«451 градус по Фаренгейту»: где электрические псы? Тотальная несвобода как крайняя степень толерантности

Предыдущая экранизация антиутопии Рэя Брэдбери выходила в прошлом тысячелетии, аж полвека назад. Тогда за нее взялся мэтр «новой волны» в отставке Франсуа Трюффо, не забывший среди сжигаемых книг показать культовый синефильский журнал Cahiers du Cinéma. Фильм получился суховатым, академичным, без огонька и драйва, но с душой. Плюс вобрал в себя дух времени, как тот же Blowup. Сейчас он воспринимается как ретро, за то и любим.

Важно отметить вот что. Старина Рэй Брэдбери в «451 градусе по Фаренгейту» предсказал появление цифровой эпохи задолго до «Джонни Мнемоника». Судите сами: люди запоминают книги целиком, чтобы сохранить их в веках, то есть переводят их в «электронный формат», просто вместо винчестеров задействованы реальные мозги, как у древних сказителей и аэдов, о книгах и слыхом не слыхавших.В фильме же Рамина Бахрани роман наконец получил достойное воплощение. По крайней мере, по форме: необарокко, киберпанк, элемент неонуара. Полное ощущение вечной ночи, отголоски упомянутого «Мнемоника» и «Бегущего по лезвию», что уже тоже немного ретро. В некотором плане похож на «Первому игроку приготовиться» – всесилие цифровой реальности при убогости быта. Люди живут в соцсетях, проецирующихся прямо на стены небоскребов, наблюдая расправу над инакомыслящими в прямом эфире.Стоит ли напоминать сюжет «451 градуса по Фаренгейту»? Если вы не читали первоисточник, рекомендуем в первую очередь обратиться к нему, потому что работа Бахрани – вольная интерпретация его, менее радикальная, чем «Трудно быть богом» Алексея Германа, но все же.В отдаленном будущем (мы понимаем, как это все условно) пожарные не тушат пожары, а сжигают книги. Все фолианты – от «Библии» до трудов Кафки – источник сомнения, а значит, в топку! Брандмейстер Битти – ярый карьерист и фанат своей профессии. Его подчиненный Гай Монтаг, доверенное лицо и приятель, после встречи с неформалкой Клариссой однажды начинает сомневаться в праведности и правильности их деяний. Так рождается бунтарь.Бахрани, несмотря на свое утверждение, что дух покойного писателя вел его за руку, очень многое в фильме опустил: потребительский рай и аморфная жена Гая Монтага, отравленная консюмеризмом, опостылевшая мужу, электрические псы и многое другое. Зато он изменил концовку, добавил мотив вирусного распространения знаний, макгаффин в виде омниса.Про последнее чуточку поподробнее: вся интрига фильма свелась к тому, успеют ли революционеры-книгочеи достать омниса, а для этого нужен Гай Монтаг, чтобы выпустить его за пределы канадской границы.Кларисса (София Бутелла) из хиппи превратилась в неонуарную, роковую, сексуально привлекательную девушку-агента. Битти (в исполнении Майкла Шеннона) шикарен: это просто какой-то Агент Смит, чуть ли не цитирующий «Великого Инквизитора» Достоевского. Вот эта фраза вполне могла бы прозвучать из его уст: «Нет заботы беспрерывнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, пред кем преклониться». Вынесенные в эпиграф Кафка и Билль о правах говорят ровно о том же.Новая мысль, привнесенная Рамином Бахрани и его сосценаристом Амиром Надери, состоит в том, что тотальная несвобода в плане распоряжения информацией – крайняя стадия толерантности, когда все мнения настолько важны и настолько трудно угодить всем и никого не обидеть, что проще взять и запретить все точки зрения, особенно крайние. Нет антиномий – нет проблем.Теперь о проработанности персонажей. Что антагонист, что протагонист не вполне цельные, может даже показаться, что персонажи не совсем хорошо продуманы и, быть может, лучше бы раскрылись в сериале, сериях в двенадцати. Битти втайне воспроизводит некогда прочитанные книги, черкая тезисы на папиросной бумаге, в реальной жизни заставляет жечь Пруста, Мопассана и иже с ними. Лишь раз из него вырывается что-то вроде: «У меня тоже есть душа». Не хватает предыстории, причин его изломанности.Что касается Гая Монтага (Майкл Б.Джордан), то тут «арка персонажа», то есть необратимые изменения, эволюция персонажа, и вовсе не явная. Если у Брэдбери и Трюффо нам показана та жизнь, от которой он бежит, – герметичный потребительский рай, жена, бредящая мыльными операми, окружение, поставившее во главу угла бездумные развлечения, то у Бахрани быт опущен, социум максимально растворен в виртуальном пространстве. Гай обретается среди коллег, с которыми вроде как дружен. А потом бам-с – прочитывает пару строчек из Достоевского о том, что дважды два не всегда четыре, бам-с – видит Клариссу, тоже неоднозначный персонаж (сексот у пожарных), и становится бунтарем. И самое главное – на актерской игре все эти метаморфозы никак не отражаются. Без каких-либо преувеличений, весь фильм он ходит с одним и тем же выражением лица.А учитывая, что вся история сведена к противостоянию Битти и Гая Монтага, нераскрытость персонажей вызывает фрустрацию. Это могло бы компенсироваться экшеном, но и его кот наплакал. Резюме: вольное обращение с литературным первоисточником не было компенсировано какими-либо смелыми идеями, да и мало-мальски внятным сценарием. Так что пока работа Трюффо выигрывает по концептуальности и цельности, невзирая на ее недостатки. Единственное, в чем точно хороша новая интерпретация, – дух времени передан: визуализация довлеет над печатным текстом, мем – над мыслью.