5 сентября, Ивантеевка… ЧП недели

Стрельба в школе, к сожалению, стала нередким явлением не только в США, но и в России. 3 февраля 2014 года в московской школе №263 ученик 10-го класса Сергей Гордеев убил из ружья учителя и полицейского и ранил еще одного сотрудника правопорядка. А в минувший вторник, 5 сентября 2017 года, ученик 9-го класса устроил стрельбу в школе №1 подмосковной Ивантеевки. По предварительным данным, Михаил П. пришел в школу с пневматическим оружием, взятым у отца, которое он пронес под плащом. Подросток разбросал самодельные взрыв-пакеты, выстрелил в учительницу информатики, а затем ударил ее кухонным топориком по голове. В панике его одноклассники стали выпрыгивать из окна второго этажа, в итоге трое получили различные травмы. Девятиклассника задержали, сейчас он находится под стражей, ему предъявлены обвинения в хулиганстве и покушении на убийство. Интересно, что подросток открыто признавался в своих планах и суицидальных мыслях знакомым и в соцсетях. Его одноклассники предупреждали об этом администрацию школы, но никто не принял эти угрозы всерьез. По свидетельствам учеников школы, у нападавшего были серьезные проблемы в общении с другими ребятами и учителями. До медицинской экспертизы остается только гадать, вменяем ли мальчик и что толкнуло его на этот шаг… Но главные вопросы, на которые пытались ответить эксперты на этой неделе: кто виноват, каковы причины трагедии и как не допустить ее повторения?

Валентина МАТВИЕНКО, председатель Совета Федерации РФ:- Сейчас предъявляют претензии охраннику, в связи с тем что он пропустил ребенка в здание школы. Следствие, конечно же, разберется во всех обстоятельствах, однако главная проблема была именно в невнимательном отношении к мальчику. В первую очередь его «пропустили» семья и школа. Когда у мальчика были очевидные проблемы, ни семья, ни школа не встали рядом с ним, не пытались его выслушать, понять, поддержать психологически. В этом самая главная проблема безопасности детей.Ольга ВАСИЛЬЕВА, министр образования и науки РФ:- Это лишнее подтверждение того, что мы обязаны сделать в кратчайшие сроки: все-таки вернуть знание по медицинским картам в школу, мальчик, оказывается, нуждался в помощи. Это первое, чего у нас нет на сегодняшний день. И второе – серьезно задуматься о возвращении школьных психологов. Если подросток и скажет кому-то о проблемах, то чаще всего это будет не совсем близкий человек, и психолог может стать этим человеком… Еще один вопрос к родителям, они должны знать, что происходит с ребенком в социальных сетях. Кто знает ребенка лучше, чем родители? Они должны заниматься здоровьем и жизнью своего ребенка.Ксения МИШОНОВА, уполномоченный по правам ребенка в Московской области:- В ходе подготовки к этому теракту мальчик сделал все, чтобы его заметили. Одноклассники проинформировали директора о готовящемся нападении, но она, видимо, не поверила им. Никаких мер предпринято не было. В этой ситуации директор, конечно же, должна была опросить всех детей, которые что-то знают, поговорить с родителями этого мальчика… Но, я считаю, нужно смотреть трезво на ситуацию в нашей стране. Дети не доверяют взрослым, их не учат сообщать о любых негативных проявлениях: наркотики, мат, насилие. Как ни странно, в этой школе работает психолог, но нам не хватает хороших, квалифицированных психологов. Хотелось бы обратить в связи с этим случаем внимание на проблему детской жестокости: основная причина несчастных случаев с детьми – проблемы в отношениях с родителями, конфликты в детской среде и другие чувства (например, неразделенная любовь). Игорь ТРУНОВ, адвокат, защищавший интересы потерпевшей стороны по делу «московского стрелка», президент Союза адвокатов России: –  У нас первое место в мире по количеству детских преступлений. Что происходит? Три года подросток говорит: «Я поубиваю всех», у него есть «расстрельный список», и никакой реакции. Как было в ситуации со школьным стрелком в феврале 2014-го? Тогда решили,  что это отдельно взятый, единичный случай, подросток психически нездоров. Очень удобно –  никто не виноват. Потерпевшие так и не получили никаких денег. Никто не привлечен к ответственности за халатность. Нельзя подобного рода преступление закатывать под ковер! Иначе мы будем жить от похорон до похорон. Ивантеевский подросток, как и Гордеев, пришел в школу в длинной одежде – плаще. Где была охрана? Это коррумпированная система, где выигрывают одни и те же охранные предприятия. А в охранниках – пенсионеры и приезжие, квалификация которых оставляет желать лучшего. И еще: хулиганство в общественном месте с применением огнестрельного оружия у нас по закону карается сроком до 5 лет. Это что за Уголовный кодекс, где за воровство и мошенничество дают больше? Михаил ГАВРИЛОВ, вице-президент ассоциации «Школа без опасности»: – Система охраны школ – я отвечаю за московские школы – совершенствуется. К примеру, в столице недавно принят профессиональный стандарт, определяющий действия охранника в учреждениях образования. Мы строго подходим к кадрам – средний возраст охранников 36 лет. В школы направляются, как правило, семейные люди, имеющие детей, а значит, и опыт общения с ними. Что касается действий охранника в Ивантеевке, могу сказать, что действовал он не как профессионал. Во время прохода детей он слушал в плеере музыку. Не сразу вызвал полицию, не принял меры к безопасной эвакуации школьников. Он не обратил внимания на школьника в длинном плаще, а должен по правилам вместе с дежурным администратором попросить оставить в раздевалке верхнюю одежду. На мой взгляд, должна быть создана трехуровневая система предохранения от подобных случаев – на подходах к школе, на территории и в самом здании. Анатолий СЕВЕРНЫЙ, президент Ассоциации детских психиатров и психологов: – Надо менять всю систему охраны детства. Сейчас говорят, в школы следует вернуть психологов. Но что может сделать  один специалист? Тем более школьные психологи сегодня не знают, как работать с детьми, с семьей – их этому не учат. Когда принимались положения о школьных психологах, мы ставили главной задачей защиту прав ребенка. Министерство образования и науки нас поправило: главная задача – сопровождение учебного процесса… Подушевое финансирование требует, чтобы   школа была благополучна и привлекательна. Выносить сор из избы никто не заинтересован. Считаю, надо создавать систему кризисных центров, куда смогут обратиться ребенок, семья, попавшая в трудную ситуацию. У нас пока все разобщено – семья, школа, психологическая служба, медицина… Ирина ВОЛЫНЕЦ, председатель Центрального совета Национального родительского комитета: – Кто виноват – семья, школа? Все вместе. Ребенка травили одноклассники, в семье, судя по всему, тоже все непросто. Наша организация считает, что Министерству образования и науки необходимо разработать методичку для учителей, как предотвращать травлю ученика, как вести себя в этой ситуации взрослым и детям. Светлана ДОЛЖЕНКОВА, директор Казанской специальной школы-интерната, лауреат Всероссийского конкурса «Успешная школа»-2016, Ростовская область:- В произошедшем трудно винить кого-то одного. Тут есть целая когорта «недо»: недостучавшихся, недосмотревших, недослушавших, недопонявших, непонятых, недолюбивших, недопридавших значения тому или иному знаку… Можно ли было предотвратить ситуацию? Хочется верить, что да, что не случится такого больше, что можно учесть и исправить все эти «недо». Что человеческий фактор, играющий в большинстве таких случаев немаловажную роль, может быть максимально уменьшен самими же исполнителями на своих рабочих местах. Роль директора в такой ситуации  значительна: и по смелости принять нужные решения для превентивных мер, и по уровню влияния на тот самый человеческий фактор, и по степени ответственности за произошедшее, и много еще почему. Но и врагу не пожелаешь случившегося…