а сам в то же время тайно люблю его, хотя бы я говорил самые жестокие слова. О, клянусь, в те мгновения, когда я – действительно я, мне близки все, мне понятно и дорого все. Мне понятны вершины, я на них всходил, мне понятно низкое, я низко падал, мне понятно и то, что вне пределов высокого и низкого. Я знаю полную свободу. Безмерность может замкнуться в малое. Песчинка может превратиться в систему звездных миров. И слабыми руками будут воздвигнуты безмерные зданья во имя Красоты.

Константин БАЛЬМОНТ. Из записных книжек, 1904 год