А тем временем где-то…

Что я делаю в школе? Периодически этот вопрос встает очень остро, например сейчас, когда размер коммунальных платежей вырос в несколько раз. В такие моменты я открываю Head hunter (сайт поиска работы. – Прим. ред.) и изучаю подходящие вакансии. Недавно, кстати, нашла работу, которую искала летом, но тогда ее не было, пришлось «возвращаться на исходную». Не увольняться же теперь, посреди учебного года…

Проводить на работе меньше 40 часов в неделю никак не получается, иногда тетрадки на проверку и учебники для подготовки к урокам приходится брать домой на выходные. Все чаще думаю о том, можно ли как-то оптимизировать процесс, чтобы меньше времени уходило на подготовку. Нет, не могу. Не могу позволить себе более формальное и бездушное отношение к делу. Мне же важно оставить комментарий в каждой тетрадочке, нарисовать рисуночек или написать стих.

На днях мне добавили к основной нагрузке еще 5 часов. Два разных класса, один из них, 8‑й, абсолютно новый, незнакомый, да и материал там, как оказалось, для меня сложный, требующий подготовки другого рода: переводить и запоминать фразовые глаголы и идиомы. Что интересно, я поняла, как соскучилась по более высокому уровню языка, чем в начальной школе! Меня обрадовало, что в учебнике столько сложного, значит, придется все это изучать, осваивать, отрабатывать вместе с учениками. Не для того ли я когда-то давно, на 5‑м курсе университета, пришла в школу, чтобы повышать уровень владения английским у детей и параллельно у самой себя?

Жаль, правда, что ради английского в 8‑м классе мне придется отказаться от любимого французского в качестве «внеурочки», ведь иначе просто не выдержу. Так и живем – между тем, что хочется, и тем, что надо. «Производственная необходимость» – так руководство аргументирует мое принудительное увеличение нагрузки. Отказаться нельзя. Совсем недавно уволились двое учителей – одна вышла замуж и уехала в другой город, вторая просто устала, заболела, не нашла в себе сил… Для того чтобы можно было прожить на зарплату учителя, мы берем не одну ставку, а полторы или даже две. Нормально ли это? Нет. Но почему-то такое положение дел пытаются преподнести как норму. Мол, всегда так было, все так живут, нечего плакать, ты же учитель.

Знаю коллегу в Воронежской области, у которой нагрузка 40 часов в неделю. 40 уроков в две смены – это же по 5 уроков 6 дней в неделю! В «окнах» – подготовка материалов и проверка работ. Плюс всевозможные конкурсы, мероприятия, «внеурочка». Любовь Васильевна ведет изо у всей школы. Это один педагог из тех, кому разрешили не посещать школу в условиях распространения коронавируса из-за возраста, но она все равно продолжала туда ходить.

Мне рассказала об этом Тамара Ивановна, мой наставник. Одна фраза из длинного разговора с ней задела за живое, мол, если бы тогда, в 1986 году, когда она только начинала работать учителем, было бы такое же отношение к молодым преподавателям и учителям вообще, как сейчас, ушла бы не раздумывая.

Тамару Ивановну после института по распределению отправили работать в село, зарплата с надбавками молодому специалисту была даже больше, чем у ее мамы, учителя со стажем, и даже у папы, который работал заведующим отделением Сбербанка. Но главное – отношение администрации, родителей и других учителей. Начинающих педагогов, как она выразилась, носили на руках. «На работу шла как на праздник, – с горечью заключила коллега, – а сегодня праздника не получается…»

Я живу в съемной квартире. Моей зарплаты хватает только на арендную плату, коммуналку и еду. Все время вспоминаю шутку про то, что, если вы видите счастливую и успешную учительницу, значит, у нее есть муж, который оплачивает ей это удовольствие. И ведь не поспоришь, так оно и есть. А сколько личных денег я трачу на бумагу, цветные стикеры, фломастеры и карандаши?! Мой муж постоянно предлагает мне искать другую работу, потому что это просто смешно. Возражаю ему, что нигде, ни в одном другом деле, не чувствую себя настолько нужной. Он парирует, мол, в школе всегда и все будут нужны, если речь идет о тех, кто готов работать много и за гроши, причем именно это требование будет решающим, а вовсе не уровень квалификации.

Смех смехом, а недавно моя подруга, уволившаяся из школы маленького села, поведала историю о том, что на ее место учителя математики пригласили продавщицу из местного магазина. Ну а что, ведь продавщица умеет считать, что вам еще надо? Российской системе образования не нужны высококлассные программисты и лингвисты, педагог – профессия массовая, с минимальной зарплатой, такой, чтобы хватило прожить.

Вспоминаю своих учителей в школе, где я училась. Странное дело, но молодые, активные, в расцвете лет преподаватели мне не нравились, они были злыми и грубыми, постоянно жаловались и не хотели работать, уставали от нас. Наверное, иначе они не могли – большая нагрузка, маленькая зарплата, у всех своя семья. Это было в конце 90‑х – начале нулевых. А вот большинство учителей старшего поколения относились к работе с душой. Раиса Павловна Горпинюк, Вера Васильевна Левкина – как же мне повезло поучиться у них! Поучиться уважению, терпеливому и доброжелательному отношению к ученикам.
В поселке в Тверской области, откуда я родом, есть пятиэтажный дом, где жили в основном учителя. Они вырастили несколько поколений жителей Калашникова. Почему же именно в последние два-три десятилетия так резко поменялось отношение учителей к работе и общества к учителям?

Возможно, многое упирается в жилье. Папа рассказал мне, что все до единого бюджетники получали квартиры, пусть и приходилось стоять в очереди по нескольку лет. Что же может мне предложить государство сейчас? Платить ипотеку меньше на 3%? Пройти процедуру аттестации и получить пару тысяч прибавки к зарплате? Это же просто смешно! Вот, к примеру, разрекламированная и нашумевшая программа «Земский учитель». Казалось бы, это именно то, что мне нужно, наверное, сейчас дадут миллион на строительство дома в деревне! Почему бы и нет? Открываю, смотрю. Три. Целых три вакансии по всей Ленинградской области. Всего трое счастливчиков поедут в деревню строить дом. А сколько в регионе молодых учителей, нуждающихся в своем жилье?

Не знаю, возможно, я просто ною, жалуюсь и преувеличиваю, скорее всего, учителям и раньше жилось нелегко, да и были они разными – не только отзывчивыми и доброжелательными. И тем не менее, реально смотря на вещи, в данный момент я четко понимаю: как только появится возможность перей­ти работать хоть на сколько-нибудь интересную работу за более привлекательные суммы, уйду. Уважение, признание, любовь, творчество, интерес – да, этого работа в школе дает в избытке. Но, к сожалению, это потребности вторичного уровня. Почему же все пытаются представить так, будто базовых потребностей у учителей просто не существует? Им тоже нужно где-то жить, что-то есть и во что-то одеваться. Я вообще мечтаю путешествовать по всему миру. Может ли педагог на свою зарплату позволить себе съездить на другой край Земли? Молодой специалист в обычной российской школе – нет.

Юлия ГРИГОРЬЕВА, учитель иностранных языков гатчинского лицея №3, Ленинградская область