На чтение: ≈ 13 мин.На ВДНХ, где с 18 по 21 апреля проходил уже пятый Московский международный салон образования, я попал лишь в последний день, в субботу. И, если первые три дня были интересны в основном для специалистов, то четвертый был явно днем педагогики для всех.
Всю первую половину дня я пропутешествовал от одного зала, названного по имени выдающегося педагога или просветителя, до другого. И получил большое удовольствие. А как рады были дети! Они могли и поиграть с роботами, и пособирать фигуры из деталей «Лего», и даже уйти в виртуальную реальность с помощью соответствующих очков.
На стенде Сеченовского университета можно было в виртуальном пространстве понаблюдать за работой печени человека или за движением планет Солнечной системы, научиться правильно делать искусственное дыхание, пройти подробное исследование своего сердца, несравнимое с обычной ЭКГ.
В зале «Гастев» шла речь о семейном образовании. Немного послушав, я отправился в соседний зал «Аристотель», чтобы узнать, как пережить кризис среднего возраста, как адаптироваться к новой цифровой реальности, и, вообще, есть ли для нас место в будущем наших детей? Именно такие вопросы были заявлены. И на них постарались дать ответы киберпсихолог Наталия Богачева, экономист Павел Травкин и психотерапевт Инна Хамитова.
Киберпсихолог сделала неожиданное заявление про интернет-зависимость. Все уже привыкли к этому термину, а, оказывается, интернет-зависимости не существует. Она по состоянию на 2018 год не входит в основные классификации болезней. Это то, что касается официального признания. А по существу, интернет является только возможным посредником между человеком и зависимостями, которые были и раньше. В самом интернете нет ничего такого, что бы вызывало особую, новую форму зависимости. Поэтому и термин «интернет-зависимость» некорректен, он ничего не говорит о том, о какой зависимости идет речь. У человека может быть зависимость от онлайн-игр, электронного шопинга, от общения в социальных сетях и тому подобное.
Кроме того, психологи не могут дать однозначного ответа на вопрос, делают ли интернет и компьютерные игры, от которых возникает наиболее сильная зависимость из всех перечисленных выше, людей агрессивными. Например, в США проводилось исследование, согласно которому, выход в свет нового шутера (компьютерная игра-«стрелялка»), вопреки стереотипам, совпадал по времени с уменьшением уровня преступности. А вот факт тренировки ряда когнитивных функций во время компьютерной игры доказан.
Как показывают исследования, более обоснованы опасения, связанные с тем, что мы слишком много своих задач по планированию и организации времени передаем электронным помощникам.
Есть еще одна особенность работы за компьютером — это многозадачность. Сам компьютер в таком режиме как раз и работает, а вот, если человек делает несколько дел одновременно, то это не дает желаемого эффекта: получается хуже, чем если бы дела выполнялись одно за другим. Согласно данным Американской психологической ассоциации от 2006 года одновременное выполнение нескольких дел приводит к большим временным затратам, чем последовательное их выполнение (потеря времени – до 40%) плюс снижение глубины переработки информации.
Экономист Павел Травкин в свою очередь говорил о положении на рынке труда, о том, какие профессии будут востребованы в будущем, и зачем люди учатся после вуза и колледжа. Оказывается, у нас в России крайне низкий уровень безработицы, поскольку быть безработным очень дорого, у нашего государства нет на пособия по безработице таких средств, как на Западе. Проблема для трудоспособного населения состоит в «ловушке» низкооплачиваемых работ, из которой сложно выбраться. Здесь как раз и встает вопрос о повышении квалификации или переобучении. И надо понимать, какие профессии перспективны, а какие – «умирающие».
Итак, профессии, рискующие исчезнуть:
* Профессии, предполагающие неквалифицированный труд (вахтер, лифтер, грузчик, уборщик, дворник);
* Шахтер;
* Почтальон;
* Водитель автотранспорта;
* Машинист локомотива;
* Кассир;
* Банковский операционист;
* Кредитный менеджер;
* Бухгалтер;
* Корректор;
* Агент-туроператор;
* Юридический консультант;
* Лектор;
Стенографист – уже официально упразднена 1 апреля.
А кто будет нужен на рынке труда в ближайшем будущем?
* Нужны всегда: профессии, связанные с обеспечением людей лечением, питанием, жильем;
* Инженеры-технологи, воплощающие разработку и производство передовых технологий;
* Программисты, которые могут «говорить» с машинами на одном языке;
* Постановщики задач;
* Гуманитарии, которые смогут построить «мост» между технологиями и человечеством.
Директор Центра системной семейной терапии Инна Хамитова тоже придает большое значение поиску профессиональной самореализации как важному фактору, позволяющему успешно выйти из возрастного кризиса.
Следующей моей целью было узнать о результатах исследования, впервые проведенного в России. Это исследование травли учителя со стороны учеников. Анализ провели в проектно-учебной лаборатории образовательной и молодежной журналистики факультета коммуникаций, медиа и дизайна НИУ «Высшая школа экономики» при поддержке сотрудников Института образования НИУ ВШЭ. В онлайн-опросе участвовали учителя из 75 регионов России. Всего было обработано 2800 анкет.
Итак, если вы в детстве придумывали прозвища своим учителям, то вы занимались буллингом, по-русски – травлей, систематическим издевательством. Хотя, полагаю, если такое прозвище придумывалось для «внутреннего употребления», но в глаза учителю не произносилось и этим и ограничивалось, то серьезным проступком с вашей стороны такой «буллинг» не являлся…
Сейчас вообще довольно часто говорят о феномене буллинга, обсуждая проблемы взаимоотношений школьников между собой. Или говорят о травле учителем ученика. Однако существует и обратное, когда учителя становятся жертвами травли. Оказалось, что это очень частое явление: 90% опрошенных учителей сталкивались с ним хотя бы раз, 70% – подвергаются различным видам буллинга систематически.
Какие же это виды травли? Распространенные формы буллинга таковы:
1) ученики дразнят учителя, придумывают клички и прозвища, игнорируют учителя,
2) обсуждают его личную жизнь,
3) демонстрируют свое презрение с помощью жестов и взглядов,
4) специально нарушают дисциплину на систематической основе,
5) отказываются выполнять требования преподавателей.
Плюс кибербуллинг – травить можно с помощью оскорблений в социальных сетях, в электронной переписке и так далее. Возможностей масса.
Кто же из учителей чаще всего сталкивается с травлей? Исследователи брали измеримые социально-демографические характеристики (пол, возраст, место проживания, семейное положение, уровень образования учителя, стаж его работы и материальное положение) и пытались понять, как они влияют на буллинг и влияют ли вообще. Оказалось, что жертвами травли становились в первую очередь малообеспеченные преподаватели. Учителя с низким материальным достатком практически в два раза чаще сталкиваются с буллингом со стороны учеников, чем учителя со средним и высоким достатком. Остальные характеристики значимыми не являлись…
Я уходил с ВДНХ как раз тогда, когда из-за ухудшающихся погодных условий все входы туда закрывали, а в павильоны больше никого не пускали. На Москву надвигался шторм. Думал я вот о чем. В ходе обсуждения исследования о буллинге было заявлено, что в конце апреля в Минобрнауки России состоится заседание, посвященное повышению социального статуса учителя, и полученные результаты исследования будут доведены до сведения министерства. Спора нет, достойная зарплата – необходимое условие уважительного отношения к учителю. Но далеко не достаточное. Могут издеваться и над богатством, особенно над его неуместной демонстрацией.
По опросу все тех же исследователей большинство учителей считали причиной травли и издевательств над собой то, что у взрослеющих детей такой период, когда они хотят привлечь к себе внимание одноклассников, выделиться. Вот такое объяснение про учеников. А что думают учителя про себя? Ведь кроме материальной нищеты есть еще нищета духовная, есть душевная черствость. И вспомнились мне записи профессора Завалишина, героя книги «Кафедра» замечательного писателя, математика и педагога Елены Сергеевны Вентцель (И. Грековой). Здесь имеется в виду высшая школа, но, мне кажется, эти утверждения уместны для любой Школы: «За долгие годы преподавания я пришел к странному убеждению: более или менее все равно, чему учить. Важно, как учить и кто учит. Увлеченность, любовь преподавателя к своему предмету воспитывают больше, чем любая сообщаемая им информация. Слушая энтузиаста, ученики приобретают больше, чем из общения с любым эрудитом: высокий пример бескорыстной любви. Корыстолюбие несовместимо с личностью настоящего педагога. Педагог должен быть щедр, без оглядки тратить себя, время, душу. Этот труд – всегда подвижничество. Процесс обучения сам при всех своих недочетах высокоморален. “Сеять разумное, доброе, вечное” можно, преподавая любой предмет: автоматику, химию, теорию механизмов».
Ни в коем случае не оправдываю травлю кого бы то ни было, просто хочу посмотреть на ситуацию с другой точки зрения – такого учителя и в рубище бы уважали. У меня, увы, подобных школьных учителей не было. А у вас?
Об авторе:
Юлий Анатольевич Пустарнаков – кандидат физико-математических наук. Независимый исследователь жизни и творчества Марины Цветаевой. Участник научных конференций по этой и смежным тематикам. Автор статей, опубликованных в центральной прессе, в частности, в «Учительской газете».
Читайте также: ММСО-2018: главные впечатления участников и гостей
Выбор читателей
Комментарии