Татьяна Масликова, Воронеж: За что нашим детям любить свою Родину?…

Знаете, что молодежь говорит о Родине? Что Россия – страна вранья. Что здесь не уважают закон и своих граждан. Что коррупция – норма жизни. Пенсии очень маленькие, а кредитные ставки бессовестно огромные…

Слово «Родина» я тоже, как и все, ну или как большинство из нас, уже привыкла писать с маленькой буквы. Хотя прекрасно помню, как и чему учили нас в детстве и как потом, после смены эпох и декораций, какое-то время приходилось насильно заставлять себя писать это слово со строчной, а не с прописной… Сейчас привыкла, и все привыкли.

А в детстве эта большая буква Р была как символ, как звезда над кремлевской башней, означавшая мощь родной державы и ее обширность. Это, конечно, рождало гордость за свою страну, свою Родину! Приятно жить в большой, уважаемой во всем мире стране – это мы, маленькие, так раньше думали. А хорошо отлаженная пропагандистская советская машина прилагала все усилия для того, чтобы мы думали именно так. ВСЕ усилия, даже букву Р учила писать большую, а не маленькую, что очень логично…

В День России, а по-старому в бывший День независимости России (наверное, независимости от той большой страны под названием СССР), все эти строчные и прописные буквы как-то разом вплыли в мою память из далекого, как казалось, небытия. И я удивилась сама себе: выходит, ничего не забыто, не затерто последними тремя десятилетиями. Было такое чувство, что эта прописная Р обреталась себе тихонько внутри, где-то рядом с круглым рыжим деревянным столом, вокруг которого я, трехлетняя, носилась в мамином шелковом, в голубых цветочках платье, хохоча и наступая на длинный подол, чудом не падая при этом и счастливо цепляясь за руки мамы, ее сестры – моей тети и еще живых тогда, таких молодых и красивых бабушки и моей крестной, второй маминой сестры… А на стенах огромной, это я тогда так думала, комнаты в нашем бараке висели в рамках вышитые крестиком сирень в графине, девочка, купающая в тазике плюшевого мишку, и что-то еще – все маминой работы. Вдоль стен стояли две железные кровати с металлическими шариками-шишками на гредушках и старый диван: я только теперь понимаю, сколько нас там, в этой одной-единственной комнате, жило…

А страна все равно представлялась огромной, сильной и, как сейчас говорят, самой подходящей для меня страной. Странное понятие – подходящая страна. Вчера я его услышала от двадцатилетней подруги моей дочери. Она так буднично, просто сказала: надо выбрать подходящую страну, в которой удобно жить, и уехать туда, потому что здесь, в России (спасибо, что не в «эрэфке»), у нас нет ни правды, ни порядка, ничего не добьешься и везде одна сплошная коррупция. А дочь моя добавила, что вот в Голландии, наверное, очень хорошо и можно было бы туда уехать, правда ведь?..

Мы с мужем, даже присев от неожиданности, ее, однако, в этом поддержали, для начала вспомнив лучшие бренды Голландии – прекрасные розы с пресным запахом, легализованную марихуану и однополые браки. А потом, конечно же, спросили: «Девчонки, ну почему вам так хочется уехать? Почему тут-то не живется? Ведь это же ваша Родина, она ждет применения ваших сил!»

Ох зря мы это сказали… Две симпатичных третьекурсницы одного далеко не самого плохого воронежского вуза тут же разложили нам все по полкам. Первое: Россия – страна вранья, в которой правительство обещает одно, думает другое, а делает третье. И при этом никто не меняется, все сидят на своих местах. Второе: здесь не уважают закон и не уважают своих граждан. Третье: здесь все покупается, и даже в их университете коррупция – это норма жизни как для преподавателей, так и  для студентов… И еще здесь люди бедно живут, и честно заработать здесь невозможно, и очень маленькие пенсии, а кредитные ставки бессовестно огромные… Продолжать? Не хочется. Я сама к этим доводам могу добавить еще пару десятков на одном дыхании. Но зачем?

В середине 80-х и начале 90-х было труднее, были талоны на масло с сахаром и потасовки в очередях за колбасой. Потом мы растили наших девчонок, покупая-перепродавая на «толпе» все что можно, одновременно оканчивая свои институты и университеты и иногда говоря родителям спасибо за то, что поддерживают нас в такое время. Нулевые принесли сначала надежду на будущее, а потом такой же по мощности и силе облом всем надеждам… Те, кто тогда уезжал, кто мог это себе позволить, подкопив втихаря деньжат и воспользовавшись такой немодной когда-то графой о национальности, потом вернулись и даже неплохо обустроились в нашей стране. Но большинство-то никуда не уехало, мы надеялись жить и зарабатывать здесь…

И вот сегодня наши любимые девчонки непонимающе смотрят на нас и спрашивают: «Ну а что такое эта ваша любовь к родине? Да, любовь к родителям есть, но родителей можно взять с собой, просто надо всем переехать, и все! И всем будет хорошо. ТАМ. Ведь родина – это всего лишь абстракция, это государство, которое не любит нас, а мы не любим его. Вот Маша, например, еще на первом курсе уехала в Америку учиться и прекрасно там живет! Там ведь люди совершенно не такие (это они нас уговаривают, убеждают то есть), там все друг другу улыбаются, на улицах можно к любому подойти и заговорить с ним, а у нас – посмотрите, с какими лицами люди едут в транспорте! У нас все серое и унылое, и зима полгода…»

Муж не выдерживает: да за эту зиму, за наши просторы наши предки свои жизни отдавали! Семьи бросали, дома обустроенные и – в Сибирь на годы, земли открывать! А сколько крови пролито во всех войнах! А как же любовь к родному пепелищу и к отеческим гробам?! Вспомнил, как сам в Швеции был: Европа, цивилизация, а все такое скучное, унылое, будто света нет. А знаете, говорит, почему? Не живет там Божья благодать, нету там Святого духа, который на нашей земле есть. У них, говорит, там соборы пустые стоят, служить некому, и народ на службу не ходит. А у нас, посмотрите – самые красивые храмы, а какая природа! Я, конечно, поддерживаю: и литература у нас замечательная, всемирно известная, и балет, и космос, а богатства какие! Все ж беречь надо, наши предки берегли, а вы что же?!

Не-а, не пронимает наших девчонок. «Родина, – говорят, – понятие абстрактное. Интернет нас всех сблизил, и теперь у всех одна родина – планета Земля. Человек должен свободно по ней передвигаться и жить там, где ему удобнее». «А что ж, – спрашиваем мы, – если китайцам будет удобнее у нас жить, нам тогда куда деваться?» «Ну и пусть живут, – говорят. – А мы уедем туда, где лучше».

«Девчонки, – говорим мы им, – это вам мозги-то уже промыли в Интернете! Это и есть глобальное мышление, специально навязываемое нам, чтобы отлучить человека от родины, сделать из него послушное существо без всяких своих особенностей, с одной религией – светской и толерантной, управляемое через удовлетворение его простейших потребностей. И тем все это ужаснее, что сегодня практически никаких экономических, идеологических и языковых барьеров между нашей страной и теми странами, где вам хочется жить, нет. Учи язык, заполняй анкету, сдавай экзамены – и вперед на учебу. В Америку, Германию, Англию, Голландию и т.д. А там глядишь – и затянет, и понравится, и родина станет уже там, а не здесь».

«Это вы не так думаете, – говорят нам наши девушки. – Желать хорошо жить – это правильно и это не стыдно. Можно хорошо жить в развитой стране и при этом оставаться нормальным человеком, то есть быть честным, добрым, и веру свою соблюдать, и язык беречь…»

Да какой язык, девчонки?! Да его уже ваши дети знать не будут, живи вы в другой стране. И как это – сначала сытно и припеваючи жить в чужой стране, а потом быть хорошим человеком? Надо ведь сначала человеком быть! А если им будешь, свою родину бросать не захочется. Особенно когда в ней не все благополучно. Ведь это все равно, что мать родную, когда она больна или стара, бросить, а вот если здорова и при деньгах, то можно и с ней пожить!..

«Ну вот опять вы, ну нашли с чем сравнивать…» Девчонки замолкают, но и мы, и они понимаем, что каждый остается при своем мнении. И только я, все еще стараясь подыскать какой-то близкий, понятный довод, спрашиваю свою дочь: «Ну вот когда ты возвращаешься из какой-нибудь дальней поездки, у тебя сердце не замирает, когда ты из поезда выходишь на вокзале и видишь большие буквы «Воронеж»? Ты что-то чувствуешь в этот момент или нет? Она молчит, вспоминает: «Ну вообще что-то есть, наверное, да, чувствую, чувствую, что это мой город…»

…Выходные прошли. Вечером 13-го муж вернулся с работы. «Представляешь, – говорит, – товарищ сегодня рассказывает, сын его семнадцатилетний в Германию собрался. Нечего, говорит, в вашей несчастной стране делать, и как вы только тут живете!..»

Конечно, правильно, что День независимости России стал просто праздничным Днем России. Правильно, что мы распрощались с советской идеологией, что перестали делить нашу историю на до революции и после, и что храмы наши строятся и реставрируются, ведь это очень нужно, в том числе и для того, чтобы нашим детям, если они все-таки уедут, если переманят их западным пряником (только с виду роскошным и сытным), было куда вернуться. Может, они, поездив по миру, заскучают по дому и захотят у себя на Родине построить что-то хорошее и свое. Хочется в это верить… Но чувство тревоги и потери не оставляет, словно вместе со сменой декораций мы пропустили, отмахнулись от чего-то важного. Может, забыли объяснить своим детям, почему надо любить свою Родину?..