95 лет назад в Екатеринбурге… …Был положен конец гуманистическим иллюзиям русской революции

На днях жители Великобритании с воодушевлением и радостью встретили весть о рождении наследника престола. На свет появился правнук королевы Елизаветы II. Многие не знают, что нынешняя королевская династия Великобритании находится в родстве с российским домом Романовых. С рождением наследника почти совпадает некая дата, очень скорбная и трагическая. Ровно 95 лет назад в Екатеринбурге большевиками была расстреляна царская семья (император Николай II, его жена, четыре дочери – Ольга 22 лет, Татьяна 21 года, Мария 19 лет, Анастасия 17 лет – и сын Алексей 13 лет вместе с врачом и слугами). Страстотерпцы, они безропотно вынесли тяжелые дни заточения и приняли мученическую смерть.

Сейчас интерес к истории страны в читательской массе невелик. Но это не относится к учительству. Интерес к чтению у учителя профессиональный. В последнее время издано немало книг о предреволюционной России и ее деятелях, в том числе о русских самодержцах. Есть книги о Николае II. На одну из них хочу обратить внимание читателей, учителей, преподавателей истории. Это научный труд историка и публициста профессора Сергея Ольденбурга, сына выдающегося русского ученого-востоковеда академика С.Ф.Ольденбурга. Книга «Царствование императора Николая II» вышла в 1939 году за рубежом и долгие десятилетия была недоступна в России. С 1991 г. книга была неоднократно издана в России. Противоречивая и сложная эпоха правления последнего русского императора исследована автором наиболее объективно и обстоятельно, а главное – непредвзято.Наша историческая наука выбилась из сил, пытаясь дать точную оценку истории ХХ века, который начался революциями, ставившими цель сломать исторически сложившееся государство, и завершился революцией. Мы присутствуем при грандиозном провале всех книжных попыток описать Россию последнего столетия. Учебники подают историю вразнобой, один противоречит другому. Даже президент взмолился: дайте же наконец учебник истории, чтобы он был понятен всем. Одна из причин разногласий историков – как оценить те жертвы и те зверства, которые имели место в ходе революции и «строительства самого справедливого общества». Поэт М.Волошин (в поэме «Путями Каина») недоумевал:Не справедливость ли была всегдаТаблицей умноженья, на которойТруп множили на труп, Убийство на убийствоИ зло на зло?..Все это было не случайно. О насильственной революции мечтали давно. Вышло по Белинскому: «Я начинаю любить человечество маратовски: чтобы сделать счастливою малейшую часть его, я, кажется, огнем и мечом истребил бы остальную». (Письмо В.П.Боткину 28 июня 1841 г.) Дальше были Чернышевский, Петрашевский, Нечаев, Михайловский, Плеханов, Ленин… Звали народ к топору, пропагандировали и готовили одно – свержение самодержавия. Революция удалась, потому что интеллигенция, особенно студенческая молодежь, была почти сплошь социалистической и благословляла революционный террор. К власти пришли «спасители человечества», и страна оказалась на краю гибели. Вкусив на практике после октября 1917 года, что такое террор, эта интеллигенция почти вся пошла в белую армию и в эмиграцию. Одним из первых зверств революции было убийство царской семьи. Не будем повторять утверждения некоторых историков, что убийство царской семьи было делом рук местных большевиков, убийством якобы случайным и вынужденным, потому что наступали белые. Это ложь,  иначе как объяснить, что остальные члены семьи Романовых – родные, двоюродные, троюродные – вскоре были расстреляны без суда в Алапаевске и в Петрограде в Петропавловской крепости? Истребление царской семьи было программной идеей фикс всех революционеров, начиная с декабристов и народовольцев. Ни одна насильственная революция не была свободна от древних инстинктов убийства и ненависти.Последний русский царь,  пожалуй, самый оболганный из всех русских самодержцев. «Николай Кровавый», «палач», «узурпатор» и т. д. – самые расхожие ярлыки старых учебников истории. Но изучение истории доказывает, что «кровавый царизм» такая же ложь и фальшь, как «бескровная революция». В стране, которую революционная печать называла царством кнута, цепей и ссылки в Сибирь, действовали на самом деле мягкие и гуманные законы. Судебные уставы 1864 года были законом, который общество уважало. Россия была единственной страной, где смертная казнь вообще была отменена (со времен императрицы Елизаветы Петровны). Она оставалась только в военных судах и для опасных государственных преступлений. За весь XIX в. число казненных не составляло и ста человек. Вместе с последним царем оболгана и вся наша предреволюционная история. Впрочем, как и послереволюционная, только местами поменялся знак «минус» на «плюс».Кто же он на самом деле – последний русский государь? Почему его 23-летнее правление завершилось катастрофой? Действительно ли он виновен в этом? Действительно ли Россия при нем «дошла до ручки» и так обнищала, что революция была неотвратима? Общее мнение нынешних историков таково: император России был при своих человеческих качествах как политик и руководитель слаб, безволен, бездарен и оказался не на высоте положения. Но судить о человеке, тем более о монархе, вожде, лидере страны надо по его делам, а не по наветам его врагов. Дела его подробно описаны в книге. Не будем пересказывать содержание,  чтения это не заменит. Попытаемся на материале книги понять фигуру Николая Александровича  как деятеля, политика, главы государства. Как человек, семьянин, отец он известен по многочисленным публикациям и книгам, посвященным царской семье. А как строитель государства, политический деятель, глава правительства – каким он был? А ведь это главное. Книги о последующих руководителях страны показывают их как государственных деятелей, создателей нового государства, строителей могучей экономики. Хотя на поверку «строители» немало разрушили и разбазарили.Что же построил и что разрушил Николай II?В 1891 г. началось строительство Великого сибирского пути. Закладка пути на восточном его конце, во Владивостоке, была произведена Николаем Александровичем, тогда еще наследником. Он был председателем комитета по сооружению дороги и постоянно патронировал великий проект. «Только неразумное резонерство, – писал Д.И.Менделеев, – спрашивало: к чему эта дорога? А все вдумчивые люди видели в ней великое и чисто русское дело… путь к океану – Тихому и Великому, к равновесию центробежной нашей силы с центростремительной, к будущей истории…»Николай Александрович верил в русское будущее в Азии и последовательно, упорно прокладывал пути, «прорубал окно на океан» для России. До своего воцарения он также возглавлял комитет по борьбе с голодом 1891-1892 гг., заседал в Государственном совете и Комитете министров. Ранняя смерть императора Александра III была для наследника тяжелым ударом, ему пришлось войти в курс высших государственных дел, многое было ему неизвестно. Однако молодой царь (ему было 26 лет) оказался готов к руководству страной, что стало для многих неожиданным откровением.Николай Александрович обладал живым умом и исключительной памятью, неутомимой волей и настойчивостью в осуществлении своих планов. Он не забывал их, постоянно к ним возвращался и зачастую в конце концов добивался своего. Государь, по свидетельству министров (например, Витте), умел проявлять спокойную стойкость при самой неблагоприятной обстановке. Он всегда ставил дело выше лиц, а при несогласии с действиями своих министров отстранял их независимо от прошлых заслуг. Он не любил говорить людям неприятные для них вещи, но тут не было коварства, как утверждали его враги. Цитата из Ольденбурга: «Увольнение министра путей сообщения (Кривошеина) произошло из-за того, что создалось впечатление, будто он пользуется своим служебным положением для личного обогащения. Хоть он при этом не делал ничего противозаконного в точном смысле слова, государь счел, что и недостаток осторожности в денежных делах недопустим для царского министра».Сравните это с нашими сегодняшними реалиями.На исходе XIX века в Европе был мир, но он был непрочен, вооружения росли с каждым годом, военная опасность нарастала. Императору Николаю II, который первым поставил вопрос о предотвращении войн и сокращении вооружений, принадлежит историческое первенство в великом деле, и уже это дает ему право на бессмертие. В обращении к правительствам он предложил созвать мирную конференцию. Предложение русского царя от 12 августа 1898 года было воспринято правительствами ведущих держав отрицательно. Император Германии Вильгельм II назвал его «гуманитарным угаром». Но мирная конференция с участием европейских, американских и азиатских государств все же состоялась в Гааге в 1899 году. «Мир был уже поражен, – писали СМИ, – когда могущественный монарх, глава великой военной державы, объявил себя поборником разоружения и мира… Удивление еще возросло, когда благодаря русской настойчивости конференция была подготовлена, возникла, открылась». Гаагская мирная конференция сыграла свою роль в мировой истории. В течение всего ХХ века поднятая русским государем тема была (и остается сегодня) центральной в мировой политике. Последовавшие после Первой мировой войны конференции по ограничению вооружений повторяли русские предложения 1898-1899 гг. На Вашингтонской конференции 1921-1922 гг. по ограничению морских вооружений президент США Гардинг напомнил о приоритете русского императора и цитировал русскую ноту 1898 года.В сложной международной обстановке, это понимал император Николай II, далеко не всегда возможно предотвратить войну. Он еще с 1895 г. предвидел возможность столкновения с Японией за преобладание на Дальнем Востоке. Он готовился к этой борьбе как в дипломатическом, так и в хозяйственном и военном отношении. За двадцать лет в Сибирь прибыли около 4 миллионов переселенцев из внутренних губерний. Сибирская железная дорога и усиление флота позволили России прочно обосноваться на Дальнем Востоке. Поражение в Русско-японской войне, по мнению многих историков, было следствием удара в спину – революции 1905 года. События первой русской революции и Манифест 17 октября 1905 г. воспринимались Николаем II как личная глубокая трагедия. Царь всегда стремился к тому, чтобы нововведения реализовывались постепенно, с учетом традиций и прошлого опыта. Он поддерживал политику индустриализации страны, проводившуюся С.Ю.Витте, и программу аграрного переустройства П.А.Столыпина. Только опора на волю монарха позволила премьер-министру осуществить намеченные преобразования.Начался бурный подъем русского хозяйства. Рост  огромного внутреннего сельского рынка, повышение хозяйственного и бытового уровня деревни был во второе десятилетие царствования могучим. Несмотря на кризис 1911-1912 гг., поразивший Европу и Америку, в России продолжался промышленный бум, рост добычи каменного угля, нефти, выпуска продукции машиностроения, текстиля и других товаров. Этот стихийный рост отражался и на доходах казны, бюджет возрастал без введения новых налогов. Удвоилась протяженность железных дорог, телеграфных линий, удвоился и речной флот – самый крупный в мире. Во всех этих делах было личное участие императора, твердо проводившего политику укрепления страны и улучшения народного благосостояния.К слову, Черчилль как-то заявил, что Сталин получил Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Насчет сохи – прямая ложь, Россия кормила Европу зерном и маслом. Можно сказать и так: Сталин получил флот с царскими линкорами, а своих, как ни старался, так и не построил – не смог, слаба была промышленность. А царская Россия после Цусимы воссоздала мощный флот, послуживший и в Великой Отечественной войне.1911 год был неурожайным. Но «голодные годы» в начале XX века отошли в прошлое – недород в отдельных местностях покрывался производством других районов. Массовый голод повторился,  но только после революции, причем в небывалых масштабах.Однако Россия, по меткому слову Столыпина, была по-прежнему «недовольна собой». В Государственной Думе проявились оппозиционные течения. Во внутриполитической жизни, пишет Ольденбург, был налет какой-то серости, глухой фронды без определенных лозунгов и целей.В то же время страна жила полной жизнью, очень мало соответствовавшей обличительным речам оппозиционных политиков. На двадцатом году царствования императора Николая II Россия достигла еще невиданных темпов развития, расцвета русского хозяйства. За двадцать лет население империи возросло на пятьдесят миллионов человек за счет естественного прироста. Происходящую в России перемену отмечали иностранцы. Западная пресса писала: «Если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 г. идти так же, как они шли до 1912 г., Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении».Еще существеннее был сдвиг, произошедший в области народного образования, которому Николай II всегда способствовал, в частности, он был инициатором высшего женского образования. В 1913 году «Вестник Европы» писал: «Неслышно, почти неуследимо… совершается громадный факт: Россия из безграмотной становится грамотной… Вся почва громадной российской равнины как бы расступилась и приняла в себя семена образования – и сразу на всем пространстве зазеленела, зашелестела молодая поросль». За 20 лет царствования расходы государства, земства и городов на народное образование выросли почти в 10 раз. Число учащихся к 1 января 1912 г. превышало 8 миллионов.На Рождество 1913 г. в Санкт-Петербурге открылся первый всероссийский учительский съезд, хотя, как пишет Ольденбург, «народные учителя считались с давних пор элементом неблагонадежным». В самом большом театральном зале Петербурга, Народном доме, который царь  построил на свои личные деньги, собрались 7 тысяч человек со всей России. «Становится, наконец, и Россия на эту единственно верную, единственно надежную дорогу культурного укрепления страны», – писала пресса. Россия еще отставала от передовых стран Европы. Но не в хозяйственных недочетах и не в технической отсталости была заложена главная угроза российскому государству, делает вывод Ольденбург. Корень зла был в глубокой розни между властью и значительной частью образованного общества. Русская интеллигенция относилась к власти с определенной враждебностью. В первой половине XIX в. лучшие русские писатели – Карамзин, Пушкин, Гоголь, Жуковский – понимали значение царской власти. Но русская интеллигенция уже и тогда была не с ними,  вспомним Белинского. И все-таки лучшие писатели того времени были скорее с властью, чем с интеллигенцией, – Л.Н.Толстой, Ф.М.Достоевский, в молодости примкнувший к социалистическому кружку и за это жестоко пострадавший. К консервативному лагерю принадлежали Фет,  Тютчев, Майков, Лесков, А.К.Толстой. Противником интеллигентского радикализма был Писемский, и даже западник Тургенев в своих романах критически изобразил так называемых нигилистов.Но тон задавали не они. Властителями дум были радикальные критики, непримиримые обличители. Интеллигенция перенимала от Запада самые крайние учения. Началось хождение в народ. Мы знаем, народная масса встретила с недоверием чуждых ей людей; хождение в народ окончилось полным провалом, и тогда начался террор «Народной воли» и революционеров всех мастей. Появление социал-демократической «рабочей» партии, ее превращение в мощную организацию, революционная работа при сочувственном отношении интеллигенции завершились переворотом, главной задачей которого было свержение самодержавия. Позитивной программы ни у одной партии не было,  все считали, что с устранением монархии зло исчезнет и страна будет процветать сама собой. Что из этого вышло,  мы знаем.Первая мировая война разрушила не только Россию. Вправе ли мы винить Николая Александровича в том, что случилось? Чего он не предусмотрел – строитель, реформатор, просветитель, преобразователь России? Мог ли он преодолеть волну ненависти, пресечь травлю, клевету, предательство окружения? О Наполеоне в один голос говорят – великий, гениальный, непобедимый. Но он тоже чего-то не предусмотрел. Чего-то недоучли великий Цезарь, железный Линкольн, популярный Джон Кеннеди. Всякое сравнение хромает, но история есть то, что случилось.За всеми происками вокруг Николая  II скрывалась истинная цель – свержение монарха. И вот он свергнут. Он обречен на физическое уничтожение со всей своей семьей, со всем родом. Не нашлось силы, которая предотвратила бы преступление против человечности. Ровно 95 лет назад в Екатеринбурге был положен конец гуманистическим иллюзиям русской революции.