На чтение: ≈ 8 мин.Когда я покупала дом в деревне, душа моя ликовала. Север Тверской области, глушь! Хотелось совсем на север, но тогда я бы могла совсем редко ездить в деревню. А здесь — 4 часа «скорым», 30 минут электричкой и 2 часа пешком — не проблема!
…Глубокой осенью в Москве часто бывает серо и сумрачно, в нынешний год особенно. Очень не хватает белизны и чистоты снега. Но в любое время в нашем городе шумно, многолюдно, яркий свет на улицах, площадях, в сотнях окон…
В деревне, с которой судьба связала меня семнадцать лет назад, живут сейчас пять человек. Там тихо и темно. И тоже нет ещё снега.
Перед моими глазами столетние избы и берёзы, ветхие сараи и заборы, грунтовая дорога с ямами и медвежьими следами. Чаще всего я вспоминаю друга моего — Настю. Ей 15 лет. На днях получила от неё телефонное сообщение: «Тётя Наташа, скоро напишу письмо. Сейчас нет деняг на конверт…».
Когда я покупала дом в деревне, душа моя ликовала. Север Тверской области, глушь! Хотелось совсем на север, но тогда я бы могла совсем редко ездить в деревню. А здесь — 4 часа «скорым», 30 минут электричкой и 2 часа пешком — не проблема! Билеты на поезда и электрички не так давно были доступными даже для частых визитов, медведи и волки близко к деревням не подходили, и времени в моём распоряжении было тогда достаточно.
Всё вызывало мой восторг: люди, дома, лес, озёра, птицы, цветы. Старый дом, который и сейчас также любим и кажется мне воплощением тайн нескольких столетий. Северные избы — особенные. Чистый воздух Валдая (город этот недалеко), валуны, мхи, изобилие грибов и ягод. Маленький огородик. Летучие и обыкновенные мыши тоже радовали.
И я приезжала с мая по октябрь очень-очень часто в нашу деревню.
Восемь лет назад мы подружились с Настей. Тогда она училась в первом классе. Моя племянница уже выросла, и друзья её тоже стали взрослыми. Так случилось, что в пору Машиного детства в деревню летом приезжала большая компания её ровесников, и им было очень хорошо общаться, играть в футбол и шахматы, слушать музыку, купаться… И были ещё малыши. А потом вообще детей не осталось, одна Настя.
Она приезжала к дедушке и бабушке из соседней большой, но такой же заброшенной деревни.
Вся семья Насти — алкоголики с большим стажем. Хорошо, что в запоях взрослых случаются перерывы, и люди становятся похожи на людей, вспоминают про обеды и ужины, уборку урожая, про работу, если она, конечно, есть. И людьми неплохими — любящими и заботливыми.
Детей в деревне не было, и Настя подружилась с нами. В первые годы она просто жила у нас, уходила только ночевать. Мы и в огороде вместе пололи, и за водой ходили, и в лес за подосиновиками, и подвязывали наши огромные заросли пустырника и шиповника — занимались своеобразным дизайном сада. Я читала вслух, привозила ей книги. Учительница Насти в начальной школе была очень хорошая. Меня потрясло, когда восьмилетняя девочка прочитала мне однажды «Красною кистью рябина зажглась…». Они учили это цветаевское стихотворение в классе!
Мы устраивали праздники — в честь цветов и грибов. Настя делала всем чудесные открытки с аппликациями из листьев и лепестков. Пели песни, играли в игры, танцевали и пили чай. Настина бабушка Валентина и моя мама очень радовались тоже.
Сколько чудесных дней мы прожили!
И сколько — тяжёлых…
Вот у нас костёр, печём картошку. Чудесный летний вечер. Ежи шуршат в траве и подходят к блюдечкам с молоком. Неожиданно являются Настины родители, они едва держатся на ногах. Насте стыдно. Мы вынуждены под руки провожать их до дома.
На другой день они просто лежат в канаве.
Став старше, Настя уходила из дома бабушки и дедушки в нашей деревне в свою деревню. А все взрослые оставались пьянствовать. Идти двадцать километров. Электрички в прошлом году почти все отменили. Хорошо, что не попались ей в пути дурные люди или медведи…
А ещё у нас там детей переправляют к родным так — на хлебной машине. Два раза в неделю развозит зелёный фургон по деревням хлеб.
Не сразу я поняла, что Настя учится во вспомогательной школе. Цветаевские строки сразили. Ошибки её в письмах объясняла возрастом. Но шли годы, и ничего почти не менялось. Милые родные письма вечной второклассницы.
Пыталась поговорить с девочкой на темы истории или биологии. Летом Настя не помнила ничего из того, что они изучали в школе в течение учебного года.
Я советовала Насте в будущем стать флористом или дизайнером. Тётя Дуся, любимая соседка, говорила нам: «Я предлагаю Насте стать медсестричкой… Проработала сама всю жизнь в санатории. И интересно, и пользу людям приносишь…».
Не будет Настя медсестрой. Не потянет.
А выучилась бы — где работать? Единственную на весь район больницу в Бологом скоро закрывают — все окрестные населённые пункты фактически остаются без квалифицированной (с большой натяжкой) медицинской помощи. В фельдшерских пунктах медсёстры не нужны, да и останутся ли эти пункты?
И кому там работать?
А вскоре спросим — а лечить кого? В нашей деревне семнадцать лет назад жило человек тридцать, теперь пятеро. Летом приезжают дачники, но и их всё меньше и меньше. От Бологого час езды на машине, пешком не дойти, медведи рядом, а таксисты к нам ездить не любят: колёса жалеют и аварий боятся — ямы сплошные.
Роскошная трасса Москва–Петербург строится в стороне.
Открываю наугад прошлогоднее письмо:
«Сдравствуй дорогая тётя Наташа
Как у вас дела. Долго неписала уроков много было и не могла написать. В школе всё нормально по немецкому всё получаю пятёрки.
Родители работают в заводе. В деревне всё хорошо. Бабушка передаёт бабе Лилие очень большой привет. Спрашивает как она поживает.
А ещё я уже поправилась от Ветрянки.
Я на новый год ездила в куженькино к тёте Инги. У ней справляла. 29 декабря уехала а приехала 5 января всё у ней там была
Так што всем привет передавайте.
Обнимаю ваша Настя!!!»
…Перед глазами маленькая Настя с подосиновиком в руке. Я стою у колодца, а она бежит с горки, сияющая — дарит мне первый гриб лета!
Тогда ещё росли у той тропинки деревья, дающие тень в жару. Теперь их вырубили, вода в колодце потеряла вкус. Настя выросла.
Где и с кем встретит она Новый год?..
Выбор читателей
Комментарии