На чтение: ≈ 21 мин.Накануне важного российского праздника учителей столичных школ пригласили на круглый стол, приуроченный к предстоящей ассамблее «Русского мира». Участникам ассамблеи предстоит ответить на вопрос: «Куда идет Россия и что такое русский мир?», вернуться к мыслям о своих истоках. Обращаясь к учителям истории, председатель Комитета ГД РФ по образованию Вячеслав Никонов подчеркнул, что именно учительство сегодня очень важная группа общества, которая, будучи информированной о том, что такое русский мир в глобальных цивилизационных процессах, может много сделать для просвещения подрастающего поколения.
– Есть некая условность, что Северный полюс находится наверху, например, в Австралии очень легко встретить глобус, который перевернут, и там Южный полюс наверху, когда вы глядите на этот глобус, вы не узнаете мир, не узнаете вселенную. Тот взгляд на мир, к которому мы привыкли, во многом западоцентричный и североцентричный, но на мир можно глядеть с разных сторон, в том числе и югоцентрично. С югоцентричной позиции, например, Россию почти не видно, она выглядит на глобусе приблизительно так же, как Антарктида на нашем традиционном глобусе. На протяжении многих десятилетий, столетий мы то прорубаем форточку или окно в Европу, то рассуждаем о том, надо ли нам быть частью Европы или мы – Евразия, евротихоокеанская цивилизация или самостоятельная цивилизация. Эти споры насчитывают уже много столетий, я уверен, они еще продолжатся, но, безусловно, понимание своей цивилизационной природы исключительно важно для того, чтобы понимать, в каком мире ты живешь, каковы твои корни и, каковы твои ценности. Некоторые страны считают, что они сейчас делают цивилизационный выбор, например, такая классическая страна – Украина, где, как там говорят, сейчас идет цивилизационный выбор в пользу Запада. На самом деле цивилизационный выбор – это то, что сделано задолго до нас: наш цивилизационный выбор был сделан в первую очередь Владимиром Святославичем или даже еще раньше его бабкой – княгиней Ольгой, когда было принято православие, что в значительной степени определило изначально российскую матрицу. Этот выбор был, конечно, не случайный, он был совершенно осознанный, как не так давно говорил наш ведущий специалист по Византии, декан исторического факультета МГУ академик Карпов, тогда выбор между Константинополем и Римом был сродни сегодняшнему выбору между Парижем и Бантустаном. В тот момент Константинополь олицетворял собой величайшую цивилизацию – византийскую, которая, безусловно, была лидирующей на планете и с которой в тот момент могла соревноваться хоть как-то только великая китайская цивилизация. Константинополь, безусловно, был столицей мира, столицей науки, столицей учености, столицей архитектуры, великой культуры. Рим в тот момент насчитывал едва ли 20 тысяч жителей, из них мало кто представлял, что за развалины находятся в центре этого города, не подозревая о существовании античной культуры, а вся европейская цивилизация в тот момент, конечно, была цивилизацией сельской, которая только начинала становиться цивилизацией в тех монастырях, которые опять же возникали не в городах, а в сельской местности. Это был совершенно осознанный выбор в пользу высочайшей культуры. С этой точки зрения русскому миру – нашей цивилизации повезло, мы были одним из немногих народов на планете, который воспринял слово Божие на родном языке. Предание, Писание Европа воспринимала на латыни, которая не была родным языком ни для кого. Мы восприняли это уже на том языке, который нам предложили Кирилл и Мефодий, дав русскую письменность, славянскую письменность, ставшую основой великой культуры. Уже к ХI веку русское общество в большей своей части было обществом образованным, высококультурным обществом, не случайно Анна Ярославовна – королева Франции была не только самой образованной женщиной, но и самым образованным человеком при дворе ее мужа Генриха I. Это было отражением культурного цивилизационного превосходства в тот момент и византийской цивилизации, и той ее ветви, которой, собственно, и стала российская цивилизация. Очень часто, говоря о нашем цивилизационном коде, нам напоминают об азиатщине, монгольской прививке, о том, что Россия была под азиатской пятой, что привело к возникновению азиатской рабской психологии. Это был очень сложный период нашей истории, конечно, мы были отброшены в своем развитии на многие десятилетия, может быть, столетия назад. Но не надо забывать, что все-таки то, с чем мы имели дело, было не Монгольской империей, а империей китайской, которой управляла монгольская династия, что у нас использовали не монгольские, а китайские управленческие практики, процедуры, таким образом, мы испытали на себе воздействие второй величайшей цивилизации того времени. Очень многие наши государственные институты, в том числе, например, такой институт, как подоходный налог, как ямская система, как система наведения мостов, как система фуражиров, пришли вместе с китайскими управленческими практиками. Именно принадлежность к этой великой, самой большой в истории человечества империи сформировала идеологию, которую воспринимали именно как идею большого, огромного, мультикультурного, мультицивилизационного объединения. Кроме того, именно в то время мы получили то, что не имела ни одна европейская нация, ни одна европейская страна, мы получили знания о том, как добираться до Тихого океана. Уже Александр Невский знал, как ехать в Каракорум – он там был. Именно восприятие себя как части огромной империи позволило затем России заполнить геополитический вакуум на обломках развалившейся империи Чингизидов. В этот момент уже складывается наш цивилизационный код, о котором, собственно, мы сегодня говорим, который не так просто определить, который порой определяли самыми разными формулами, каждая из которых, на мой взгляд, хромает.Формула, которая была предложена Гиляровским: В России две напасти: Внизу – власть тьмы,А наверху – тьма власти.Уваровская формула: Россия как самодержавие, православие, народность – тоже не отражала реальный цивилизационный код России. Цивилизационный код пытались описать в европейских терминах, где национальные государства очень часто возникали по принципам крови, по принципам языка и по принципам веры.Православие изначально было важнейшим, определяющим в цивилизационном коде России, но при этом наше государство никогда не было монорелигиозным. С самого начала существования Руси как православного государства существовали многие народы, которые исповедовали язычество, а уж, по крайней мере, со времен завоевания Казани, Астрахани Россия стала, безусловно, многоконфессиональным государством. Русскость – русские, так получалось, никогда не были большинством в государстве, даже во времена Киевской Руси, не говоря уже о Российской империи или Советском Союзе. Впервые русские стали большинством в своем государстве как раз после распада Советского Союза, в Российской Федерации. Российская элита никогда не была, собственно, национальной, русской. Большая часть российского дворянства не имела русских корней, напротив, имела происхождение из элит других государств, других культур.С одной стороны, у нас смеялись, что самодержавие – это когда все само собой держится, но, с другой стороны, самодержавие изначально имело один очень понятный смысл: это власть, которую держит сам царь независимо от Чингизидов. Поэтому слово «самодержавие» изначально имело в себе смысл «суверенитет», это понятие суверенности действительно исключительно важно для нашего цивилизационного кода. Тьма власти – в России никогда не было тьмы власти, это один из мифов о нашей стране. Во всяком случае, если измерять власть количеством бюрократии на душу населения, Россия всегда была гораздо менее бюрократизированной, чем любая страна мира, это сохраняется, кстати, и до настоящего времени при всех разговорах о суперзабюрократизированности нашей страны. В среднем у нас количество бюрократов на душу населения в шесть раз меньше, чем в странах ОЭСР, почти на таком же уровне, как, например, в Китае, который, несмотря на то что мы о нем знаем и думаем, незабюрократизированная страна. Другое дело, что власть в России должна была быть сильной для того, чтобы государство существовало, учитывая тот характер вызовов, с которыми оно сталкивалось. Мы родились как нация прежде всего перед вызовами холода. Россия до сих пор самая холодная страна на планете, а Москва – теплое место по российским меркам – самая холодная столица на планете Земля. Вызов климата был главным вызовом для выживания нашей цивилизации, вторым был вызов степи. Если для западной цивилизации самой большой угрозой был соседний граф или герцог, а цена поражения заключалась в том, чтобы платить дань не своему королю или герцогу, а соседнему королю или герцогу, то для нашей цивилизации соседство со степью означало, что цена поражения – это либо смерть, либо рабство, ничего третьего не было дано. Поэтому та система власти, которая у нас сложилась, была единственно возможной системой организации социума в условиях очень жестких природных условий и очень сложного геополитического окружения, что требовало концентрации весьма ограниченных ресурсов, которые всегда были в стране, власти в России всегда прощали все, кроме одного – слабости. И слабая власть, как мы знаем, приводила к серьезным геополитическим катастрофам, которых было больше чем одна. Была геополитическая катастрофа Смуты, вызванная слабостью, нелегитимностью в глазах людей Бориса Годунова. Геополитическая катастрофа 1917 года была связана с личностью Николая Второго, была геополитическая катастрофа, связанная с распадом Советского Союза. Многие, особенно иностранцы, говорят, что же это за катастрофа, конечно, это не катастрофа, когда распадается чужая страна, а когда распадается твоя страна, то это, безусловно, геополитическая катастрофа. Власть тьмы в условиях слабой и бюрократической структуры, – власть в нашей стране, по существу, до сталинских времен никогда не доходила до мест, никакой царской бюрократии на уровне того, что мы сейчас называем муниципалитетом, никогда в жизни не существовало. Россия на протяжении веков жила на принципах самоуправления, на принципах общины, общинная организация играла очень большую роль в том, что на самом деле принципы самоорганизации заложены в нашем цивилизационном коде. Это не только принципы подчинения власти, но и принципы самоорганизации и заботы о себе самом.Наш цивилизационный код строился и на некоторых ценностных принципах, прежде всего это, как бы, может быть, странно это ни прозвучало, был принцип свободы, причем понимаемой как воля, как возможность выразить себя, как возможность уйти. Свободы, никогда не понимаемой как демократия, а всегда понимаемая как вольница. В нашем ценностном коде есть понятие справедливости, причем понимаемое не как justiceи не как ruleoflaw, а как правда и совесть. Переведите слово «совесть» на любой иностранный язык, у вас получится что-то типа сознания, но никак не совести в нашем российском понимании.Совокупность всех этих наших черт в принципе дает основание говорить о том, что Россия в значительной степени самостоятельная цивилизация. Мы не Запад точно, потому что Запад в своих основных параметрах – культурных, цивилизационных и географических – определился уже где-то к X-XI веку и совпал с границами франкских завоеваний и как следствие границами распространения католической веры. Если мы сейчас посмотрим, где проходят границы восточные Евросоюза и НАТО, мы увидим, что они прошли по тем же самым границам, в которых в XI веке установились границы франкских завоеваний и католической веры.Мы были ветвью европейской культуры, но ветвью другой ее части, которая называлась Византией или Восточной Римской империей, просуществовавшей в силу разных причин на тысячу лет дольше, чем Западная Римская империя. Русский мир в начале XX века и Российская империя были практически синонимами. Весь русский мир жил в границах Российской империи, в границах, где проживал каждый восьмой землянин. XX век был трагичным для русского мира, для русской цивилизации, сегодня в границах Российской Федерации проживает только каждый 50-й землянин, к сожалению, эта цифра изменяется в неблагоприятном для нас направлении весьма стремительно. Русский мир пережил действительно трагические события в ХХ веке, связанные и с двумя мировыми войнами, и с революциями, и с репрессиями, и с распадами страны. Это были геополитические трагедии, которые одна за другой обрушивались на наше государство, на наше общество, на нашу цивилизацию, но именно эти трагедии привели к тому, что возник русский мир как вселенский феномен. Уже больше людей, говорящих по-русски, к счастью или, к сожалению, живет за пределами Российской Федерации, чем в пределах Российской Федерации.Русский мир действительно очень разнообразный. Существует много определений, что это такое. Нас подозревают в том, что русский мир – некая геополитическая конструкция, которой Россия хочет обосновать свое право на вмешательство в дела других государств, что это концепция, связанная с попытками изменения геополитической ситуации в мире. К сожалению, должен сказать, это не всегда так или даже совсем не так. Во всяком случае, русский мир, как мы его определяем в фонде «Русский мир», как я его понимаю, это, конечно, не столько геополитический проект, сколько цивилизационная, теперь уже глобальная, общность, которую объединяет в первую очередь самоощущение и самоидентичность. Если люди считают себя представителями русского мира, то именно это и есть русский мир. Если кто-то себя не считает представителем русского мира, ну, значит, он не относит себя к этому русскому миру. Это самоощущение. Русский мир многонационален. Если вы попадете на русский конгресс в Германии, вы обнаружите, что большинство участников – это немцы, выходцы из Советского Союза, это евреи, выходцы из Советского Союза, это украинцы, это татары, это кто угодно, и русские тоже. Конечно, русский мир – это русские, но далеко не только русские. Русский мир – это мир православия? Конечно, русский мир – это мир православия, но не только православия. Это мир и мусульманства, и буддизма, в такой стране, как Израиль, – на четверть бывший и не только бывший наш народ. Русский мир – это и мир иудаизма тоже. Русский мир, конечно же, – это русский язык, но не только мир русского языка, потому что во многих странах существуют мощные русские диаспоры, которые уже, к сожалению, не говорят по-русски. В Уругвае русская диаспора – легенда, в Парагвае русская диаспора – тоже легенда, это живые люди, но они уже не говорят по-русски, хотя православные и считают себя русскими, относят себя к этому русскому миру, как и, скажем, потомки эмигрантов 4-го поколения во Франции, которые могут и не говорить по-русски, но при этом петь в церковном хоре и осознавать себя русскими. Русский мир живет, пока живет Россия. Поэтому мне кажется, что очень важно, чтобы Россия сохраняла свою русскость, которая на самом деле определение многонациональное, многоконфессиональное, многокультурное и многоязыкое. Именно это символизирует наше народное единство.
Выбор читателей
Комментарии