Язык мой – друг мой

Наше поколение испортило речь. Что делать?

Слово обнажает душу, показывает, чего вы стоите. Слово показывает вашу культуру, ваше образование, вашу репутацию. Слово – это власть, возможность вести людей за собой. Как же мы пользуемся этим даром?

В нашей речи появилось много агрессивной лексики, бранной и, что особенно недопустимо, непечатной. В словах преобладает зло, хотя должно было бы преобладать добро. В нашей речи, что очень печально, мы отдаем приоритет не добру, а злу.

Агрессивная лексика наносит непоправимый ущерб нашему сознанию, отрицательно воздействует на нашу духовность. Мы становимся грубее, циничнее, жаднее. Это тот случай, к которому можно применить выражение «язык мой – враг мой». А ведь русское слово «духовность» означает положительное начало в человеке.

Грубых слов в общенародном языке немного. Но сейчас поток чуждой языку ненормативной лексики увеличивается, и, что возмутительно, кое-кто старается выдать это за норму. В современной литературе, в кино, на театральной сцене без зазрения совести используется нецензурная брань. Употребление мата называют проявлением свободы в языке. Тем самым нам навязывают определенное речевое поведение. Психологи, криминалисты, многие писатели считают, что это влияет на поведение людей. Матерные слова, как метастазы, проникли во все слои общества и употребляются всеми от мала до велика независимо от образования. Сейчас уже почти не одергивают сквернослова в общественном транспорте, привыкли.

Стремление ряда журналистов и писателей объявить мат легитимным позорно. Соблюдение культуры речи должно быть нравственным законом для всех.

Но культура речи не появляется сама собой. Многое зависит от культуры взрослых, культуры семьи, надо всегда помнить, что рядом дети. «Дети святы и чисты. Нельзя безнаказанно похабничать в их присутствии» (Антон Чехов).

Учить слову – это ли не задача для учительства? В наших школах учат, как правильно произносить слова и грамотно писать (без особых успехов, почитайте переписку в социальных сетях), но не учат любить русский язык. В старших классах на этот предмет отводится очень мало часов, их учитель-словесник забирает на литературу. Ученый-лингвист Л.П.Крысин говорит о языковой некомпетентности учителей, языковой убогости учебников.

В итоге наше поколение испортило язык, потому что мало читает. В школьных программах заложено изучение русской литературы, но ее не изучают, не анализируют прекрасный язык наших классиков, а «проходят».

Наше учительство давно осознало глубину проблемы и пришло к пониманию своей задачи. Я опускаю из ряда вон выходящий факт, имевший место в одной уссурийской школе, где учитель учил десятиклас­сников правильно писать матерные слова. Человеку с такими понятиями не место в классе, даже если в трудовом законодательстве это не прописано. Наши педагоги в своей массе стремятся к тому, чтобы их воспитанники покидали школу не только с аттестатом, но и с хорошими навыками культуры, умением владеть своей речью, неприятием грубости и брани в общении с людьми.

Маргарита КУРГАНОВА

Ирина БОБРОВА, учитель русского языка и литературы, Мытищи, Московская область:
Души прекрасные порывы

Хорошо помню первый день занятий в моей школе. Я возвращалась домой в самом радужном настроении. Мне все понравилось – и кабинеты с самым современным оборудованием, и коллеги, и шестой класс, классным руководителем которого только что назначили. И вдруг меня словно ошпарили кипятком. Впереди шли подростки, как потом выяснилось, девятиклассники. Они общались, пересыпая речь матерными выражениями.

Кто-нибудь, может, удивится: «Неужели она никогда не слышала, что школьники сквернословят?» Слышала. Но до этого я работала в православной гимназии. Там нецензурную лексику дети не употребляли. Это было немыслимо. Гимназисты не пили пиво, не курили, вели себя достойно, уважительно по отношению к старшим и друг к другу.

И вот такая неожиданность. Было о чем задуматься. На другой день зашла к директору школы. Та с большим сожалением призналась, что дети, в том числе и ученики младших классов, употребляют нецензурную лексику: «Вызываем родителей, проводим беседы по классам. Но все это не помогает. Ведь ребята и дома в некоторых семьях слышат мат».
Что делать? Думала несколько дней и решила: своих учеников я уберегу от этой напасти, которая, как эпидемия, распространяется все больше. Скверно­словят и взрослые, и дети. И что особенно прискорбно, употребляют нецензурные слова и девочки. Начала с бесед как с самими подростками, так и с их родителями. Последние поддержали меня. Некоторые из них стали в этом моими активными помощниками. Среди них папа Наташи Широковой Михаил Михайлович, адвокат по профессии. Дети с удовольствием слушали его беседы. Михаил Михайлович говорил о том, как важно уметь хорошо, убедительно, ярко говорить. Рассказывал он умело, для большей убедительности использовал примеры из художественной литературы, высказывания писателей, философов. «Для адвоката, – подчеркнул он, – важно уметь использовать всю мощь, всю красоту русского языка, где каждое слово имеет весомое значение. Богатая, логично построенная речь необходима для успеха не только юристу, дипломату, политику, но и бизнесмену, актеру, учителю, менеджеру».
На уроках литературы и русского языка мы стали более активно заниматься устной речью и открывать истинную красоту слова, языка. Стали следить за тем, как мы говорим. Радовались наиболее удачным высказываниям друг друга, приводили цитаты писателей, философов. Выписывали наиболее яркие из них. Постепенно исчезли такие сорные слова, как «так сказать», «как бы», «конкретно», «типа того», «короче» и другие.

Удачно использовали цитаты в своей устной и письменной речи. Мы ставили отрывки из произведений, которые изучали на литературе, – Фонвизина, Грибоедова, Пушкина, Лермонтова и так занимались до выпускного класса. Приходилось учить немало текстов писателей. И это тоже обогащало речь моих детей.

Как-то мы инсценировали несколько страниц из «Героя нашего времени». Никита играл Печорина. И явно переигрывал. Варя, мой помощник как режиссера, сделала ему замечание. «Я против такой трактовки», – сказала она. А Никита в ответ: «Души прекрасные порывы». И улыбнулся: понимай как хочешь, в том смысле, как у Пушкина, или в переносном. Ребята засмеялись. И конфликт не состоялся.

Или такой эпизод. Максим, главный художник нашей стенгазеты, задержал ее оформление, правда, по уважительной причине. Ребята ополчились на него: «Ты же обещал!» «Через два дня все будет готово», – заверил одноклассников мальчик. «Свежо предание, а верится с трудом», – возмутилась Варя. «Максиму верю», – сказала я. Но ребята не унимались. Никита же мне ответил: «Блажен, кто верует, тепло ему на свете!» Этот разговор происходил уже в 11‑м классе, то есть четыре года спустя, после того как мы изучали «Горе от ума». Меня это порадовало.

А вот случайно подслушанный разговор моих воспитанников. Одна ученица спрашивала другую, почему два мальчика больше не дружат. И я услышала: «Да, между ними теперь дистанция огромного размера».

Или когда мы изучали определения, сравнения, как бы соревнуясь друг с другом, старались придумать самые разные, самые необычные прилагательные к выбранным словам. Скажем, к слову «осень»: запоздалая, неожиданная, суровая, дождливая, хмурая, понурая, живописная, славная. К слову «ум»: бойкий, быстрый, глубокий, безграничный, насмешливый, ироничный, безмерный, пытливый, нерасторопный, хитрый.

Мне было приятно слышать от моих коллег, которые часто говорили: «С вашими детьми общаться одно удовольствие, они такие остроумные, у них такая красивая речь!»
Я точно знаю, что мои дети, изъясняющиеся на прекрасном русском языке, пока учились, не употребляли нецензурных слов. Об этом я узнала от родителей бывших учеников. Уверена, что и теперь они культурные люди.

Прошло три года с той поры, как эти ребята окончили школу. Я с удовольствием с ними общаюсь, когда они звонят, приходят, и храню большой художественный плакат, который они, тогда ученики девятого класса, оформили и повесили в нашем кабинете. На нем цитаты и высказывания великих людей о русском языке и о вреде сквернословия.

Антонина КОЛИЕВА, предприниматель, Владикавказ:
От чего у Потапыча сердце болит

В прошлом году двое моих сыновей, Алексей и Виталий, четырнадцати и двенадцати лет отдыхали у бабушки в Ростовской области. И привезли оттуда ругательную лексику. На другой день вдруг слышу, что они в своей комнате о чем-то горячо спорят и при этом употребляют нецензурные слова. Обычно я не вмешиваюсь в их разборки. Успокоятся, помирятся. Так было всегда. Но тут я не выдержала. Пошла к ним и спросила: «Что это за слова, которые вы тут только что говорили друг другу?» Мальчики смутились. А я сказала: «Запомните, что это мерзкие, грязные слова, повторять их – это все равно что хлебнуть воды из грязной и мутной лужи. Не дай бог, если вас услышит дед». Но он, как оказалось, тоже слышал. И повел внуков для разговора к себе.

Дед Георгий Николаевич начал с притчи. «Однажды один мужик встретил в лесу раненого медведя. Пожалел его и привел домой, стал его лечить. Однако жена возмутилась и обругала зверя грубыми словами. Тот ушел обиженный. Прошло какое-то время, и мужик снова встретил того же самого медведя. И спросил его, как он себя чувствует, зажила ли рана. «Рана-то зажила, – ответил Потапыч, – а вот сердце до сих пор саднит, болит от слов твоей жены. И вряд ли когда заживет». Вот так, мои дорогие внучата, – закончил Георгий Николаевич, – и людей ранят срамные и прочие ругательства. Больше никогда не употребляйте мат, не оскверняйте своих уст, не оскверняйте уши других людей грязной, мерзкой бранью. У нас в народе это считается пороком: если человек ведет себя неблагопристойно, сквернословит, то он навлекает на себя позор и презрение окружающих, и не только на себя, но и на всю семью, на весь род. Помните об этом, дети».

Юрий СЛОБОДЧИКОВ, детский врач, Санкт-Петербург:
Черное слово ранит

Мне и двум моим сестрам повезло, мы выросли в чистой духовной среде. Мои родители, отец – врач, мама – учительница, были людьми исключительно культурными. Дома мы не слышали ни одного бранного слова, тем более черного. Впрочем, в пору моего детства и юношества, в 70‑80‑е годы, и на улице оно не звучало. Теперь, к огромному сожалению, сквернословие становится почти обычным явлением. Молодежь считает употребление мата показателем «современного» поведения, почти обязательным в своей среде, чтобы не приняли за чужого. Есть опасность, что подобное поветрие станет обычным явлением для все больших слоев общества.

Нецензурщина и вообще брань портят настроение и даже здоровье. Попробуйте сказать грудному ребенку: «Ты плохой». Он заплачет. А скажи: «Ты хороший» – заулыбается, хотя суть ни той, ни другой фразы ему не понятна. Вы не сможете с одинаковой интонацией произнести ту и другую фразу. Не получится. Они разные по содержанию.
Когда человек произносит хорошие, добрые слова, его лицо становится привлекательным. Но посмотрите, как искажается лицо говорящего, когда он переходит на брань, на мат. Непристойная лексика катастрофически быстро осваивается детьми и подростками. Если раньше на таком языке изъяснялись низы общества, люди необразованные, то сегодня с удовольствием, с особым шиком его используют представители творческой элиты. Это не что иное, как признак духовного и нравственного падения. В древности считалось, что брань сродни проклятию. А мы порой слышим, как матери ранят своих детей, даже маленьких. Это они считают «воспитанием». Но дело-то в том, что такое без следа для здоровья ребенка не проходит.

Как-то после приема своих маленьких пациентов я вышел из поликлиники и увидел такую картину: мамаша в сердцах шлепала своего сынишку лет трех и бранила его с употреблением матерного слова. Я вмешался и поговорил со строптивой родительницей. Я сказал ей, что сквернословие оказывает вредное влияние на психику и здоровье ребенка, замедляет интеллектуальное развитие, что установлено учеными. Ведь, сквернословя, человек обрушивает на голову ребенка дурную энергию, а это не проходит для него бесследно. Еще в древние времена наш народ это заметил и выразил в пословице «Тот, кто матом посылает, своих деток убивает».

Прошло время. Я почти забыл об этом эпизоде. И вот в мой кабинет заглянула та самая женщина (ее сын наблюдается у другого доктора) и поблагодарила за науку: «Вы были правы, я перестала мальчика ругать, тем более скверными словами. Стараюсь с ним говорить ласково, без раздражения. Мальчик стал спокойнее, ночью больше не просыпается и не плачет. Очень вам благодарна за науку».