​Влюбленные в Тавриду

«Крым в русской поэзии и искусстве». Антология / Составление, примечания В.И.Калугина. Москва: Вече, 2014.

За публикацию современной поэзии берутся сегодня либо крохотные специализированные издательства, непонятно как сводящие концы с концами, либо авторы выпускают сборники за свой счет – в мягких обложках и минимальными тиражами, чтобы потом дарить их друзьям и близким. Поэт в России, как известно, больше, чем поэт, уже потому хотя бы, что к читателю должен пробиваться с боем. Тем удивительнее держать в руках богато оформленную антологию «Крым в русской поэзии и искусстве» с золотым тиснением, репродукциями на мелованной бумаге и шестьюстами страницами поэтических текстов, по крайней мере треть которых принадлежат нашим современникам.Первый сборник «Крым в русской поэзии», составленный председателем Таврической архивной комиссии Арсением Маркевичем, изданный в Симферополе в 1897 году и там же переизданный в 1902-м, – это библиографическая редкость. Чуть проще, наверное, найти антологию «Прекрасны вы, брега Тавриды…», выпущенную в 2000 году Владимиром Коробовым, и первые тома семитомной антологии «Крым в поэзии», подготовленные Виктором Бойко и отпечатанные в прошлом году в Нижнем Новгороде. Особенность нового сборника «Крым в русской поэзии и искусстве» в том, что под одной обложкой сошлись здесь великие – от Пушкина до поэтов Серебряного века – и их наследники, авторы советского и новейшего времени – всего около трехсот имен. Важно, что знаменитые крымские циклы Вяземского, Голенищева-Кутузова, Набокова и, конечно же, Волошина представлены тут не в отрывках, а целиком, и практически каждому автору посвящен отдельный биографический комментарий.Магический полуостров, укрытый «сребролунной полынью» и омытый «зеленью волн», уравнял и литераторов разной меры опыта и таланта, и художников разных школ и эпох: шедевры Айвазовского, Куинджи, Левитана соседствуют тут с живописными откровениями Фалька, Коровина, Богаевского, Нестерова, а венчают этот красочный поток работы современных мастеров: Вадима Конева, Владимира Болотного, Александра Згурского, Валентина Влащенко.Открывается сборник торжественной одой «На приобретение Крыма», написанной Гавриилом Державиным в 1784 году, – первым литературным документом, полным аллегорий столь же поэтических, сколь и политических. Среди произведений «допушкинского» периода стоит выделить отрывок из «педагогической поэмы» генерал-майора Иринарха Завалишина «Сокращенное землеописание Российского государства, сочиненное в стихах для пользы юношества». Участник суворовских походов полагал, что «научение» неотделимо от «забавы», а потому составил собственный учебник географии в стихах: «Таврический хребет иль горы превысоки, / Являют многия долины прешироки: / По коим тысячи извившихся ключей / Питают влажностью посевы пошвы всей».Антология «Крым в русской поэзии и искусстве» возвращает читателю имена, забытые уже даже специалистами-филологами. Кто сегодня помнит поэта-любомудра Ивана Бороздну, а ведь его перу принадлежат уникальные свидетельства эпохи – «Поэтические очерки Украины, Одессы и Крыма», по форме весьма витиеватые, а по содержанию вполне документальные, настоящий путеводитель, подробно описывающий все достопримечательности Тавриды. Из строк Бороздны, в частности, можно узнать, что столь любимое современными туристами развлечение – оставлять на древних стенах свои имена – изобретение отнюдь не новое. Описывая горный Успенский монастырь, поэт не без иронии замечает: «Вот богомольцев именами / Стена пестреет перед нами: / Невольно путника рука / Свое там впишет хоть слегка».Весь поэтический корпус, вошедший в антологию, условно можно разделить на две части: на поэзию лирическую, созерцательную, и на публицистическое слово, иногда горький и гневный, реже – радостный отклик на живую историю. И вот тут-то границы эпох стираются окончательно: начало XX века было богато на острые высказывания не меньше, чем день сегодняшний, а нынешние поэты, завороженные Крымом, обращаются к высоким античным мотивам не реже своих предшественников.