Лад

Советы психолога

Бумажный тигр – 3

егодня мы завершаем разговор об агрессивных детях.

У агрессии бывает и еще более сложная природа – шизофреническая. Такие дети в ответ на самое невинное, часто случайное внешнее раздражение (предположим, кто-то толкнул, проходя мимо) дают совершенно неадекватную реакцию: начинают кричать, ругаться, бросаются в драку. Но ведь и психопат, казалось бы, делает то же самое? Есть ли какая-нибудь разница?

Разница здесь весьма существенная. Агрессия психопата ситуационна, непродолжительна, она есть следствие эмоционального дисбаланса, эмоциональной нестабильности. В то же время тут легко вызвать жалость, раскаяние, прилив самых нежных чувств к тому, кто только что был обьектом агрессии. В общем, психопатическая агрессия, если можно так выразиться, легковесна, летуча. У шизофреника все наоборот. Его агрессия концептуальна: если такого ребенка случайно задели локтем, он будет считать, что это сделано нарочно, чтобы оскорбить. А кто может оскорбить? Недоброжелатель. Недоброжелатель – это противник, противник – враг. Таким образом, агрессия не затухает, а разрастается. Порой до вселенских масштабов. Часто дети-шизофреники жалуются, что кругом одни враги. И свою агрессию рассматривают как вынужденное сопротивление враждебности окружающей среды. Переубедить их крайне трудно, в ряде случаев – невозможно. Они ригидны, т.е. негибки, непластичны. Кажется, что имеешь дело не с человеком, а с незыблемой скалой.

Мы уже упомянули, что, работая с детьми-психопатами, стоит фиксироваться на агрессии. Но при этом следует делать акцент на обучении ребенка контролировать свои чувства, умерять бурные порывы.

Фиксироваться на агрессии шизофреника следует несколько по-другому и с другой целью.

Во-первых, в отличие от психопата, фиксация должна происходить не в сам момент агрессии, а с упреждением или, напротив, постфактум. Такие дети любят анализировать, рассуждать, они резонеры. Что ж, надо этим воспользоваться.

Во-вторых, ребенку-шизофренику нужно неустанно внушать, что агрессивность – это недостаток, что проявлять ее дурно. Вроде бы такая очевидная вещь! Но что очевидно для обычных людей, может быть вовсе не очевидно для шизофреника. В нем живет глубинная неадекватность, на уровне самых простых человеческих отношений. И он вполне может считать, что не делает ничего плохого, кидаясь на окружающих с криками и кулаками. Напротив – он может быть уверен, что это благо, что он “воспитывает хулиганов” или уж по меньшей мере отстаивает свое поруганное достоинство.

Главное же, что ему нужно постараться внушить: агрессия невыгодна, нерациональна. Проявляя агрессию, человек действует себе в ущерб.

Но не стоит возлагать большие надежды на логику. Она у шизофреника своеобразная и легко может завести собеседника в тупик.

Как нам кажется, одно из существенных достоинств нашего метода – метода драматической психоэлевации – это возможность навязать (а шизофренику надо именно навязывать) правильную модель поведения опосредованно, под предлогом работы над ролью.

– Вживайся в образ, – говорим мы. – Ты же артист! Ну-ка покажи, как ты сдержался и не дал сдачи, когда мальчик вчера толкнул тебя на перемене!

– Да я не сдержался, я дал сдачи!

– А ты сыграй! Изобрази! Как будто ты сдержался. И скажи, что ты в этот момент чувствовал, как ты убедил себя сдержаться… Молодец! Здорово! Посмотрите, ребята, какой талантливый актер… А как ты был потом собой доволен, горд? Похоже!.. Замечательно!

…Всех мы описали, только про нормальных детей забыли. А ведь и они временами проявляют агрессию. Как любой живой человек. И у детей, и у взрослых это бывает реакцией на усталость, обиду, излишнее давление со стороны окружающих, на внутренний (например, боль в животе) или внешний (ссоры близких) дискомфорт. Но эта агрессия не закрепляется, не входит в привычку, не становится патологической составляющей характера. (Хотя, если источник дискомфорта становится постоянным, это почти обязательно приведет к вторичной невротизации. Не надо забывать, что неврозы называют пограничными состояниями. Так вот: границу перейти недолго!)

Нельзя не учитывать и природных особенностей, в том числе и половых. Мальчики, как правило, более агрессивны и конкурентны, чем девочки. Да и среди мальчиков встречаются самые разные по степени агрессивности (даже в пределах нормы). Зайдите в любую ясельную группу: один сидит тихонько в углу и складывает пирамидку, а другой носится, как угорелый, и бьет в барабан. Женщин (а детей, как известно, воспитывают в основном женщины) нередко шокирует драчливость сыновей, их пристрастие к военным игрушкам и играм. Напрасно! Детскую агрессивность не только можно, но и полезно переводить в игровую стихию.

В 60-е годы в Германии была развернута широкомасштабная кампания по отказу от “милитаристского мышления”. Для этого привлекались специалисты, которые убеждали матерей не покупать детям пластмассовые автоматы и солдатиков. В детских садах запрещали игры в войну… И что же? Спустя несколько лет те же самые специалисты, недоуменно разводя руками, констатировали резкое повышение агрессивности в подростковых группировках. Да и в детских садах заметно увеличилось число бурных конфликтов – ссор и драк. Вернули назад автоматы и солдатиков – кривая детской агрессивности поползла вниз.

Итак, мальчикам полезны шумные игры, возня, драка подушками и т.д. Только не вечером, перед сном, и желательно под наблюдением (а еще лучше – при участии) взрослых.

Но самое главное, на наш взгляд, другое. Употребим в который раз столь любимое нами слово. Детскую агрессию важно элевировать, облагораживать, т.е. переводить на более высокий уровень. Очень мирным драчливый ребенок все равно не станет, но при правильном воспитании он может стать миротворцем: защищать слабых и давать отпор их обидчикам.

Ирина МЕДВЕДЕВА,

Татьяна ШИШОВА

Права ребенка

Кто оборвал бутоны

еловек – это говорящая голова (“чело”, то есть лоб или голова, и “ве” – ведать). Ребенок тем и отличается от любого зверька, что обладает феноменальными способностями к усвоению человеческого языка, человеческой речи. Все удивляются, как быстро он начинает говорить, произносить множество слов.

Но тут есть и скрытая сторона, на которую обращают внимание реже, однако не менее важная, а именно: способность к пониманию.

И действительно, чтобы возник феномен общения, кроме умения самовыразиться в слове, необходимо еще адекватное восприятие речи другого человека. Речи и всего, что стоит за ней: чувств, эмоций, ситуаций, потребностей, положений. Можно выучить множество слов, усвоить правильное произношение, составлять грамматически верные конструкции, но по-настоящему человеческую сторону языка не освоить. Ибо она – как бы за словами и предложениями. И этой-то человеческой способности мы учимся всю сознательную и бессознательную жизнь, по ней мы, видимо, должны измерять наше расстояние от говорящего попугая (тоже – “говорящая голова”) до “человека в высшем смысле слова”.

Когда ребенок познает азы речи и азы наук, мы учимся у ребенка понимать.

Однажды мы с женой обнаружили, что в цветочных горшках кто-то (не кто-то, а, разумеется, Петька) оборвал все до одного цветы. Поскольку оправданий не последовало, виновник был наказан.

Петя – наш третий ребенок. Значит, два предыдущих мало чему нас научили. Нужен был пятый, чтобы мы изменились.

С Симочкой (пятой) ситуация один к одному повторилась. Однажды утром на прелестной карликовой розочке исчезли все бутоны. Подозрения, естественно, пали на младшую. Но мы уже были достаточно подготовленными, чтобы хотя бы поинтересоваться: “Зачем?” И действительно, ведь Сима вовсе не варвар, что ей эти цветочки? Чем они могли не понравиться? Отвечает: “Я не люблю, когда старые”. И тут жена вспоминает, что в прошлый раз, когда цветы завяли, она вместе с Симой оборвала старые, увядшие, уже тоже как бы “бутоны”. Вот оно что – значит Симуха просто перепутала бутончики и отцветшие, как она выразилась, “старые” цветы. Она сделала то, чему ее учили, а мы-то собирались наказывать.

А почему Петя оборвал цветы несколько лет назад – это уже навсегда останется тайной. Верно же, тоже не со зла…

Чтобы понимать ребенка, нужно усилие. Это усилие требует навыка, развития, как и вообще любое усилие, даже мышечное. Есть люди, весьма тренированные “физически”, но к совершению даже самого маленького душевного усилия не способные. Тут они оказываются совершенно детренированы. Так вот именно дети-то и есть для нас та самая наилучшая душевная тренировка, тот самый лучший, потому что самый естественный, веками существовавший и потому оптимальный “тренинг” душевных сил.

На полках магазинов – множество книг с полезными советами, как научиться общаться, как стать любимым. Но все ограничивается “приемами”. Ибо настоящее духовное развитие (почему-то об этом забывают упомянуть) – большой труд. Но в этом нам даны отличные помощники – наши дети.

В них мы видим своего рода “модель человека”, самого себя в миниатюре. Решая “маленькие проблемы”, на самом деле решаем свои главные проблемы, те, ради которых мы живем. Ведь что ни говори, но родителям ребенка понять проще, чем взрослого. Но и тут требуются усилие и навык. И когда мы этим умением овладеваем с нашими детьми, мы вдруг неожиданно открываем, что чему-то важному научились и в отношениях друг с другом.

Таким образом, не только мы нужны детям, но и они (может быть, в еще большей степени) нужны нам. Они делают нас лучше. Но – и это важно понять – только при одном условии, если мы сознательно стремимся их понимать. В противном случае они не в силах нас ничему научить. И я думаю, мы не должны им мешать воспитывать нас. И в список Прав ребенка давайте запишем это важнейшее право: право на понимание. Это не только для них, это и для нас.

Евгений БЕЛЯКОВ

Сказки наших читателей

Удочка

Папа купил Лешке Удочку. Лешка сидел с ней на берегу пруда и мечтал, как он поймает большую рыбу. Своей мечтой он поделился с Удочкой. Та вздохнула: большой рыбы в пруду не водилось. Удочка захотела, чтобы мечта Лешки исполнилась. Об этом она сказала Крючку и Поплавку. Они поддержали ее:

– Поможем Лешке.

И Удочка придумала:

– Крючок! Когда погружаешься в воду, что видишь на дне?

– Подводную свалку.

– Точно. Вода от нее такая мутная, что ничего не рассмотришь. Если вместе с Лешкой мы очистим пруд, большая рыба появится. Крючок! Совершай погружение! – скомандовала Удочка по леске, как капитан матросу по телефонному проводу.

– Есть погружение!

– Приступить к разведке дна!

– Приступаю!.. Вижу старый рваный ботинок.

– Что надо? – прошепелявил ботинок, когда Крючок остановился возле него.

– Подниму тебя наверх. Твоя кожа пригодится как заготовка для ремонта других ботинок.

– Я привык ко дну, с тех пор, как меня забросил сюда прежний хозяин.

– А каково рыбам? Ты травишь воду, донные растения… Удочка, готово!

– Сигнал принят! Поплавок, ныряй! Лешка, дергай!

Ботинок шлепнулся рядом с ним.

– Я думал, это большая рыба, – недовольно сказал Лешка.

– Но разве с ботинком рыба может жить? – ответила Удочка. – Очистим пруд, она появится. Крючок, продолжай разведку! – вновь забросила она его в воду.

– Ржавая консервная банка! – доложил он Удочке. – Как ты сюда попала?

– Меня сделали из блестящей жести, наполнили рыбными консервами, опоясали красивой этикеткой. В магазине я лежала на выставочной витрине! А дальше-сплошной кошмар! Я попала к туристу, который с друзьями отправился в поход. У пруда они устроили привал, сьели консервы, а меня выбросили. Мною, как футбольным мячом, стали играть мальчишки. Один из них так ударил, что я залетела на дно.

– Вытащим. В сталеплавильной печи из тебя сделают новую блестящую банку, в которой продолжится твоя жизнь…

Банка, пустив фонтанчик, ударилась о землю рядом с ботинком.

– Еще чище дно стало, – сказала Удочка Лешке. – Есть что поднимать? – спросила она Крючок, когда тот снова погрузился в воду.

– Хватит. На дне – автомобиль!

– Настоящий?

– Детский самосвал… Как тебя сюда занесло?

– Меня подарили капризному мальчишке, у которого комната была завалена игрушками. Я ему не понравился – он зашвырнул в пруд.

– Лешка отдаст тебя в детский дом…

Удочка, Лешка, Крючок и Поплавок продолжали трудиться. Куча на берегу росла.

К Крючку подплыла рыбка. Он презрительно усмехнулся:

– Ну и заморыш. Даже чешуя покрылась ржавчиной.

– Цепляй, – простонала рыбка. – Хоть накормлю кого, перестану мучиться в этом проклятом пруду.

– Кому ты нужна такая, – отодвинулся Крючок. – Очистим пруд. У вас, рыб, начнется новая жизнь. Тогда и встретимся…

К Лешке подошел мужчина:

– Ты, мальчик, молодец! Мы, взрослые, столько ругались, что дно пруда превратилось в свалку, но ничего не делали. Как тебя зовут?

– Белов Алеша…

Когда Лешка вернулся домой, дверь открыл веселый папа:

– Не знал, что сын – такой знаменитый.

– Я? – удивился Лешка.

– Звонят по телефону ваш сын сделал замечательное дело – очистил пруд от всякой дряни…

– Это Удочка придумала, – признался Лешка.

– Раз это твоя Удочка, то славой вы поделитесь?

– Поделимся, – засмеялся Лешка.

Феликс се╝яновский